Энциклопедия мифов. К-Я

– Ага, - смеюсь, - вот щас допью кофе и благовещать начну!..

– Ну, это вряд ли, - спокойно возражает Олла.
– Не сейчас. Ты - не свершившийся факт, а обещание, возможность. Но без клятв и гарантий - пока. Впрочем, даже это - больше, чем я смела надеяться.

– Сейчас пойду в гостиницу, запрусь в своем номере и стану рисовать плакат. Напишу крупными буквами: "НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ". Буду ходить с ним по городу, чтобы не долдонить одно и то же по всякому поводу...

– Понимать - не твоя забота, - улыбается Олла.
– Твое дело действовать по обстоятельствам и смотреть, что будет... Впрочем, кое-что я тебе расскажу. И даже покажу. Смотри.

Она показывает мне чашку. Белый фарфор измаран неопрятной кофейной жижей.

Потеки, впрочем, образуют вполне внятные картинки, даже слишком внятные для этого материала. Я не раз видел, как гадают на кофейной гуще, и знаю, что изображения больше похожи на кляксы Роршарха, чем на четкие силуэты театра теней. Но сейчас - совсем другой коленкор.

– Женщина и ключ - это я, наверное, понимаю... Они расположены рядом, но не соприкасаются - так и должно быть, наверное... Но эта штуковина, почти на дне чашки, похожа на... неужели фотоаппарат? Вот этого я не могу расшифровать. При чем тут фотоаппарат? Да, я был когда-то фотографом, или выдавал себя за такового - неужели это так важно?

– Все важно. Дело, думаю, не в профессии. Расположение картинки означает, что ты упустил фотоаппарат из виду. Не то чтобы совсем о нем забыл, но не придаешь ему значения. Не используешь. И совершенно напрасно.

– Наверное, - соглашаюсь растерянно, вспомнив сверток, который вручил мне Веня. Дружеский привет мне от меня самого, посылка, вскрыть которую мне предложили (я же и предложил), когда дела пойдут из рук вон плохо.

Вскрыть-то я ее вскрыл, но, вероятно, выбрал не самый удачный момент. Старый Nikon не вызвал у меня особого интереса. Я, конечно, собирался его осмотреть, сделать несколько пробных снимков, разобраться, зачем он мне нужен, но слишком уж много других забот было у меня в те дни. И фотоаппарат отправился в один из Вениных шкафов. До лучших ли, до худших ли, но до иных каких-нибудь времен.

Глава 74

Сказки и мифы

Чудесные силы вообще как бы отрываются от героя и действуют в значительной мере вместо него.

– Видишь, тут, на картинке, маленький такой значок?
– Олла осторожно, чтобы не размазать кофейную гущу, подносит к изображению узенький ноготок мизинца.

– Загогулинка?

– Не загогулинка, а руна Перт. Эк ты ее неуважительно!.. Одно из ее значений - мешок колдуна. Как по-твоему, что хранится в мешке колдуна?

– Всякое волшебное барахло, - говорю глубокомысленно.
– Черепа кошачьи, хвосты змеиные, нерожденные младенцы и, конечно, корень мандрагоры - как же без него...

Я дразнюсь, но Олла не сердится. Знает, с кем связалась.

– Да уж, по крайней мере, не картошка, припасенная на зиму... отвечает она мне в тон.
– Надеюсь, ты все понял. Волшебная вещь этот твой фотоаппарат. А ты, соответственно, растяпа. Волшебная вещь, предмет, который способен соединять тебя с миром чудесного просто в силу своей природы, вне зависимости от твоего сиюминутного состояния, настроения, невзирая на твои личные намерения даже - большая редкость. И величайшее счастье иметь ее в своем распоряжении.

Глава 75

Слейпнир

Сын Одина Хермод скачет на Слейпнире в царство мертвых хель, чтобы вернуть оттуда своего брата Бальдра.

– Значит, придется вернуться в Москву, - вздыхаю.
– Фотоаппарат там остался.

– Тебе в любом случае придется туда вернуться. И не раз. Вся твоя жизнь сейчас - сплошная дорога. Вернее, много дорог. Мотаться будешь, как челнок. Между городами, между мирами, между явью и сном, между жизнью и смертью. Но тебе ведь по душе дорога?

– Думаю, да. Поездка из Москвы мне очень понравилась. Никаких событий, кроме самого пути. В голове - только дорожные знаки. Закаты часа на полтора, бабушки с клубникой на обочине, ночевки в лесу. Порошковый концентрат счастья.

– Ну, видишь, повезло. Не всякому выпадает судьба по вкусу. Это я тебе как гадалка говорю.

– Дальняя дорога, значит. Метафизический туризм, между жизнью и смертью - лихо закручено!.. А чем дело-то кончится? Это ты мне можешь, как гадалка, сообщить?

– Ишь чего захотел... В твоих делах не один черт ногу сломит. Могу сказать одно: если все пойдет правильно, дело не кончится. Вообще. Никогда.

Глава 76

Смерть

Люди когда-то тоже умели сбрасывать кожу и омолаживаться, но утратили это умение и умирают.

– "Он - бессмертный!" - провозглашаю пафосно, с завыванием, старательно пародируя начало телевизионного сериала "Горец".

Дедушка Арно смотрит на меня из-за стойки со снисходительным любопытством, словно бы ожидая продолжения спектакля. Я смущаюсь, а потому сержусь.

– Хорош издеваться, - мрачно говорю Олле.
– Что значит - "никогда не кончится"?!

– Не знаю, - гадалка безмятежно улыбается.
– Я - не теоретик. Могу лишь напомнить, что "жизнь" и "смерть" - категории нашего здешнего, человеческого бытия. Предполагается, что этот способ существования для тебя - лишь эпизод. Что ты вдруг переполошился? Чего испугался?

– Только одного, - вздыхаю.
– Что наша беседа окажется пустопорожней болтовней, мои приключения - горячечным бредом, а я сам - свихнувшимся мужиком тридцати с гаком лет.

– Может и так сложиться, - кивает она.
– Есть такая вероятность. Но тут все от тебя зависит. Испугаешься, станешь топтаться на месте, блея что-то невразумительное о сомнениях своих, как сейчас - что ж, тогда не обессудь... Тебе придется стать очень хорошим игроком, в кратчайшие сроки. Времени у тебя всего ничего: только это длинное лето, да сентябрь...

– Время ветра и спелого винограда, - подхватываю.

Слова выговариваются сами собой, словно бы я уже не раз произносил, или даже писал эту фразу, хоть и не слишком похожа она на мой личный типовой набор художественных приемов.

Грозные предупреждения гадалки почему-то меня не пугают. Напротив, раззадоривают. Вероятно, я уже становлюсь хорошим игроком, превращаюсь в него, не откладывая, прямо здесь и сейчас, в уютной пустой кофейне дедушки Арно, в полдень.

Иду к стойке, беру нам еще по чашке кофе. Возвращаюсь к Олле. Усаживаюсь не напротив, а рядом: мне сейчас не лицо ее видеть нужно, а локтями соприкасаться, запах волос ощущать, вдыхать воздух, который она выдыхает. Это почему-то важно.

– И что же, - спрашиваю, - будет, когда закончится сентябрь?

– Не знаю, - шепчет она.
– За ответом на такой вопрос не к гадалке ходить надо. Одна надежда, что ты сам мне об этом когда-нибудь поведаешь если сбудешься.

Глава 77

Сома

В "Рамаяне" рассказывается, как Равана <...> приближается к обители Сомы, как он, скованный холодом луны, пускает стрелы в нее...

Нам обоим понятно, что такой диалог может завершиться только поспешным, молчаливым прощанием. Олла уходит; я задерживаюсь в кофейне лишь для того, чтобы дать ей возможность прокатиться по серому асфальту ослепительной алой капелькой, словно бы город поранился, забавляясь с остриями солнечных лучей. А потом гадалка смешивается с пестрым ручейком загорелых тел, пересекает улицу, на мгновение сливается с тенью огромного платана, заворачивает за угол и, наконец, исчезает из моей жизни.