Энергия жизни (Звенящие кедры России - 7)

Осенью был сделан заказ на изготовление домиков - одиночных камер для проживания заключённых. Стоимость каждого составила 30 тысяч. Денег на их приобретение не оставалось. И заключенные сами, кто как мог, изыскивали средства на их изготовление. У кого-то, конечно, оставались на воле сбережения, кому-то помогли родственники, но были и такие, кому негде было взять такую сумму. Они обращались к начальнику колонии, сообщая о готовности жить в палатках. Но это противоречило инструкции, и им отказывали.

Сто восемьдесят домиков завезли на новую зону по зимнику и установили на подготовленные с осени столбики. Сто восемьдесят заключённых ранней весной поселились в этих примитивных домиках с решётками на окнах.

Весенним солнечным днём, стоя на сторожевой вышке, начальник колонии наблюдал необычную картину. На огороженной колючей проволокой территории в двести гектаров обозначены сто восемьдесят участков. Обособлены друг от друга они были колышками, ветками, кое-где границы участка очерчивала натянутая проволока.

– Это у зажиточных, - решил начальник колонии, - им родственники денег не только на камеру, но и на ограждения подкинули.

Между участками - проходы-улочки, в центре зоны - ничейная площадка для сборов. На земле кое-где в низинках ещё не стаял снег. Но на пригорках уже зеленели первые травинки. Почти на каждом участке чернели одинокие фигурки людей.

В тёплых тюремных телогрейках, матерчатых шапках-ушанках и грубых кирзовых сапогах они казались одинаковыми и безликими.

Что могут сделать эти фигурки на пустой земле? Чего им в камерах не сидится? Начальник колонии поднёс к глазам бинокль и стал разглядывать одну из этих безликих фигур. Заключенный Ходаков, врезая лопату в ещё не совсем оттаявшую землю, копал ямку. Николай Иванович повёл биноклем и насчитал девятнадцать уже выкопанных в мёрзлом грунте ямок по периметру участка.

На других участках фигурки в тёмных телогрейках делали то же самое копали ямки по периметру своих участков.

– Зачем они столько ямок копают?
– вслух произнёс Николай Иванович.

– Так для саженцев и кустарников, которые должны будут зелёную изгородь для каждого участка создавать, - пояснил часовой.

– Понятно. Но могли бы и подождать недельку-другую, земля бы оттаяла полностью и тогда и копать легче.

– И я им это говорил, да не хотят они ждать. Боятся не успеть. Четыреста метров зелёной изгороди каждому посадить - нешуточное дело. А когда земля оттает, им грядками заниматься придётся.

Начальник колонии ещё долго наблюдал, с каким желанием и даже азартом работают его подопечные и размышлял:

"Явно существует некая космическая связь души человека с душой земли. Есть эта связь - в гармонии с планетой человек. Нет этой связи - и нет гармонии. Начинаются извращения, растёт преступность.

Конечно, книжка эта - "Анастасия" - какая-то необычная. Прочитали зеки её, и вспыхнуло в их душах нечто необъяснимое. Вот и сам: прочел я её и на жизнь по-другому смотреть стал. Конечно, книжка свою роль сыграла, её сейчас на всех зонах читают. Но ведь сила книжки как раз в том и заключается, что на связь человека с землёй она указывает. Значит, главное - эта связь, нельзя её разрывать. И все эти разговоры о высокой морали, духовности всего лишь пустая болтовня без этой таинственной, ещё до конца непознанной связи!".

***

Осенью все участки новой зоны, как прозвали её сами заключённые, обрамляли пока ещё небольшие саженцы яблонь, груш, рябинки, берёзки и всевозможные насаждения, которые разноцветной осенней окраской своих листиков создавали приятную глазу картину. Примерно пятнадцать-двадцать соток каждого гектара было засажено лесными саженцами. Уже к первой осени впечатление от созерцания с вышки зоны в двести гектаров резко отличалось в лучшую сторону по сравнению с весенней картиной пустынной чёрной земли. Ясно было видно: за рядами колючей проволоки возникает необычный зелёный оазис.

А всё лето с зоны поставлялась в тюремную столовую свежая зелень, потом огурцы, помидоры, свекла.

Осенью каждый заключённый сдал с вверенного ему участка земли по пять мешков картошки, несколько десятков засоленных и закатанных в банки огурцов и помидоров. На всю зиму был обеспечен тюремный пищеблок свёклой, морковью, редькой...

Необычную картину можно было наблюдать осенью у КПП новой зоны. В отличие от всех тюремных учреждений мира, где на контрольных пунктах осуществляется приём передач заключённым гражданам, в новой зоне осуществлялась выдача передач с зоны.

Солдаты выдавали пришедшим родственникам заключённых банки с консервированными овощами. Многие приезжали на машинах и уезжали с богатым урожаем.

Те заключённые, у которых не было родственников поблизости, свою часть урожая сдавали через солдат перекупщикам, получая неплохой доход.

А к заключенному Ходакову никто не приходил, не было у него родственников. Он - детдомовец - и свою часть урожая попросил отвезти в ближайший детский дом.

Николай Иванович получил благодарность управления за успешное выполнение приказа. Он - единственный, кто смог осуществить дополнительный приём ста восьмидесяти заключённых без ухудшения условий содержания остальных.

Прошедший год для Николая Ивановича был самым хлопотным за все двадцать лет службы. Помимо обычных забот, ему приходилось "выбивать" то плодовые саженцы для новой зоны, то семена. Но всякий раз он радовался, когда приходил старенький тюремный ЗИЛ, доверху нагруженный маленькими саженцами.

***

Прошло ещё пять лет. Солнечным июльским днём в воздухе над новой зоной появился и стал кружить вертолёт. Николай Иванович стоял у КПП, смотрел, как облетает вертолёт новую зону. Он знал: на борту вертолёта находится генерал Посошков и члены комиссии Министерства юстиции. То ли жалобу кто-то написал на начальника колонии, то ли просто слухами земля стала полниться о необычном содержании преступников.

Комиссия из высокопоставленных чиновников выходила из вертолёта, севшего на площадке у КПП. А Николай Иванович всё стоял и думал только об ограждении зоны:

"Да, тут мне явное нарушение будет инкриминировано. Ну зачем я разрешил посадить для ограждения зоны эти вьющиеся многолетние цветочки? Обвили они метра на три в высоту всю колючую проволоку, образовали зелёную изгородь, да так, что за цветами разными и проволоки колючей не видно стало.

Вид им, видите ли, проволока неэстетичный создавала. И вышки сторожевые своими цветами вьющимися обсадили. До самой будки часового цветочки вьются. Не на зону теперь всё походить стало, а на какой-то оазис райский среди полей, бурьяном зарастающих".

– Вот вам и пожалуйста, первое нарушение уже налицо, - сказал генерал из министерства.
– Это что за ограждение зоны? Да такое ограждение, лианами увитое, любой желающий перелезть сможет, - сказал генерал, повернувшись к начальнику управления Посошкову, - это вам любой солдат скажет. Прав я? обратился представитель министерства к стоящему у входа в КПП дежурному лейтенанту.

– Разрешите отвечать, товарищ генерал?
– встал по стойке "смирно" дежурный лейтенант.

– Отвечайте, коль спрашивают. Есть здесь нарушение инструкции?