Энциклопедия шизотерики

Течение болезни усложняется тем, что сообщество шизотериков не видит во всем этом проблемы. Симптомы серьезных психических расстройств там именуют просветлением, а бредовые навязчивые идеи – тайным знанием о мировом закулисье. Если близкий вам человек попал в такую компанию, то его будет крайне тяжело вырвать из лап этой секты. Ведь невозможно что-либо доказать тому, у кого атрофируется критическое мышление. Даже очевидные проблемы со здоровьем такие больные воспринимают как изменения к лучшему. Тем временем шансов вернуться к нормальной жизни становится все меньше…

На пути к шизофрении

Следующая остановка – мания. Воодушевленный шизотерическими идеями, больной может чувствовать прилив сил, дополненный гипертимией (приподнятым настроением), а также повышенной мыслительной и двигательной активностью. В такие моменты усталость отступает, головные боли проходят и даже либидо, кажется, возвращается на круги своя. Шизотерик счастлив. Мир кажется открытой книгой. Все достижимо! Притом достижимо легко – стоит всего лишь захотеть по-настоящему. Со стороны такой человек выглядит странно. Он будто объелся амфетамина. Но коллеги-шизотерики и не думают бить тревогу. Они завидуют больному, ведь ему открылись неожиданные инсайты, он стал еще на шаг ближе к истинному просветлению.

Мания изнурительна и для психики, и для организма в целом, а простота, с которой шизотерик уже должен был достичь успеха, все больше напоминает иллюзию. Такие больные могут долго пребывать в плену своих фантазий и подменять отсутствие настоящих результатов мнимыми достижениями. Например, превозносить свою духовность (бред величия) или осведомленность о том, как на самом деле устроен мир (параноидальный синдром). Но от правды не убежишь – и в какой-то момент манию сменит депрессия.

Шизотерик внезапно осознает, что жизнь потрачена зря, смысла нет, а что делать – непонятно. Вывод, увы, очевиден. По наблюдениям Дмитрия Коршевнюка, примерно две трети адептов позитивного мышления хотя бы раз посещали мысли о самоубийстве. В большинстве случаев больному не хватает духу воплотить их в жизнь, а точнее, в смерть. Но он охотно фантазирует о том, как мог бы это сделать. Зачастую речь о феерических способах. Инфицированное сознание вкладывает в этот поступок смысл ритуального жертвоприношения.

Если цикл повторяется, то есть за депрессией снова следует мания, то уже можно диагностировать БАР, но не тот, где коктейли и веселье. Речь о биполярном аффективном расстройстве. На этом этапе шизотерику уже не обойтись без госпитализации и медикаментозной поддержки. Стремительные броски из крайности в крайность, от мании к депрессии, расшатывают психику и готовят почву для перехода на следующий и заключительный уровень – к шизофрении.

По сравнению с этим недугом БАР кажется не таким уж и страшным диагнозом. В периоды затишья между фазами больной в целом сохраняет личность. Он способен общаться с другими людьми, работать, даже здраво рассуждать. Шизофрения же означает полный распад процессов мышления и эмоциональных реакций. Ментальные шестерни, которые должны были образовывать слаженный механизм сознания, просто ссыпаются в одну кучу.

Многие путают шизофрению с раздвоением личности. Но диссоциативное расстройство, которым страдал, например, Билли Миллиган, подразумевает, что психика патологическим образом, но функционирует. А это не про шизофреника. Его проблема в том, что из осколков сознания невозможно собрать не то что несколько – даже одну личность. А ведь все так безобидно начиналось… Закон притяжения, добрая Вселенная, способная материализовать любую хотелку, позитивное мышление и визуализация. Ну что, стоило оно того?

У вас наверняка возникла мысль, что мы с Дмитрием сгущаем краски. Да, и притом делаем это намеренно. Не каждый шизотерик пройдет весь путь от карты желаний до страшной и неизлечимой болезни. Кто-то остановится на проявлениях ОКР, кто-то – вовремя опомнится и отринет деструктивные идеи. Опасность шизотерии не в том, что она каждого упрячет в психбольницу, а в неизбежности. Шизотерия – это рельсы, и они ведут на станцию «Шизофрения». Другого пункта назначения нет. Но есть выбор у пассажиров этого смертоносного поезда: сойти или продолжать движение.

Исповедь шизотерика: как я перестал быть неудачником

Никто не знает об алкоголиках больше, чем бывшие алкоголики. Никто не презирает алкоголиков больше, чем бывшие алкоголики. Никто не испытывает к ним больше милосердия, чем… да, вы все правильно поняли: чем бывшие алкоголики.

О шизотерии мне известно абсолютно все, притом в самых нелицеприятных деталях. Я знаю, каково это – воображать, что спасаешь мир, планомерно уничтожая собственную жизнь. Обвешиваться амулетами на радость и деньги, окончательно превращаясь в депрессивного бомжа. Фальшиво улыбаться каждому новому дню, окружив себя таким сбродом, что и рассказывать стыдно. Думаю, многие уже догадались, но пришло время заявить это во всеуслышание. Меня зовут Павел Дмитриев, и я шизотерик. Бывший. Мне удалось исцелиться, а исцелившись – в невероятно сжатые сроки стать долларовым миллионером.

Вот откуда я знаю, как правильно выбираться из шизотерического ада. Вот как мне удается в деталях описывать шизотерические причуды. Вот почему я написал эту книгу – чтобы помочь инфицированным и предостеречь тех, кого эта зараза пока обошла стороной. Местами моя история может показаться невероятной. Но в ней нет ни слова лжи. Все, что я опишу, действительно со мной происходило.

Тропами психологии

Дети, которых не любили в детстве, вырастают и становятся психологами. Это, увы, тоже знакомо мне не понаслышке. Я рос без любви. Не знаю, может, родители и полюбили бы своего сына, если бы хоть раз обратили на меня внимание. Но им было не до того. Сначала они скандалили. Затем, когда мне исполнилось 7 лет, развелись и посвятили себя налаживанию личной жизни. Меня же перекидывали от одних родственников к другим. Одни лица сменяли другие, неизменными оставались лишь равнодушие и совковое воспитание, построенное на лагерных техниках. Спать, жрать, даже испражняться – все это в таких семьях делают по приказу.

Мне было одиноко, а мир казался агрессивным местом, где все против меня. Где никого нельзя подпускать слишком близко, а еще лучше – закрыться ото всех. Как там толерантно называются несчастные, у которых проблемы с социализацией из-за того, что они всю жизнь обслуживают свою детскую психотравму? Ах да, интроверты. Я рос интровертом. Неудивительно, что, когда пришло время выбирать профессию, юный Павел Дмитриев решил стать психологом. Мною движило подсознательное желание избавиться от ментальной обузы, а о существовании других «мозгоправов» я тогда даже не догадывался.

Психология – какая-никакая, но наука. А вот то, что называют популярной психологией, включает в себя что угодно: от обычного морализаторства до колерованного бреда в медицинском смысле этого слова. На той же полке в книжных магазинах стоят тома о саморазвитии, личностном росте, а на соседней покоится эзотерика. Я прочел много – даже слишком много, начиная с книг Александра Свияша. Тогда казалось, что он знает все на свете: как стать богатым, счастливым, здоровым, как «открывать подсознание» позитивным переменам, даже как найти правильную жену. И все это под соусом уникальных «авторских методик», построенных на позитивном мышлении.

Конец ознакомительного фрагмента.