Эпидемия. Начало конца
Шрифт:
11:10
Xenopsylla cheopis — южная крысиная блоха — паразит, приспособившийся к существованию на теле грызунов. Кровососущие насекомые, которые паразитировали на колонии крыс, что облюбовали себе 46-ю Восточную улицу, были инфицированы чумой почти сразу же после того, как их четырехлапые «хозяева» залезли в мусорный контейнер. Эпизоотическая инфекция начала свое путешествие по Нижнему Манхэттену.
Когда дело касается распространения чумы, то крысиная блоха — вне конкуренции. Бактерии быстро размножаются в желудках насекомых, вызывая у них страшный голод. Из-за этого блохи начинают кусать грызунов, а те впадают в беспокойство и
После краткого периода крайнего возбуждения крысы слабеют и умирают. Каждый инфицированный грызун выделяет сильный афродизиак, который привлекает другую крысу для того, чтобы чумные блохи нашли себе нового «хозяина» и продолжили каннибальскую цепочку среди членов крысиной колонии. Здоровые крысы поедают умирающих и сами заражаются.
Мертвый «хозяин» блохам не нужен, и они перепрыгивают на еще здоровых каннибалов. Размножаясь, сотни вечно голодных кусачих блох доводят грызунов до неистовства…
Зараженные чумой крысы, подобно охваченной жаждой крови армии, понеслись со скоростью шесть миль в час по канализационным трубам под Нижним Манхэттеном на юго-запад, по направлению к Чайнатауну и Бэттери-парку.
Энглвуд, Нью-Джерси
11:26
Темно-синий «лексус» с наклейкой над задним бампером «Поддержи наши войска» свернул к юго-восточному входу в торговый центр «Джей-Си». Легковые автомобили, полноприводные внедорожники и пикапы с заляпанными грязью и солью задними бамперами заполонили все места для парковки, каждый очищенный пятачок рядом с кучками снега, оставшимися после работы снегоочистителя. Водитель «лексуса» выбрал ряд и вступил в увлекательнейшую игру под названием «проследуй за покупателем к его машине».
Охотники за уцененными товарами. Длинные очереди у касс. Плачущие малыши и дети, играющие в прятки, в то время как их невозмутимые мамаши пускаются в длинные беседы с кассиршами так, словно они — их двоюродные сестры, с которыми те не виделись уже очень-очень давно. На терморегуляторе — восемьдесят пять градусов по Фаренгейту. Такая жара скорее уместна в теплице, чем в магазине, где нет даже складных стульев для отдыха.
На рождественской неделе в местном торговом центре покупатели чувствовали себя не очень-то уютно.
Были времена, когда доктор Дэвид Кантор, увидев, что на автостоянке мест нет, развернул бы свой автомобиль и уехал, а затем послал бы сюда помощника с кредитной карточкой и списком покупок… За последние двенадцать лет у него было пять «командировок» в охваченные войной регионы мира, которые способны изменить характер любого человека. После трех рождественских праздников, которые он провел в Ираке, даже неудобства на родине кажутся милыми приключениями. Поэтому Дэвид Кантор с терпеливой покорностью судьбе библейского Иова медленно катил между рядами автомобилей, подпевая старой песенке «Соблазны», которую передавали по радио. Он даже уступил освободившееся место матери с четырьмя детьми в автофургоне.
Бывший военврач, которому уже исполнилось пятьдесят два года, больше не занимался медициной. Старший партнер в фирме «Виктори Хоулсейл групп» повидал столько крови, кишок, изувеченных рук, оторванных ног, умирающих молодых мужчин и женщин, что хватало бы и на несколько жизней. Его зачислили в запас по окончании первой войны в Персидском заливе, и теперь он не имел ни малейшего желания принимать участие в новой войне, как казалось, затянувшейся до бесконечности. Пусть его арестовывают. Кантор
уже поделился со своей женой Лесли созревшим планом. Во время игры в баскетбол он повредил мениск в левом колене, и теперь целостность передней связки находится под угрозой. Если его вновь пошлют на войну, то бывший атакующий защитник баскетбольной команды Принстонского университета ляжет на операцию.Дэвид Кантор и его семья исповедовали иудаизм. Своим четверым детям он преподнес подарки на прошлой неделе во время Хануки. Сегодняшний список подарков имел отношение скорее к деловой стороне его жизни. Надо купить несколько безделушек продавцам, работающим на «Виктори Хоулсейл групп», и что-нибудь посерьезнее менеджерам. Еще он обещал портативный DVD-плеер своей тринадцатилетней дочери. Гави закончила семестр на пятерки и заслуживает поощрения. Дэвид решил, что зайдет лишь в один магазин, а минут через двадцать, не позже, будет свободен.
Война изменяет человека, но не полностью…
Дэвид Кантор увидел свободное место возле снежной горы, которую нагреб снегоочиститель, и припарковался. Зазвонил мобильный телефон. Он не узнал номера звонящего.
— Алло!
— Капитан Кантор?
При упоминании его военного звания сердце мужчины екнуло в груди.
— Да.
— Сэр! Я звоню из Министерства внутренних дел и представляю Национальную гвардию штата Нью-Джерси. Согласно приказа генерал-адъютанта вам полагается немедленно…
— Минуточку, — прервал говорившую Дэвид. — Только не говорите мне, что меня опять отправляют в Ирак. Я вернулся оттуда восемь месяцев назад. Развертывал госпиталь и…
— Нет, сэр. Это внутреннее дело. Где вы сейчас находитесь?
— Сейчас? Здесь, в Ингвуде.
— Вы как раз там, где надо.
Капельки пота выступили на лбу и спине, намочив джинсовую рубашку. Мужчина согнул левую ногу в колене.
— Сэр! Вам приказывают немедленно явиться на контрольный пост форта Ли. Это возле моста Джорджа Вашингтона, со стороны Нью-Джерси. На южной обочине дороги вы увидите штаб Сорок второй пехотной дивизии. Там вам объяснят все ваши обязанности и ответят на все вопросы. После нашего звонка вы обязаны отключить мобильный телефон. Вы не имеете права обсуждать полученную от меня информацию с гражданскими или военными лицами. Ясно, капитан?
— Да, мэм.
Дэвид отключил телефон и уставился на погасший экран в поисках ответа на вопрос: «Что же стряслось?»
Мост Джорджа Вашингтона
Вашингтон-Хайтс, Верхний Манхэттен
11:34
Мост Джорджа Вашингтона — двухъярусный подвесной мост, соединяющий остров Манхэттен с Нью-Джерси, — переброшен через реку Гудзон для проезда автомобильного транспорта.
Такси медленно ползло по Бродвею через Верхний Манхэттен. Впереди выстроился рядами бесконечный, как могло показаться, поток машин и автобусов. Все ожидали своей очереди, чтобы свернуть налево, на 117-ю Западную улицу, по которой можно было добраться до моста Джорджа Вашингтона. Водитель ругался на хинди, не подозревая, что пассажиры прекрасно его понимают.
Маниша Пател была сами нервы. Негативная энергия, испускаемая кристаллом, который свешивался с ее шеи, пронизывала все тело, словно ток, вырабатываемый батареей накала.
— Панкай! Почему мы до сих пор не сдвинулись с места?
Ее муж и сам находился в предстрессовом состоянии — беспрерывно звонил на номер, который несколько месяцев назад ему дал тибетский монах, назвавший себя Старейшиной.
— Маниша! Успокойся, пожалуйста… Пробка рассосется. У нас есть в запасе время.