Энциклопедический словарь (Г-Д)

Д. А.

Дракон

Дракон (Draco) — род ящериц из семейства агамовых, группы толстоязычных. Отличается широкой складкой кожи по бокам тела, подпираемой удлиненными задними ребрами и служащей парашютом при прыгании; на морде длинный заостренный мешок; хвост очень длинен; ноги пятипалые; кожа покрыта мелкими чешуйками, 18 видов, водящихся в индийской области (кроме Цейлона). У D. volans s. viridis боковая складка соединена с верхней частью бедер и подпирается 6 первыми ложными ребрами; на затылке зубчатый продольный гребень, на заднем краю задних ног зубчатая кожа; цвет зеленый с бурыми боковыми складками, на которых по 4 и более темных пятен и белые крапины. Вся длина 22 — 30 см., из которых 12 — 15 см. приходятся на хвост. Живет на деревьях, ловко лазает и с помощью боковых складок делает прыжки в наклонном направлении на 6 — 8 м.; насекомых ловит на листьях или на лету. Яйца кладет в дупла деревьев. Водится на Яве.

Драма

Драма (греч. drama) — «действие» совершающееся (actio, а не совершившееся уже — actum), поскольку оно, развиваясь при взаимодействии характера и внешнего положения действующих лиц, как бы проходит перед глазами зрителя; в эстетике — поэтический род, подражающий подобному действию. Действие обусловливается известной переменой в известный промежуток времени; первой в Д. соответствует перипетия (перемена судьбы, радостная в комедии, печальная в трагедии), второй (неопределенного протяжения: во франц. клиссическ. Д. — немного часов, у Шекспира — многие годы) считается в Д. от начала до конца изображаемого действия. На первой основывается эстетически необходимое единство действия, слагающегося из моментов, не только по времени (хронологически) следующих друг после друга, но и обусловливающих друг друга, как причины и следствия; лишь в последнем случае получается в зрителе полная иллюзия совершающегося на его глазах действия. Единству действия, важнейшему из эстетических требований в Д., не противоречит введенные в нее эпизоды (напр., история Макса и Теклы в «Валленштейне» Шиллера) или даже параллельное действие, как бы другая вставная Д., в которой должно быть соблюдено свое единство (напр., у Шекспира Д. в доме Глостера рядом с Д. в доме Лира). Д. с одним действием называется простой, с двумя и многими действиями — сложной. К первым принадлежат большей частью античные и «классические» французские, к последним — большинство испанских (особенно в комедии, где действие лакеев копирует господ) и английские, особенно у Шекспира. На недоразумения (именно на неверно понятой «Поэтике» Аристотеля) основано требование так наз. «единства времени и места» в Д., т. е. 1) чтобы действительная продолжительность действия не превышала продолжительности его воспроизведения на сцене или, во всяком случае, была бы не больше суток; 2) чтобы действие, изображаемое на сцене, происходило все время на том же месте. Д. в роде шекспировского «Макбета» (время = 18 годам) или «Короля Лира» (сцены то в Англии, то во Франции) считались, по этой теории, недозволенными, так как зритель их мысленно должен был переноситься через значительные промежутки времени и громадные пространства. Успех подобных Д. достаточно доказал, однако, что воображение и в таких случаях легко поддается иллюзии, если только выдержана психологическая мотивировка в поступках действующих лиц, их характере и внешних условиях. Последние два фактора могут считаться главными рычагами совершающегося действия; в них те причины, которые дают зрителю возможность строить предположения об ожидающейся развязке, поддерживают драматический интерес в нем; они же, заставляя действующее лицо поступать и говорить так, а не иначе, составляют драматическую судьбу «героя». Если уничтожить причинную связь (в отдельных моментах действия, интерес заменится простым любопытством, а место судьбы займет прихоть и произвол. И то, и другое одинаково недраматично, хотя еще может быть допущено в комедии, содержание которой, по Аристотелю, должно представлять «безобидную несообразность». Трагедия, в которой уничтожена причинная связь между поступком и судьбою, скорее возмущает, чем трогает зрителя, как изображение беспричинной и бессмысленной жестокости; таковы, напр., в немецкой драматической литературе так наз. трагедии рока (Schicksalstragodien Мюлльнера, Вернера и др.). Так как действие идет от причин к последствиям (прогрессивно), то в начале Д. излагаются первые, поскольку они даны в характерах действующих лиц и в положении их (изложение, expositio); окончательные последствия (развязка) сосредоточены в конце Д. (катастрофа). Средний момент, когда происходит перемена к лучшему или худшему, называется перипетиею. Эти три части, необходимые в каждой Д., могут быть обозначены в виде особых отделов (акты или действия) или стоять рядом, нераздельно (однократные Д.). Между ними, при расширении действия, вводятся еще дальнейшие акты (обыкновенно нечетное число, чаще всего 5; в индийских Д. больше, в китайских до 21). Действие осложняется элементами замедляющими и ускоряющими его. Для получения полной иллюзии действие должно быть воспроизведено конкретно (в театральном представлении), причем от автора зависит подчиниться тем или другим требованиям современного ему театрального дела, или нет. Когда в Д. изображаются особые культурные условия — как, напр., в Д. исторической — необходимо возможно точное воспроизведение обстановки, одежды и т. п.

Виды Д. классифицируются или по форме, или по содержанию (сюжету). В первом случае немецкие теоретики различают Д. характеров и Д. положения, смотря по тому, чем объясняются речи и поступки героев: внутренними ли условиями (характером) или внешними (случаем, роком). К первой категории принадлежит так наз. современная Д. (Шекспира или подражателей его), ко второй — так наз. античная (древних драматургов и подражателей их, французских «классиков», Шиллера в «Мессинской невесте» и т. д.). По числу участников различают монодрамы, дуодрамы и полидрамы. При распределении по сюжету имеется в виду: 1) характер сюжета, 2) его происхождение. По Аристотелю, характер сюжета может быть серьезный (в трагедии) — тогда в зрителях должно возбуждаться сострадание (к герою Д.) и боязнь (за себя: nil humani a nobis alienum!), — или же безвредный для героя и смешной для зрителя (в комедии). В обоих случаях происходит перемена к худшему: в первом случае вредная (смерть или тяжкое несчастье главного лица), во втором — безвредная (напр., корыстолюбец не получает ожидаемой прибыли, хвастун терпит посрамление и т. п.). Если изображается переход от несчастья к счастью, мы, в случае истинной пользы для героя, имеем Д. в тесном смысле этого слова: если же счастье лишь призрачное (напр., основание воздушного царства в «Птицах» Аристофана), то получается шутка (фарс). По происхождению (источникам) содержания (фабулы) можно различать следующие группы: 1) Д. с содержанием из фантастического мира (поэтическая или сказочная Д., волшебные пьесы); 2) Д. с религиозным сюжетом (мифическая, духовная Д., мистерия); 3) Д. с сюжетом из действительной жизни (реалистическая, светская, бытовая пьеса), причем может изображаться историческое прошлое или современность. Д., изображающие судьбу отдельного лица, называются биографическими, изображающие типы — жанровыми; и те и другие могут быть историческими или современными.

Д. в первоначальном своем виде возникла у всех народов из воспроизведения в лицах действительных фактов жизни (в зачаточном виде она является и в детских играх, воспроизводящих поступки взрослых: брак, похороны, войну и т. п.). Речи при этом или импровизируются, или уже заранее вымышлены драматическим поэтом, согласно характеру и положению действующих лиц. В Китае актеры странствуют вместе с фокусниками и дают представления в форме диалогов, чаще всего — любовные или уголовные истории, без законченного действия и заботливой мотивировки. Родоначальником художественной китайской Д. считается император Сюань-цзун (около 720 г. по Р. Х.). Китайскую пьесу «Сиротка из Чжао» Вольтер переделал для французского театра; другая Д., «Скупец», напоминает Мольера; есть и исторические Д. Египетскую Д. новейшие египтологи видят в древней «Книге мертвых» (изображение судеб души после смерти); предполагают, что Д. эта в древнем Египте разыгрывалась на похоронах жрецами, родными и знакомыми покойника. Зачатки еврейской Д. (с хоровыми партиями) некоторые видят в «Песне Песней» Соломона. Более развилась — по мнению некоторых, под греч. влиянием, — индийская Д. Индусы различают возвышенную, поучающую Д., в которой серьезное переплетается с шутливым, и низшую комедию для потехи народа (с грубыми остротами и чудесами). Трагедий индусы не признают; ясно различаются у них изложение, перипетия и катастрофа (обыкновенно — чудо, направляющее все к благополучной развязке), главные и побочные действия; воспроизводятся особенности отдельных каст и сословий, употребляются даже разные диалекты. Связь событий в индийской Д. недостаточна; зато прекрасны частности, язык и мысли. Расцвет индийской драмы знаменует собой Калидаса (прибл. в III в. по Р. Х.); его «Сакунтала» впервые сделалась известная европейской публике в 1785 г. Между индийскими Д. есть и пьесы с интригами, жанровые и аллегорические. В Перу испанские конквистатоды нашли у туземцев Д., с фабулой, заимствованной из исторических преданий. Европейская Д. зародилась в Греции в так назыв., сродных с египетской «Книгой мертвых» мистериях (религиозных драматических обрядах) в Элевзине и др. городах, развилась же, главным образом, благодаря культу Диониса. Во время Пизистратидов Феспидом было положено начало настоящей Д. Начиная с Эсхила участь героев ставится в зависимость от их поступков и представлению придается драматический интерес и законченность. Мысль зрителя и слушателя уже не уходила в прошедшее, как в эпосе, и не приковывалась к настоящему, как в лирике, а с надеждой или страхом устремлялась к будущему, при виде развивавшегося перед его глазами действия. Хор, главный участник торжества Диониса, был удержан как участник или участливый зритель совершающегося на сцене действия. Присутствие хора должно было повести к некоторым затруднениям для драматических поэтов: требовалось по возможности не менять места, сокращать продолжительность Д.; многое, поэтому, на сцене не происходило, а рассказывалось (для этого частые вестники). Драматический интерес сильно умерен вставками эпическими (речи вестников) и лирическими (хор); для увеличения его и для большей иллюзии в зрителе изобретательный греческий ум впервые прибег к декорации, не известной ни индусам, ни китайцам. Вследствие краткости Д. греки ставили их подряд три, связанных каким-нибудь одним общим мифом, причем прибавлялся еще в заключение сатирический фарс (отсюда «тетралогия» = четыре Д.). Античная трагедия процветала в лице Эсхила, Софокла и Еврипида, комедия — в лице Аристофана (древняя) и Менандра (новая). В трагедии Эсхила трагическая судьба тяготеет еще над всем родом героя (потомки платятся за грехи предков). Софокл и Еврипид стремятся уже родовую вину изменить в индивидуальную и приближаются к точке зрения новейшей Д. Древняя комедия исходит из серьезных нравственных вопросов и приближается к карающей сатире и памфлету; часто в ней сам автор с так назыв. «парабазами» обращается к зрителям. Более поздняя комедия главное внимание обращает на чисто комический элемент, не затрагивая нравственным вопросов. В так назыв. средней комедии удержан сатирический тон древней, но осмеиваются сатирический тон древней, но осмеиваются уже не общественные неустройства. а пороки частных лиц.

В римской драматической литературе переделывались греческие темы (от трагедий Ливия Андроника до так называемой трагедии Сенеки; новейшие комедии — в перелицовках грубого Плавта и изящного Теренция). Оригинальнее была местная шутка и импровизированная комедия (удержавшаяся в романизированной Испании), с постоянными характерными масками; действие их обыкновенно переносилось в Ателлу (вроде русского Пошехонья), и поэтому (по Моммзену) они назывались ателланами и удержались и после падения классической языческой культуры, в течение всех средних веков; античная же трагедия, после появления христианства, заменилась трагедией страстей Господних, изображавшеюся в мистериях и духовных церемониях. Сценой служила сначала церковь, потом появились особые открытые сцены; язык представлений первоначально был латинский, затем стали прибегать к народному говору. Введение аллегорических фигур, олицетворение пороков и добродетелей вызвало так называемые моралитеты, мало-помалу перешедшие в руки особых обществ (Базош, Confrerie de la Passion); из Франции эти представления перешли в Германию (в настоящее время мистерии в Обераммергау и нек. местах Тироля). Сходство с моралитетами имеют английские миракли (пьесы с чудесами). В комическом жанре в средневек. Италии процветала comedia dell'arte, с постоянными типами (Арлекино, Панталоне, Тарталья, Грациано, Коломбина и т. д.). В Германии подражанием ей явился Hanswurst, до начала XVIII в. господствовавший в театрах; в имперских городах в ходу были другие игры, на маскарадах и в святочных обрядах. С эпохой возрождения в Италии явилась художественная драма, с реформацией у новейших романских и германских народностей — национальная драма. Первая в трагедии ограничивалась воспроизведением классических черт, в комедии рисовала фривольные и часто безнравственные картины (Макиавелли, Дж. Бруно). Национальная драма в Испании (католич. направл.) и в Англии (протест. направл.) развивала средневековые драматические зачатки, Франция же и Германия порвали с последними, чтобы воспринят и воспроизвести по своему, первая — римскую, вторая — эллинскую идеи.

Как в античной Д. центр тяжести лежит во внешних силах (в положении), так в новейшей — во внутреннем мире героя (в его характере). Классики немецкой Д. (Гете и Шиллер) старались сблизить оба эти принципа. Новейшую Д. отличают более широкий ход действия, разнообразие и индивидуальные черты характеров, больший реализм в изображении внешней жизни; отброшены стеснения античного хора; мотивы речей и поступков действующих лиц более оттенены; пластичное древней Д. заменено живописным, прекрасное соединено с интересным, трагизм — с комизмом, и наоборот. Разница между английской и испанской Д. та, что в последней наряду с поступками героя играет роль шаловливый случай в комедии и милость или гнев божества в трагедии, в первой же участь героя целиком вытекает из его характера и поступков. Испанская народная Д. высшего расцвета достигла в Лопе де Веге, художественная — в Кальдероне; кульминационный пункт английской Д. — Шекспир. Через Бен Джонсона и его учеников в Англию проникли влияния испанские образцы боролись с античными; благодаря основанной Ришелье академии, последние одержали верх и создалась французская (псевдо) классическая трагедия, на правилах дурно понятого Корнелием Аристотеля. Лучшей стороной этой Д. были единство и законченность действия, ясная мотивировка и наглядность внутреннего конфликта действующих лиц; но из-за недостатка внешнего действия развился в ней риторизм и стремление к правильности стеснило естественность и свободу выражения. Выше всех стоят в классич. трагедии французов Корнель, Расин и Вольтер, в комедии — Мольер. Философия XVIII в. произвела перелом во французской Д. и вызвала т. н. мещанскую трагедию в прозе (Дидро), занявшуюся изображением трагизма обыденной жизни, и жанровую (бытовую) комедию (Бомарше), в которой осмеивался современный общественный строй. Это направление перешло и в немецкую Д., где до тех пор господствовал французский классицизм (Готшед в Лейпциге, Зонненфельс в Вене). Лессинг своей «Гамбургской драматургией» положил конец ложному классицизму и создал немецкую драму (трагедию и комедию), по примеру Дидро. Указав в то же время на древних и на Шекспира как примеры для подражания, он проложил путь нем. классической Д., расцветом которой было время Гёте (испытавшего на себе сначала влияние Шекспира, потом древних, наконец, в Фаусте, средневековых мистерий) и национальнейшего немецкого драматурга, Шиллера. Новых оригинальных направлений после этого в Д. не возникало, но зато появлялись художественные образцы всех родов др. поэзии. Наиболее заметно у немецких романтиков подражание Шекспиру (Г. Клейст, Граббе и др.). Благодаря подражанию Шекспиру и испанскому театру произошел переворот и во французской Д., новую жизнь в которую внесла и разработка социальных проблем (В. Гюго, А. Дюма, А. де-Виньи). Образцы салонных пьес дал Скриб; моральные комедии Бомаршэ возродились в драматических картинах нравов А. Дюма-сына, Э. Ожье, В. Сарду, Пальерона и др.

О драме вообще см. «Гамбургскую драматургию» Лессинга (пер. Рассадина); A. W. Schlegel, «Vorlesungen uber dramatische Runst und Literatur» (Гейдельберг, 2-е изд., 1817); Freytag, «Technik des Dramas» (4 изд. Лейпциг, 1881); Carriere, «Die Runst in Zusammengange der Rulturentwickelung» (3 изд. 1877, русский перевод Е. Корша — «Искусство в связи с общим развитием культуры», М., 1870-75); Klein, «Geschichte des Dramas» (Лейпциг, 1865-76); Ал. Веселовский, «Старинный театр в Европе» (М., 1870); Alph. Roger, «Histoire uniberselle du theatre» (П., 1869); П. Полевой, «Исторические очерки средневековой Д.» (СПб., 1865); Аверкиев, «О драме. Критическое рассуждение», с приложением статьи: «Три письма о Пушкине» (СПб., 1893).

Драхма

Драхма (от ассир. «дараг-мана» = шестидесятая мины) — древнегреческая монетная единица, первоначально состоявшая из слитка серебра весом в 1/60 мины. Различалось семь драхм: 1) эгинетичесхая (с Vll-го века до Р. Хр.), бывшая в Эгиве, Фессалии, Евбее, Беотии, Крите и Сицилии — весом в 6 гр.; 2) малоазийская (со времен Креза), весом около 3, 60 гр., в Лидии, в ионических городах, Финикии, затем в Египте и Карфагене; 3) родосская — 3, 25 гр. (со времен побед Римской республики); 4) аттическая, 4, 25 гр., введена Солоном, была принята почти повсеместно в Греции, а со времен Александра — и на всем протяжении его Империи; она существовала до римского владычества, когда сменена денарием; 5) коринфская, 2,91 гр., в Коринфе и его колониях; 6) персидская или сикл, 5, 50 гp., при династии Ахеменидов; 7) олимпийская, 4, 88 гр., в Македонии, до времен Филиппа. Драхма = 6 оболам. Сборная монета была: в 12 Д. (додекадрахма), 10 (дека-), 8 (окто-), 6 (гекса-), 4 (тетра-), 3 (три-) и 2 (дидрахма). Дробная монета: тетра-, трио— диобол, трехемиобол (1 1/2 об.), обол, затем в 3/4, 1/2, 3/8, 1/4 и 1/8 обола. С 1833 г. в Греческом королевстве за монетную единицу принята серебряная драхма, ценность и вес которой с 1883 г. приравнены к франку.

П. фон Винклер.

Древесина

Древесина (бот.). — В обыденной жизни и технике Д. называют внутреннюю часть дерева, лежащую под корой. В ботанике под именем Д. или ксилемы разумеют ткань или совокупность тканей, образовавшихся из прокамбия или камбия; она является одной из составных частей сосудисто-волокнистого пучка и противопоставляется обыкновенно другой составной части пучка, происходящей из того же прокамбия или камбия — лубу или флоэме. При образовании сосудисто-волокнистых пучков из прокамбия наблюдаются 2 случая: либо все прокамбиальные клетки превращаются в элементы Д. и луба, — получаются так наз. замкнутые пучки (высшие споровые, однодольные и некоторые двудольные растения), либо же на границе между Д. и лубом остается слой деятельной ткани — камбий и получаются пучки открытые (двудольные и голосемянные). В первом случае количество Д. остается постоянным и растение неспособно утолщаться; во втором, благодаря деятельности камбия, с каждым годом количество Д. прибывает и ствол растения мало-помалу утолщается. У наших древесных пород Д. лежит ближе к центру (оси) дерева, а луб — ближе к окружности (периферии). У некоторых других растений наблюдается иное взаимное расположение Д. и луба. В состав Д. входят уже отмершие клеточные элементы, с одеревеневшими, большею частью толстыми оболочками; луб же составлен, наоборот, из элементов живых, с живой протоплазмой, клеточным соком а тонкой не одеревеневшей оболочкой. Хотя и в лубе попадаются элементы мертвые, толстостенные и одеревеневшие, а в Д., наоборот, живые, но от этого, однако, общее правило не изменяется существенно. Обе части сосудисто-волокнистого пучка отличаются еще друг от друга и по физиологической функции: по Д. поднимается вверх из почвы к листьям так назыв. сырой сок, т. е. вода с растворенными в ней веществами, по лубу же спускается вниз образовательный, иначе пластический сок. Явления же одеревенения клеточн. оболочек обусловливаются пропитыванием целлюлозной оболочки особыми веществами, соединяемыми обыкновенно под общим назв. лигнина. Присутствие лигнина и вместе с тем одеревенение оболочки легко узнается при помощи некоторых реакций. Благодаря одеревенению, растительные оболочки становятся более крепкими, твердыми и упругими; вместе с тем, при легкой проницаемости для воды, они теряют в способности впитывать воду и разбухать.

Д. слагается из нескольких элементарных органов, иначе гистологических элементов. Следуя Санио, различают в Д. двудольных и голосемянных растений 3 главные группы или системы элементов: систему паренхиматическую, лубовидную и сосудистую. В каждой системе имеется по 2 вида элементов, а всего насчитывают 6 видов гистологических элементов, да еще в качестве 7-го присоединяют клетки сердцевинных лучей.

I. Паремхиматическая система. В состав ее входит 2 элемента: древесная (или древесинная) паренхима и так назыв. заменяющая волокна. При образовании клеток древесной паренхимы из камбия, камбиальные волокна разгораживаются горизонтальными перегородками, так что из каждого волокна получается вертикальный ряд клеток; при этом конечные клетки сохраняют заостренную форму концов камбиального волокна. Клетки древесной паренхимы отличаются сравнительно тонкими стенками; последние всегда без спирального утолщения, но снабжены простыми круглыми замкнутыми порами. Внутри клеток зимой накопляются запасные вещества, главным образом крахмал; но иногда в них находят также хлорофилл, дубильные вещества и кристаллы щавелево-кальцевой соли. Кроме того, древесная паренхима играет, вероятно, роль и при передвижении воды. Как составной элемент Д., она весьма распространена; ее однако очень мало у многих хвойных и нет совершенно, по Санио, y тисca (Taxus baccata). Второй элемент паренхиматической системы — заменяющая волокна (Ersatzfasern) в некоторых случаях заменяют собой отсутствующую древесную паренхиму (отсюда и название); в других — встречаются вместе с элементами последней. По строению и функции они сходны с клетками древесной паренхимы, но образуются из камбиальных волокон непосредственно, т. е. без предварительного разгораживания последних поперечными перегородками.

II. Лубовидная система. Два различаемые здесь элемента носят название либриформа (Название дано по сходству элементов этой системы (fibrae sive cellulae libriformes) с волокнами толстостенного луба (liber)) простого (т. е. без перегородок) и перегородчатого. Прозенхиматические, вытянутые в длину и заостренные на концах, вполне замкнутые клетки простого либриформа достигают весьма значительной длины (1/2 и до 2 мм.). Одеревеневшие стенки их покрыты чрезвычайно редкими и мелкими, большею частью щелевидными, простыми или окаймленными порами. Стенки бывают настолько толсты, что просвет клетки превращается в весьма узкий канал. Вообще либриформ — самый толстенный элемент Д.; именно он по преимуществу или исключительно придает дереву крепость. Что касается до внутренней полости клеток либриформа, то в большинстве случаев она заполнена воздухом. Перегородчатый либриформ отличается от простого только тем, что после окончательного утолщения стенок волокна, последнее разгораживается одной или несколькими тонкими поперечными перегородками на отдельные друг над другом расположенные клетки. Иногда такие поперечные перегородки имеют поры (у винограда). Перегородчатый либриформ изо всех элементов Д. наименее распространенный.