Энни Грин: Сон Забвения

– Рудольф, прошу Вас успокоиться. С Энни все будет хорошо, можете сами у нее спросить. Она только что очнулась.

– Энни, девочка моя.

Энни только сейчас поняла, что висит в воздухе. Она находилась в сфере жизни в кабинете ректора.

– Как ты себя чувствуешь?
– дядин голос стал значительно мягче.

– Ившаков... Родители...
– еле выговорила Энни.

– Энни, Вы сейчас выходите из медитативного сна, в который я Вас специально погрузил, - рассказывал Алистер.
– Сюда приходили дэрентодэры и вылечили все Ваши травмы, полученные из-за дрима.

– Джей...

– С Джеем все будет хорошо, я отправил его в больницу в Хашвилль. Мэри отправилась вместе с ним, - сказал Алистер.

– Сейчас я отключу сферу жизни, и через пару минут Вы сможете внятно говорить.

– Алистер, ей нужен отдых! Посмотрите, какая она бледная!

– Рудольф, я прошу Вас покинуть мой кабинет, - спокойно сказал Алистер.
– Произошло нечто ужасное, и мне нужно выяснить детали. Энни, ты уже можешь говорить?

Рудольф закрыл за собой дверь. Как только сфера жизни пропала, Энни почувствовала жуткий холод. Она инстинктивно посмотрела на камин, который, к сожалению, не горел. Алистер заметил ее взгляд и мигом зажег его.

– Извините, совсем забыл, что в кабинете холодно. Энни, Вы уже можете говорить?
– повторил вопрос Алистер.

– Я могу говорить. Как Акио и Хана?

– С ними все в порядке. Юноше оказали помощь, его сестра сейчас с ним рядом. С Вашими друзьями все хорошо. Расскажите мне все, что произошло, - попросил Алистер.
– И не скрывайте ничего.

Энни рассказала о том, что наемники похищали детей для ритуала по извлечению Ментадрима, и том, как она получила невосприимчивость к ментадриму, а самое главное, что за всеми этими событиями стояли Томас и Наталья - ее родители.

– Мы с Джеем придумали план, он был прост. Джей должен был отвлечь Ившакова, а я бы попыталась спасти детей, - рассказывала Энни.
– Но дорогу к арке преградил нам Феликс Сенсус. Ментадример использовал Дримор, призвав нечто ужасное. Монстр был похож на птицу, но голова его была хищной рыбы. В его пасти были огромные острые зубы, а с черных крыльев стекало что-то вроде смолы. Эта штука стремительно направилась к Джею. Я думала, что монстр разорвет его, но, к счастью, Джей среагировал моментально и смог увернуться от удара, ему пришлось вылететь из оранжерей, а чудище погналось за ним.

– Что было дальше?
– спросил ректор. Энни в первый раз видела Алистера настолько обеспокоенным.

– Все это время я была под техникой ментальной невидимости, - продолжила рассказ Энни.
– Видимо, из-за этого монстр напал на Джея, а не на меня. Феликс Сенсус следом покинул оранжерею. Я подумала, что если смогу поделиться техникой невосприимчивости к ментадриму с детьми, то ритуал может не сработать. Я не была уверена, но ничего другого не смогла придумать. По пути Джей говорил, что если я отдам слишком много дрима за раз, то могу пострадать, что это большой риск.

– И мистер Джонс был прав, - подтвердил Алистер.
– Еще чуть-чуть, и Вы бы не выжили.

Энни глубоко вздохнула, она только сейчас осознала, какому риску подвергла себя. В дверь кто-то постучал.

– Входи, - сказал Алистер, повернувшись.
– Мы с Энни как раз обсуждаем произошедшее.

В кабинет грациозно вошла женщина в облегающем зеленом платье, лицо ее закрывала маска кошечки. Энни сразу узнала ее.

– Энни Грин, вновь приветствую тебя, - промурлыкала Мента.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

– Здравствуйте. Вы и правда подруга ректора?

– А то!
– Мента присела рядом с Энни.
– Алистер, за этим стояли наемники?

Ректор не сразу ответил на вопрос, сначала он внимательно своими серо-голубыми глазами вгляделся в лицо Энни и спросил, не против ли она, что тот расскажет правду. Девушка безразлично посмотрела на Алистера.

– Я не против.

– Мы как раз дошли до кульминации, - обратился Алистер к Менте. Он рассказал о том, что еще двенадцать лет назад Томас и Наталья попали во временную яму в лабиринте Трага, где и повредили рассудок. То, как обычный интерес к инсениуму Сон Забвения перешел в фанатизм.

– Вот про что были сны-воспоминания, - продолжал рассказывать Алистер.
– Древо Подсознания пыталось подсказывать Энни - все эти огромные синие шары, что олицетворяли бусы, подаренные Томасом Наталье. Вот откуда у Ившакова была способность контроливать две способности дрима. Даже цвет глаз, браслет с бусами и зонт. Как Рудольф Грин не смог все это увидеть?

Энни продолжила рассказ.

– Я подошла к детям и пыталась привести их в чувства, но они все были в каком-то трансе и не могли меня слышать. Тогда я решила поделиться с каждым отдельно ментальной невосприимчивостью, из-за чего техника контроля Феликса Сенсуса резко прерывалась. Они не могли понять, что происходит и куда они попали. К счастью, там оказался смелый рыжеволосый мальчик, он сразу понял, что я пытаюсь помочь, и стал успокаивать остальных. Что самое странное, Ившаков, то есть родители не замечали нас. Глаза его были закрыты, руки подняты и шевелились губы, будто он произносит Фрагменты Созидания. Я обратилась к мальчику, по-моему, его звали Колин, попросила его и остальных, чтоб все сцепились за руки. Я полностью сконцентрировалась на отдаче ментальной невосприимчивости, было довольно сложно из-за количества человек, на которых распространялась техника. А потом пришли они.

– Они?
– одновременно спросили Алистер и Мента.

Энни не хотела рассказывать, что знакома с Ур и Плу, и решила пойти на небольшую хитрость.

– Двое, юноша и девушка, - сказала Энни, не отводя глаз от ректора.
– У них были необычного цвета волосы и красные глаза.

Алистер встал с кресла и подошел к камину. Мента взяла Энни за руку и мягким голоском сказала:

– Что было дальше?

– Что было дальше, я помню с трудом. Я помню, как начали кричать дети, вокруг все начало трястись. Ившаков попытался войти в арку, но его тело выбросило назад. Из его тела отделились два бестелесных силуэта ярко зеленого цвета, как аура ментадрима. Я поняла, что это были родители.

– Ментакорпуфикация, - произнесла Мента, сжав руку девушки.
– Ой, извини.

Женщина в кошачьей маске разжала руку.

– Это древняя техника, и о ней невозможно узнать. Как они смогли?

– Мента, они же имели доступ к библиотеке, - говорил Алистер, смотря на огонь в камине.

– Ментакор...? Чего там?
– Энни не понимала, о чем они говорят, но слово казалось знакомым.

– Если говорить коротко, то ментакорпуфикация - перенос разума, чувств, способностей в чужое тело, - объясняла Мента.
– Но данная способность под запретом, да и практически никто о ней не знает. Полный захват тела происходит лишь тогда, когда ментадример может наложить неразрушимую печать или ставить разную печать, но это невозможно.

– Если только не попробовать захватить тело вдвоем, что и сделали Томас и Наталья, - подытожил Алистер.

– Это отвратительно! Эта способность запрещена, за нее и так поплатились другие ученики Сноу, они навечно теперь заперты в лабиринте Трага!

– Энни, что было дальше?
– Алистер вернулся на свое место, удобно расположившись в кресле.

– Эти зеленые силуэты попытались к нам подступиться, но я из-за всех передавала иммунитет детям, попутно крича, чтоб они не расцеплялись, - рассказывала Энни.
– А затем я увидела, как арка разрушается.