Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья

Все операции снабжаются энергией (активностью) как от главных критериев разума — мотивов, так и от собственных, вспомогательных, в которых отражена потребность следующего этапа ФА, заложенная в предыдущем (от восприятия, распознавания к прогнозированию, к оценке по потребностям, и так далее.) При этом последовательное включение операций ФА осуществляется по связям между моделями операций через своеобразные «связи-рельсы».

Каждый исполненный этап остается в памяти, присоединяясь к предыдущим, дополняя «модель — текст» всего ФА. Она сверяется с моделями планов и участвует в выборе следующего этапа.

Особенно важны механизмы, обеспечивающие доведение до конца уже начатого этапа — «действие». Для этого часто приходится включать дополнительное усиление (активацию), поскольку все предыдущие мысленные этапы были вероятностные и большинство ФА не обеспечены «мощностями». Кроме того, в ходе данного ФА имеют место «помехи» со стороны других конкурирующих ФА. Источником дополнительной активности является специфический критерий «рефлекс цели», со своим аппаратом запоминания предыдущих этапов, от которых как бы накапливается потенциал энергии, дополнительно активирующий модели действий и доводящий их до цели. Рефлекс цели описал И.П. Павлов. У человека в том же направлении действует убеждение: «Я должен».

Если энергии оказывается недостаточно для преодоления сопротивления связи к следующему этапу, то ФА останавливается, оставаясь незавершенным. В естественных разумах большинство ФА начинается с активации моделей из постоянной памяти («вспомненных») и останавливается на «мысленных» этапах (распознавание, оценка, прогноз, даже планы), не заканчиваясь действиями. Именно такие ФА составляют основное содержание спонтанного мышления: движение активности, по моделям с меткой «нереально», не связанным напрямую действиями.

Я описал ФА в его типичном, «однолинейном» исполнении, когда он начинается от восприятия объекта и определения цели и завершается окончанием действий. В реальных мыслительных процессах дело обстоит гораздо сложнее. Мысленные и исследовательские этапы ФА осуществляются по альтернативам и по «кругам», с последовательным приближением к оптимуму. Показателем его является максимально достижимая вероятность успеха, а энергия для его «доведения» черпается не только от основной потребности — критерия, но еще и от специфического, описанного Павловым, «рефлекса цели», достижения совершенства, чувства «надежда».

Важнейшим критерием, двигающим ФА, является «возможность» выполнения действия. Информация о ней определяется состоянием исполнительных органов, их «силой» — например, мышц. «Опрос» возможностей включается в каждый круг ФА, наряду с потребностями и реальностью достижения цели.

Кругиможно себе представить в таком виде.

Первый — «прикидка». Это нечеткое восприятие объекта, распознавание с низкой вероятностью совпадения с моделью-эталоном, и столь же предположительная возможность действий. «Картина» потребности и возможности позволяет приблизительно определить цель, без четкого разделения на этапы ее достижения. Отсюда, столь же приблизительно, определяется мотив. Если сопоставление плюсов от удовлетворения потребности и минусов от «трудностей» дает большой положительный баланс, повышает уровень приятного, то ФА включается без уточнения деталей, и этапы выбираются в процессе выполнения действий.

Если баланс «за и против» заведомо отрицателен, то ФА обрывается, оставаясь некоторое время во временной памяти — «в мыслях».

Если же «прикидка» обещает успех, но его вероятность недостаточна из-за неточного восприятия, распознавания и приблизительности планирования, то вступает в действие «потребность совершенства», которая тоже органически присуща естественному разуму. В этом случае включается «второй круг».

Второй круг — планирование— выражается в повышении вероятности всех положенных этапов, через их более тщательное выполнение. Но не только в этом. Нужно еще исследовать возможные другие модели-эталоны для распознавания, из которых следуют другие цели, действия и результаты. Все это означает необходимость вернуться к началу ФА: напрячь рецепторы, получить более точную первичную модель, перебрать из постоянной памяти и исследовать на сходство набор похожих. То же касается и оценки возможностей и последующих этапов ФА: они доводятся до такой вероятности, которая удовлетворит требованиям «личности Разума».

До какой? Ответ не простой. С одной стороны, повышение точности требует времени и энергии — это минус. С другой стороны, затраты могут окупиться уменьшением риска неудачи последних этапов воплощения планов действий и достижения цели — это плюс. Вот здесь появляется тот самый, уже упоминавшийся критерий, и одновременно черта личности: «риск». Суть его в том, на какой степени неопределенности остановиться и включить действие, даже если уточнение, в принципе, возможно, но заниматься им «не хочется». Наука об управлении и принятии решений разработала теорию допустимого риска, но в основе все равно лежит некий психологический параметр — «рискованность разума».

Так детализируется общий план второго круга: по этапам расписываются действия, промежуточные состояния объекта, затраты энергии от потребностей. Подсчитывается баланс плюсов и минусов, с поправками на вероятности, и только тогда принимается решение.

Оно представляется как активация эффектора по плану действий и рецепторов, воспринимающих объект и затрачиваемые усилия, чтобы контролировать соответствие с этапными планами. При небольших расхождениях подключается дополнительный, критерий цели, добавляющий энергию к главному — от основной потребности. Если расхождение большое, то ФА останавливается: отменяется или пересчитывается на новые цели. Как видно из описания кругов, все этапы ФА сопровождаются многочисленными возвратами к исследованиям, перепланированиям и повторным пересчетам баланса чувств, как главных, так и вспомогательных.

Сложности ФА не исчерпываются тем, что описано. В реальном (или искусственном!) разуме одновременно прорабатываются два путипереключения этапов: путь моделей-образови путь моделей из слов речи. Оба пути связаны поперечными связями, причем главенство того или другого меняется от этапа к этапу и зависит от специфики деятельности. В ФА словесного общения главным, конечно, является речь, но цепочка образов все равно сопровождает фразы. Кроме того, за каждым этапом следует переключение моделей чувств-критериев. Если к этому добавить отражение «главного пути» в моделях более высокой обобщенности, в ФА высших этажей иерархии, то сложность еще возрастает.

Разумеется, все, что сказано, является лишь гипотезой. Очень трудно вообразить этапы ФА в реальном мозге. Например, как представить себе запоминание во временной активной памяти последовательности картин, воспринятых одними и теми же рецепторными клетками глаза. Для этого нужно, чтобы каждая клетка глаза имела выходы на много клеток коры, которые подключались бы последовательно с отметками по тактам времени. Реализовать это на физических нейроноподобных сетях очень трудно, но возможно. В реальной коре мозга 100 миллиардов(!) нейронов и у каждого — тысячи связей — бесконечные возможности запоминания вариантов моделей.

В принципе, представленный алгоритм ФА присущ разуму животных, разумеется, без словесного сопровождения.

Параллельно усложнению алгоритма ФА, в процессах биологической и социальной эволюции происходило удлинение памяти, образование моделей большой обобщенности по времени и пространству, с возрастанием числа критериев-потребностей, критериев-убеждений и кодов. При этом используются иерархииФА, объединенных общей целью и взаимозависящих по вертикали. (Пример: иерархия ФА от выполнения студентом домашнего задания до окончания института). Низшие ФА питаются энергией от высших и в то же время подпитывают их в зависимости от успешности в достижении частных целей.