Эпидемия. Начало конца

Из вестибюля здания Секретариата вышли оставшиеся в живых делегаты ООН. Каждый был с ног до головы закутан в герметичный скафандр биологической защиты. Те, кто мог самостоятельно передвигаться, заняли сиденья в центральной части «Чинука». Тех, кого принесли на носилках, положили в грузовом отсеке. Среди них был и президент Эрик Когело.

Площадь Фоли

07:32

Сначала они услышали звук металлического скрежета. Он разорвал ночь на части. А затем появился свет… яркий, слепящий свет… Вереница машин с легким танком в голове, таранящим все на своем пути, двигалась на восток по Уорт-стрит.

— Сюда! — крикнул Шеп и повел товарищей на юг к площади Фоли.

Двигатели ревели все ближе и ближе. Проблесковые огни освещали колонны общественных зданий вокруг площади. Над головами беглецов неясно вырисовывались контуры «Жнеца». Объектив камеры дрона поймал Шепа в том момент, когда он со своими товарищами взбирался по ступенькам здания суда — тем самым ступенькам, по которым ступала нога Бернарда Мейдоффа. ^[61]Как и в случае с последователем Понци, ^[62]путей к спасению не было.

Черные волны рейнджеров налетели на них отовсюду. Солдаты повалили Патрика Шеперда и прижали его к бетонной плите. Лучи электрических фонарей слепили ему глаза. Обыскав ветерана, рейнджеры начали срывать с него одежду. Мужчина закричал от боли, когда двое спецназовцев с силой сорвали с него протез, задев нервные окончания и сухожилия.

Израненное тело Патрика корчилось от боли. Разум жгло огнем. Он слышал, как Дон вскрикнула. Паоло закричал от возмущения, когда одетая в перчатку рука рейнджера залезла в вагину его беременной жены.

Страх отступил. Голые жертвы произвола лежали на заснеженной лужайке и дрожали. Майор Дауни подошел к своим людям.

— Докладывайте.

— Сэр! Мы нашли три пробирки с вакциной против «Косы» у сержанта Шеперда. Больше — ничего.

Дауни, широко расставив ноги, встал над Патриком. Подошвой ботинка он наступил на кровоточащую культю левой руки.

— Где остальная вакцина? — спросил майор.

— Я послал ее твоей мамочке в благодарность за прошлую ночь.

Рейнджер размахнулся ногой, намереваясь ударить Патрика ботинком в лицо, но лежащий рядом Вирджил схватил его за лодыжку.

— Он дал вакцину выжившим. Возьмите их с собой. Они здоровы.

— Никто никуда не поедет, старик, — сказал майор.

Дауни включил рацию.

— Змей — Базе. Вакцина — у нас.

— Отлично. Мы встречаем вас на месте эвакуации через пять минут.

— Понял вас! Хорошо, парни, по местам!

Рейнджеры поспешили выполнять приказ, когда черный «шевроле» выскочил из-за угла и затормозил перед «хаммерами». Солдаты взяли машину на прицел. Из «шевроле», со стороны водителя, выбралась женщина в ребризере, она держала руки над головой.

— Не стреляйте! Я работаю на секретную службу. Сзади в машине — министр обороны Бертран де Борн. Вы должны нас отсюда вывезти.

Дауни открыл заднюю дверцу «шевроле» и взглянул на седоволосого человека. Казалось, де Борн потерял сознание.

— Да, это он. Министр обороны болен «Косой»… в тяжелой форме… Отнесите его в машину. Мы оденем его в комбинезон в доках.

— А с ней что делать? — спросил один из рейнджеров, указывая на Шеридан Эрнстмайер.

— Ее тоже берем с собой.

Убийца облегченно вздохнула.

На противоположной стороне парка из-за статуи показалась худощавая фигура, одетая в белый скафандр биологической защиты. Тибетский монах снял шлем. Темные глаза сверкнули как бриллианты и уставились на Бертрана де Борна.

Министр обороны захлебнулся собственной кровью и вывалился из открытой двери автомобиля.

Один из рейнджеров пощупал у министра пульс.

— Готов, — сообщил он.

— Оставь его там, где лежит, — приказал майор Дауни, забираясь на переднее сиденье первого «хаммера». — Мы выбились из графика.

— Подождите! — Шеридан Эрнстмайер схватилась за дверцу машины. — А как же я?

— Извините, леди, но ваш билет аннулирован.

Прежде чем она успела среагировать, две армейские машины сделали поворот на сто восемьдесят градусов и по заснеженной лужайке помчали обратно по Уорт-стрит.

На востоке полоска горизонта под искусственными коричневыми облаками посерела. Близился рассвет. Дрожа от холода, люди собрали свои вещи и быстро оделись.

Патрик тоже оделся. Культю жгло адским огнем. Он нагнулся, взял в пригоршню снег и приложил его к ране, надеясь хоть немного унять боль. Под снегом, на уровне земли, оказалась табличка:

Бывают времена, когда души людей проходят через испытания…

Томас Пейн ^[63]

Паоло успокаивал свою жену, закутывая женщину в пальто.

— Все хорошо, дорогая. Бог не оставит нас, когда мы в нем так нуждаемся.

— Проснись, Паоло! Оглянись вокруг! Бог давно уже нас покинул!

— Вам не следует так говорить, особенно сейчас, когда вы будете рожать.

Франческа повернулась и посмотрела на говорившего. Им оказался странный на вид азиат.

— А ты кто такой, черт побери?

Гелут Паним слегка поклонился и сказал:

— Смиренный слуга света.

Панкай обернулся на голос и, увидев Старейшину, поспешил к нему.

— Как вы тут очутились?

— Это неважно, — оглядев собравшихся, ответил монах. — Я ищу праведника. Где он?

Все повернули головы на шум, когда желтый школьный автобус на большой скорости выехал из-за угла и резко затормозил, едва не пойдя юзом.

Скрипнула, открываясь, дверь, и в проеме показалась зловещая фигура в черном.

Женщины завизжали.

Дэвид Кантор снял маску с лица.

— Все в порядке! Я никому не причиню никакого вреда. Я просто увидел армейские «хаммеры»…

— Папа!

Дэвид обернулся. Сердце екнуло в груди, когда, пробежав глазами по лицам скудно одетых девочек, он узнал заблудшего ягненка.

— Гави! О Боже, благодарю!

Мужчина бросился к дочери и легко поднял ее на руки, словно тряпичную куклу. Девочка разрыдалась. Отец обнял ее.

— Я так боялся за тебя! — сказал он дочери. — Я повсюду тебя искал! Я поехал в твою школу…