Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья

Остается сказать немного о приоритетахтехнической политики, если для нее будут деньги. Мечты технократов о высоких технологиях и серьезном выходе с ними на внешние рынки — почтенны, но неосновательны. Нет для этого «наработок», как теперь любят говорить «технари». Придется довольствоваться тем, что имеем, в порядке уменьшения возможностей: металлургия и химия, энергетика, сельское хозяйство, транспорт, машиностроение для этих отраслей, с добавлением танков на продажу. Легкая и пищевая промышленность должны подняться с помощью иностранцев. Конечно, страна большая, некоторые заделы (ракеты, самолеты) есть и пути к тонким машинам и электронике не закрыты, но только «гнездами», а не фронтом. Дальнее будущее определят таланты. А пока все надежды на совместные предприятия: они принесут западные технологии, хотя и не самые передовые (чтобы мы не лезли в конкуренты!), научат менеджеров управлять, а рабочих работать.

Моральи психика: насколько мы порядочны и счастливы. К сожалению, мало первого и еще ниже — второе. Несчастных, по опросам, процентов пять и еще сорок — недовольных. Преувеличивать их значение в масштабах будущего не следует, поскольку большинство — из прошлого и без перспектив. Молодежь смотрит вперед и надеется на счастье. Это, однако, не прибавляет ей морали. Раньше был кодекс строителей коммунизма, а теперь что? Строителей капитализма? Не звучит. А вот карьера и деньги, в сочетании с безбожием и культивированием индивидуализма (называется «личности»!), вполне реальный фактор для падения морали. А тут еще секс и бандиты на TV и кассетах. Если в семье еще есть какая-то совесть и честь, то применительно к чужим людям и «структурам» — почти никакой. «Цинизм и вседозволенность» — в сочетании с отсутствием инициативы, вытравленной из психики за время социализма. Коэффициент созревания в плане морали я определил в 0,4 с отрицательной динамикой в 0,08. Это примерно соответствует росту числа преступлений. Если так будет и дальше, то удвоение произойдет за 10 лет. Торможение этого несчастья можно ждать от возрождения экономики, законности и религии. Надежды реальные, но с большой задержкой во времени — на десятилетия, на поколения. Потому что низкая мораль воспроизводит сама себя с избытком.

Так и хочется сказать: встряхнуть бы народ каким ни на есть «великим почином», как раньше, при первых пятилетках и сразу после войны… В этом плане был расчет на национальную идею, но, похоже, не оправдался. Исчезла опасность для державы, и порох подмок. Придется ждать, пока подтянутся другие факторы.

Культура, наука,социальные службы находятся уже совсем в бедственном положении. Книги не печатают, кроме бульварных, лаборатории стоят без реактивов и приборов, журналы не выписывают, молодые и способные ученые уезжают массами, остаются старики. Правда, учителя и врачи работают. Зарплату последнее время платят. То же и природа: не заметно, что дело уже худо — воздухом дышим и воду пьем. Рассуждаем: только бы не Чернобыль.

Но сколько же ждать? Хорошо, что пока еще есть задел от социализма — относительно высокая образованность народа, приличное (за эти ничтожные деньги!) здравоохранение, пенсионеры с голода не умирают… Мы еще не Эфиопия! Вот только демография откровенно подводит: продолжительность жизни мужчин упала до 60 лет. (А «там», между прочим, и цифра за 70 встречается!). Рождаемость так упала, что на целую четверть не покрывает смертность. Коэффициент созревания я определил в 0,6, с годовой деградацией в 0,1.

Последний квадрат относится к внешнему миру, а точнее к Западу и России. Такое уж наше положение: Россия хочет вовлечь в свою орбиту, чтобы позднее организовать новое «воссоединение», а США и Европа — чтобы не допустить этого. Россия вежливо (пока!) угрожает, мы отвечаем, а те, другие, помогают, чем могут. Им нужно закрепить распад Союза — во что бы то ни стало. Конечно, у правительств на Западе нет таких денег, чтобы давать по 10 миллиардов на промышленность, спасибо, что одалживают по мелочам, на прокорм «бюджетной сферы».

Большие деньги есть у корпораций, но они хотят гарантий выгоды, а их-то как раз и нет. Хорошо, если поспешим с законами и порядком, а если запозднимся, то помочь будет уже трудно. Вон, Южная Америка, совсем рядом от Штатов, а созревания нет как нет. Все та же самоорганизация: обратные связи от второстепенных, казалось бы, факторов съедают результат усилий на главных направлениях.

Нам-то кажется, что мы не Эквадор и не Перу. Однако как посмотреть. На то и задумана моя модель-схема, чтобы прикинуть динамику хотя бы на самые ближайшие годы, по коэффициентам прироста или упадка и влияниям факторов друг на друга.

В итоге получилось вот что.Сценарий без долларовой подпитки обещает прирост реальной, а не вымышленной экономики от 0 до 3 %. Это значит, что в следующие 15–20 лет еле отыграем назад за годы падений. К сожалению, такую прибавку всю съедят богатые, бедным мало что достанется. Если щедрые капиталисты поверят и будут вкладывать хотя бы по 6–8 миллиардов в год, прирост возрастет до 4–6 % и за десять лет можно почти что выйти на уровень 1991 года. Разумеется, мораль существенно не изменится, но бедность и неравенство уменьшатся, культура и наука оживут. Если высокими технологиями и не овладеем, то уж приличные автомобили будут. Страна большая, внутренний рынок спасет, поскольку доходы удвоятся. Даже при не очень высоком качестве товаров. Сейчас суммарный коэффициент созревания получается около 0,43, значит, он повысится примерно до 0,6. Не так уж много, но жить можно.

Правда, в новые «тигры» мы не выйдем, хотя они, в Азии, тоже начинали в большой бедности. Для этого есть несколько причин. Другие у них люди и другой был старт: издержки бюджета «на все про все» были 20 % от ВВП против наших 50 %. Социальной помощи не было вообще, зарплата была низкая, вот они и вкладывали в накопление фондов чуть не половину валового продукта. А как работали! Без отпусков, количество рабочих часов за год в полтора раза больше, чем у нас. Да и сами часы полнее: «трудовая этика» не та. Генералов-президентов, которых недавно осудили (в Южной Корее), тоже нельзя сбрасывать со счетов: прав не давали, но управляли эффективно. В частности, проводили жесткую промышленную политику: защищали своих капиталистов и стимулировали экспорт: торговать азиаты всегда умели. И все равно, понадобилось 20 лет, пока разбогатели и приблизились к благам цивилизации. Да и теперь еще стандарты далеко не европейские. Даже в Японии.

Поэтому о «догнать» мечтать не стоит.Впрочем, не надо расстраиваться: Запад живет явно не по тем средствам, что имеет планета для людей. Транснациональные Компании (ТНК) эксплуатируют слабые страны (и нас, кстати, тоже не пожалеют), а это кончится лет, наверное, через двадцать, дольше не дадутся. (Проблема «Север — Юг» существует!)

Вот только бы не было неожиданностей.Волнения народа, например, шахтеров. Это ничего, пока нет харизматического лидера, вроде Лукашенко. А как появится? Он может стать хуже стихийного бедствия. Усиление президентской власти нам сейчас было бы очень полезно, но ведь какой попадется президент? Риск большой. Переворот может случиться и в России, тогда возникнет военная угроза. Второй Чернобыль тоже возможен, если учесть состояние техники и дисциплины. Не думаю, что будет война, что страна развалится, есть еще резерв прочности, но ущерб в десятки миллиардов отбросит нас в глубокую яму. Впрочем, я не считаю, что следует сильно опасаться этих «страшилок». Серьезнее опасность победы коммунистов на выборах: возврата к социализму не произойдет, коммунисты-политики поняли вкус денег, но развитие задержится.

Куда идти?

Только на Запад, к созреванию, к стандартам Северной Америки.Нужно учить английский: на нем уже пришел Интернет и много чего еще будет. В США утекают умы со всего света. Кроме того, там есть наша диаспора, поможет, не столько долларами, сколько влиянием. На Россию заглядываться не стоит. Будущее ее туманно. Всплеск, что организовал Сталин, во-первых, не был столь велик, как показывали коммунисты, во-вторых, дорога повела в тупик. Все передовые технологии замыкались в ВПК. Но одно важно: нельзя забывать русский язык, он еще долго будет нужен Украине для культуры, для экономики (40 % внешней торговли!), а главное, как проводник к науке, не столько российской, сколько западной, переводной. Не говоря уже о Пушкине, Гоголе, Толстом и Достоевском. Только переживут ли они масс-медиа и Интернет?

К сожалению, реальности экономики пока такие, что те скудные инвестиции, которые перепадают, идут из России: там не боятся наших «порядков», потому что сами такие.

Ну а пока, для нас? Какие идеи по части устройства общества? Да все те же: идти к идеалам созревания! Это значит: разные формы собственности, с акцентом на частную, но при небольшом различии в личных доходах (1:8–9?). Кто очень хочет командовать, пусть заводит свое дело. Кто предпочитает работать «от сих до сих» с приличной зарплатой, пусть идет по найму, лучше в частную фирму — по крайней мере, научат работать. Профсоюз будет бдить права. Государство позаботится о слабых и больных, но не слишком: человек от природы ленив, и его нужно подгонять… Поэтому здесь останется поле для волнообразной «борьбы классов», как говорили раньше. Или для самоорганизации, как я скажу теперь. В распределение власти мы должны двигаться по дороге к парламентской демократии с выборами по партийным спискам. Созревание на этом пути потребует десятка лет и будет зависеть от экономики.