Эндор II

На десерт я припас самое интересное. А может быть, и не на десерт – первым делом заняться? Хотя… кто сказал, что нельзя начинать со сладкого, а? В общем, полёт…

Позависав некоторое время в своих интерфейсах, мы все вывалились на улицу, посмотреть, кто что умеет. Благо еще было светло: время за полдень, но ещё не вечер.

Слишком возбуждённый от мысли, что смогу подняться к облакам, я не стал никого ждать и, дойдя до открытого пятачка между домами, вскинул одну руку к небу. Как супермен. Всегда мечтал…

— Лети! — уверенно возгласил я на всю округу, приковав к себе взгляды улыбающихся людей.

Конечно, у каждого было множество забот: все продолжали углубляться в содержимое интерфейса. Даже слегка ошарашенные деревенские вскоре осознали, что интерфейс теперь доступен всем. Моя способность вызвала всеобщее изумление, ведь единственным воином света здесь был я. И полёт был доступен только мне.

— Что-то не взлетается, — констатировал Сергеич с серьёзным лицом, но не смог скрыть хитрую усмешку, которая мелькнула в его глазах при виде моей напыщенной позы.

Я смутился и опустил руку, осознав, насколько нелепо выглядел.

— Так-то, сударь, погодка сегодня вполне лётная, — заметил Иваныч, устремив взор к безоблачному голубому небу и прикрывая ладонью глаза от яркого солнца.

— Хм… — моё внимание отвлекло чавканье и скрип зубов у правого плеча. Восставшая из мёртвых Пуся пожирала еду за шестерых живых. Рядом стояли девушки с внушительными подносами, наполненными всякими вкусностями, и передавали ей лучшие кусочки.

— Э-э-э, может, отвлечёшься и поможешь мне?

— Пофрофуй череф нофи, — посоветовала белка с набитым ртом.

Через ноги, говоришь… Я сосредоточился, напитавшись энергией шара и направив её вниз. Представил, как она вырывается сквозь пятки могучим выхлопом. Как ракета, да.

— О-о-о… — раздались восхищённые возгласы, когда меня приподняло на сантиметр над землёй.

— Отлично, босс! — восклицали окружающие.

Воодушевлённый, я снова поднял правую руку, но уже менее демонстративно, и начал подниматься выше. Тут же услышал недовольный писк и ощутил напряжение на плече.

Это Пуся свесилась вниз и всё ещё пыталась дотянуться до ореха, который протягивала ей одна из девушек.

Плавно, постепенно освоившись, я стал подниматься выше. Три шага над землёй. Немного покачиваясь из стороны в сторону — «турбулентность» никто не отменял.

— Экипаж волнуется, — выкрикнула белка, запрыгивая мне на шею, цепляясь за волосы, и завопила: — И-и-и-х-а-а-а! — во всю глотку, когда я, наконец разобрался с «управлением» и стремительно устремился ввысь. Существа внизу превратились в крошечные точки.

— Страшно, Пусенька? — спросил я, с тревогой бросая взгляды вниз. Ужасно не хотелось бы свалиться с такой высоты.

— Ниш-т-я-я-к-к! — единым стремительным порывом вырвалось из глубины души восторженной, довольной белки. — Крас-о-т-а-а!

Абсолютно согласен. В такие моменты ощущается невероятная связь с природой и всем, что нас окружает. Каждый элемент пейзажа – будь то горы, леса, реки или просторы неба – словно говорит с нами на особом языке, возвышая и вдохновляя. Такие минуты остаются в памяти яркими воспоминаниями, наполняющими душу теплом и умиротворением.

На западе виднеется туманный город Зуран, за которым простирается бескрайнее Великое море. Это место вечно окутано легкой дымкой, словно скрывая свои тайны и зовя к новым приключениям.

На юге лежат зелёные степи, населённые орками и троллями. Вдали шуршат деревья и раскатывают эхо в густых лесах царства эльфов. Эти леса слывут зачарованными, хранящими мудрость веков и секреты, которые люди осмеливаются лишь во сне увидеть.

Если повернуть взгляд на восток, можно увидеть, как обширные луга постепенно переходят в древние степи и опаленные солнцем пустыни Сахума — земли кочевников. Их шатры, рассеянные по горизонту, подобны маленьким пуговицам на коричневой рубашке Земли.

На севере мерцает город Вирон — настоящая драгоценность среди гор, а еще дальше простираются мрачные владения тьмы, покрытые вечной зимой и таинственными тенями. На северо-западе отсюда видны пики Кира и Мидара, двух величественных городов, возвышающихся над всем вокруг, словно стражи этого мира.

Несколько раз я со своей верной спутницей встречал стаи диких гусей. Белка бесстрашно оберегала нас, метая в птиц шишки, и обеспечивала нам спокойный путь вперёд.

Неподалеку, на северо-востоке, возвышался массивный горный хребет. Приметив самую высокую белоснежную вершину, я направился туда. Белка протестовала, но я лишь улыбался.

— Лепота какая! — воскликнул я, паря в метре над трёхметровой площадкой на вершине горы. Развёл руки, словно стремясь обнять весь Эндор, и внезапно вздрогнул. Снова дёрнулся, зашатался…

— Н-е-е-е-т! — пронзительно вскрикнула белка, когда наше падение завершилось неожиданным кувырком вниз. Чудесным образом я успел ухватиться за выступ, зависнув над бездной. С ужасом скосив взгляд, я едва не разжал мгновенно ослабевшие пальцы, осознав, какая страшная высота отделяет меня от подножия.

— Падая вниз, успеваешь задуматься, зачем полетел… — прохрипел я, с последним отчаянным усилием пытаясь подтянуться.

— К чёрту твои шутки! — разнесся по окрестностям отчаянный голос Пуси, которая, цепляясь лапками за мою ногу, тянула меня вниз всем своим стремительно возросшим с момента возвращения весом…

Я ухватился удобнее рукой.

— Что ты забыла там внизу? Лезь наверх, ты тяжёлая. Ешь как скотина…

Белка подтянулась, запрыгнула на мою ногу и ловко начала карабкаться по доспехам, приговаривая:

— Говорила я, не надо сюда… Вот чуяла же беду… — вскоре она оказалась на моей голове и одним прыжком переметнулась на утёс. — Ну, что ты завис?

— А куда закинуть руку? — паника всё сильнее овладевала мною, силы на исходе. Я не знал, за что уцепиться, чтобы не сорваться в пропасть.

— Вот сюда! — лапкой указала Пуся на уступ у основания верхушки. — Левой рукой, дубина! — завизжала она, когда я покачнулся и чуть не свалился.

Превозмогая боль, я собрал последние силы, ухватился левой рукой, затем правую закинул на верхушку и подтянулся. Белка схватила меня за шиворот и тоже тащила, кряхтя, как бабуля.