Эпидемия. All Inclusive.

– Красивый, да, - кивнула Вика, поджав губы.

– Хочу переехать в такой город. Чтобы в центре дома старинные, кремль или крепость. Псков может, Новгород, Выборг или Ярославль...
– хоть о Ярославле я не думал про переезд, рассматривал только северо-запад ближе к границе страны, но решил польстить Вике.

– И зачем?
– взгляд ее вмиг похолодел.

– Как зачем? Жить, - удивленно посмотрел я на нее, пожав плечами.

– Жить...
– уголки губ ее чуть опустились, а сквозь симпатичное вроде лицо проступила хищная маска, смесь ненависти и отвращения, - там жизни нет... ни работы, ничего.

Светленькая Марина, также осторожно ковырявшаяся в макаронах, с непривычки уже чуть не уронив пару раз то ложки-вилки пластиковые, то булочку из обеда, все больше помалкивала, поглядывая на нас. В их паре явно инициатива высокой Вике принадлежит, она говорит и спрашивает больше, а эта все помалкивает. Может лесбиянки? Хотя нет - присмотрелся я к темненькой, хоть лицо и грубых черт, но и брови подведены и губы накрашены. Вообще, при первом взгляде на них, решил, что обе молоды, может даже помладше меня, а присмотрелся за пару часов и думаю, что им к тридцати уже близко. Что-то, а возраст определить для меня сложно. У меня такая шкала для девушек привлекательных - те, кто под статью, дальше двадцать пять плюс минус, и третья группа где-то ближе к сорокету.

– Как это жизни нет?
– проглотив кусок мышечной ткани курицы, посмотрел я на Вику, - мне казалось, Ярик такой светлый, красивый город. Тысячелетняя история, там по улочкам идешь, наверное, дыхание древности чувствуешь!

– Сережа, повторяю тебе, там работы нет. Ничего нет! Тупик в тысячелетней древности, - выражение лица у Вики уже не такое ощеренное, но в словах я с удивлением слышу ненависть к городу. Тяжелая юность у девчонки была, полюбому. Бежала наверно из отчего дома, только чтоб свалить. Если был еще этот отчий дом.

– А зачем работа, когда деньги и так есть?
– натурально удивляюсь я, наивно похлопав глазами. Тут же отмечаю, что взгляд Вики коротко метнулся на мою руку. Проверить, не появилось ли там кольцо на пальце. Марина то более простая девушка - и улыбается непосредственно и смеется искренне, а эта все вопросы с прицелом: "А откуда сам? А, из Питера. Давно там живешь? На метро не ездишь, а на чем? А какая машина?"

– Марин, а Саранск старый город?
– спросил я светленькую только чтоб не молчать и тут же выругался про себя. Если Вика так на Ярославль среагировала, то что сейчас с Мариной будет? Когда название ее родного города на вкус пробуешь, сразу как-то... Саранск. Непривлекательное название. Тут же в памяти всплывают ассоциации - Саранск, столица зон, Мордовия... Мордор.

– Старый, - кивает Марина, но в ней ни следа озлобленности, как у Вики, - даже очень.

– А очень это сколько?
– спрашиваю я.

Помню, в Питере с девчонками познакомились, а были мы со Стасом, а он-то московский. Ну, мы им непонятно с чего навешали, что оба из Москвы, просили город показать. Так на берегу Невы девчонки чуть не до драки спорили, в какой стороне Финский залив. Так что и это ее "много" может означать, что город лет пятьдесят назад построили.

– В тысяча шестьсот сорок первом году основан, - поясняет Марина.

– Вау, - искренне удивляюсь я и качаю головой, - прикольно! Старше Питера!

– Да, - кивает она, гордая за свой город, - Сереж, а ты на какой курорт летишь?

– В Маххамет, а вы?

– Мы тоже, - улыбается Марина.

– Прикольно, я машину в прокате заказал, может заеду к вам, покатаемся вместе. А что за отель у вас?
– заезжать к ним не собираюсь, просто балабоню.

– Роял Жасмин, - глянув на Вику, будто стесняясь, поясняет Марина.

"О блять", - мелькает у меня мысль.

– О как, - это вслух, - я тоже туда.

– Здорово!
– искренне улыбается Марина.

Ну да, здорово. Только я тут столько вам, подруги, лапши на уши навешал, главное вспомнить теперь, что плел. И вливал еще в таком плане, что сам круче яиц, выше гор и бабла у меня столько, что лопатник чуть не лопается, складывать уж некуда. А у самого всего шесть сотен долларов с собой и кредитка на всякий случай.

Вот ведь, обычный вопрос при знакомстве в самолете: "А ты в какой отель?", прозвучал только сейчас. Мне-то не интересно было, в какой девчонки отель, я с ними общался так, время скоротать, да чтобы отвлечься, когда самолет потряхивает в турбулентности. У меня ведь даже от малейших вибраций в воздухе яйца от страха готовы в задницу спрятаться. И хорошо еще, что не у иллюминатора - так бы глядя на то, как крыло в полете подергивается, ногти грыз бы как бобер бревна для плотины фигачит. Страшно же - вдруг отвалятся?

По мере приближения к месту назначения, как обычно, перед посадкой мой страх начал уходить, уступая место облегчению. Все, почти прилетели.

Даже если ебнемся, то и хер то с ним, зато скоро.

– Уважаемые пассажиры, говорит капитан...
– раздается голос в салоне. Смотрю в иллюминатор - вдалеке, в темноте ночи, видна желтая, подсвеченная живыми огнями полоса побережья.

– ...просьба ко всем занять свои места, спинки кресел привести в вертикальное положение и застегнуть привязные ремни, - заканчивает свое обращение капитан. Я смотрю на соседок, которые с интересом пялятся в иллюминатор.

– Самое опасное в полете - это взлет и посадка, - тоном знатока сообщаю я подругам, - а мы еще в начале салона, это самые опасные места.

Да-да, девчонки, давай бояться вместе! Но, вопреки всем моим страхам, ничего при посадке не происходит. Плавно коснувшись колесами полосы, наш маленький Боинг еще долго рулил по подсвеченному желтыми с белизной огнями аэропорту. На выходе из самолета почти все не сдерживают возгласов - после кондиционированного салона в прогретый воздух южной ночи выходишь, будто в баню.

В пустынном здании аэропорта заполняем карточки, которые нам выдали стюардессы на выходе из самолета - для многих это архисложная задача, потому что пояснения под полями на заполнение написаны только на арабском и французском.

– Что за говняная авиакомпания!
– возмущается рядом со мной женщина, на коленке заполняющая твердый прямоугольник бумажки - все столы стойки уже заняты.
– В прошлый раз нам еще в самолете эти карточки выдали, и заполнить помогли!
– женщина глядит на меня, я киваю - действительно, авиакомпания не айс.

Помогаю помочь заполнить карточки подружкам. Особо не парюсь, все равно эти бумажки нигде не читают.

– Руссо бандито!
– шутит араб за стойкой, штампующий мой паспорт, не подозревая даже степени своей правоты. А может профи, по лицам угадывать умеет.

– Сема, сышь епта, так мы в Африке?
– мужик на соседней стойке говорит, не смущаясь тем, что Сема не рядом, а за ограничительной линией стоит.

– В Африке, а че?!

– Сема, так какого хуя тогда это не негр? О-о! Скалится, чует, что за него говорят!