Эпидемия

— Что это за слово? — спросил Гарин.

Он положил записку на стол. Алена встала с дивана и заглянула через его плечо.

— По-моему, «ЧИП», — сказала она. Алексей рассмеялся.

— Андрюха, Чип — это ты. А она, стало быть — Дейл.

— Да перестань ты! — отмахнулся Гарин. — «ЧИП блокирует активацию нейраминидазы. Радиус действия — 5 метров. Документы в ячейке на Савеловском вокзале. Шифр…»

Цифры были неразборчивы, но, если напрячь фантазию, из них можно было сложить шифр ячейки автоматической камеры хранения.

— ЧИП… — повторил Гарин. — Наверное, это та черная коробочка…

Он достал странный предмет, напоминающий пейджер. «Пейджер» подмигивал красным огоньком светодиода.

— Фу-у-у! — Козлов глубоко вздохнул и снова потянулся к бутылке.

Гарин закрыл ее пробкой и убрал на край стола. Алексей уставился на него взглядом обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Знаешь, Андрюха! Мне кажется, он темнит. Судя по всему, этот ЧИП ему не сильно помог. Ребята, вас откровенно кидают.

Гарин старался к нему не прислушиваться, но должен был признать, что резон в его словах есть.

— Документы…

Алена взяла свой стакан и выплеснула содержимое в раковину. Затем налила воды из-под крана и жадно выпила.

— Наверное, они просто ищут документы. Значит, надо рассказать, где они находятся, только и всего. Тогда они от нас отстанут. Точно! Надо позвонить и назвать шифр!

Гарин поморщился.

— Алена! Куда позвонить? Кому сказать?

— Тем, кто за нами охотится!

— Как ты себе это представляешь? Я не успел обменяться с ними телефонными номерами!

— Постойте, ребята! — вмешался Козлов. — Назовете вы номер ячейки и шифр или отдадите документы лично в руки — сути это не меняет. Вы в любом случае — опасные свидетели! А теперь и я с вами — заодно!

Гарин подошел к окну. К четвертому корпусу, самому дальнему от въездных ворот, неслась очередная «скорая».

— Я думаю, что мы все-таки должны забрать эти документы, — сказал он.

— Зачем?!

Алена и Алексей воскликнули это хором, не сговариваясь.

Гарин пожал плечами.

— Тогда у нас будет предмет торга, — он помолчал и добавил после паузы. — Давайте-ка выпьем кофе!

— С коньяком? — уточнил Козлов.

Генерал Карлов смотрел, как референт наливает кофе в большую белую кружку.

— Сахару?

Карлов покачал головой.

— Коньяку? — референт достал плоскую металлическую фляжку.

— Нет, — отрезал генерал и так сурово посмотрел на референта, что тот поспешно убрал фляжку обратно во внутренний карман.

— В целях дезинфекции, — оправдывался молодой человек.

— В целях дезинфекции хорошо подходит хлорка.

— Так точно, — согласился референт и поставил кружку на край стола.

Карлов придвинул стопку бумаги и долго выбирал самый острый карандаш. Наконец он нашел тот, который его устраивал, а остальные достал из пластикового стакана и передал референту.

— Поточи! — коротко бросил он.

Молодой человек взял карандаши и вернулся к своему столу, где стояла электрическая точилка.

Карлов тем временем набрасывал очередной рисунок — две человеческие фигурки, мужская и женская.

Фигурки куда-то стремительно бежали, мужчина тащил девушку за руку, и ее длинные волосы развевались на ветру.

— Кто такой этот Гарин? — спросил генерал. Он и так знал ответ, но все же хотел услышать его еще раз.

— Врач, — развел руками референт. — Обычный врач.

— Обычный врач? И он ушел от группы зачистки? Причем ушел дважды: первый раз в кабинете, а второй — устроив аварию на шоссе?

Этот вопрос поставил референта в тупик. Откровенно говоря, он и самого Карлова ставил в тупик. На его памяти такого не случалось, чтобы кто-нибудь ушел от группы зачистки. Как, скажите, пудель может вырваться из зубастой пасти элитного бультерьера, обученного убивать?

— Наверное, ему просто повезло… — робко подал голос референт.

— Послушай, мальчик! — Карлов развернулся всем телом к помощнику. — Ты можешь проработать здесь до самой пенсии и остаться «шестеркой» на побегушках. Такое бывает. Я знаю генералов, которые так и остались тупыми шестерками. Знаешь, почему? Потому что у них слишком богатый словарный запас. А в моем лексиконе — постарайся это хорошенько запомнить! — отсутствуют слова «везение», «случай», «удача»… И самое главное — в нем нет слова «невозможно». Это — не мужское слово, ты не находишь?

— Так точно, товарищ генерал!

— Если ты и дальше собираешься сыпать бабьими прибаутками, вроде: «чему быть, того не миновать» или «так получилось» или «наверное, точно», то нам лучше расстаться. Должность начальника первого отдела на резиновом заводе в каком-нибудь Зажопинске тебя устроит?

Референт молчал, но в его молчании ясно читалось решительное «нет».

— Я так и думал, — кивнул Карлов. — Тогда, будь любезен, соответствуй, — он снова вернулся к рисунку и, уже понизив голос, спросил. — Контакты установлены?

— Работаем, — ответил референт.

— Подними на этого Гарина все, что можно, начиная от того, кто помогал ему родиться на свет, и заканчивая парнем, трахающим его жену…

На лице помощника отразилось замешательство, видимо, он понял слова генерала чересчур буквально.

— Вы полагаете?..

— Я полагаю, что все жены одинаковы. Исключая, разумеется, мою, — пояснил генерал.

Насколько было известно референту, Карлов был разведен. Ему почему-то тут же захотелось позвонить домой.

— Дальше, — продолжал генерал. — Поставь себя на место обычного врача. Напряги извилины, если это, конечно, извилины, а не следы от расчески! Подумай, куда он может побежать? Где он может спрятаться?

— Э-э-э… Я думаю… — начал референт. Карлов перебил.

— Попытайся думать и работать одновременно. Хорошо? И не забывай про девушку. Она нам тоже нужна.

Генерал взял кружку. Рука дрогнула — похоже, даже такой железный организм нуждался хотя бы в кратковременном отдыхе — и кофе расплескался прямо на стол.