Эпилог

— Баста! — сказала я строго, а вышло смешно и нелепо — заниматься воспитанием взрослой девицы. Некоторые в ее возрасте уже нянчат младенцев.

Гораздо опаснее Ляльки были матерые хищницы, умные и хитрые.

Мэл не представлял себя без скорости. Чем бы он ни занимал свободное время, прочие увлечения генерировали примитивный суррогат того адреналина, который Мэл испытывал за рулем. Как натуральная пища и искусственная. Мэл расцветал, разгоняя "Турбу" на трассе.

Я ужасно боялась и тряслась за него, но пыталась смириться с участием в гонках. Иначе бы Мэл зачах. Мне же оставалось болеть и переживать за него в рядах зрителей вместе с Дэном, потому что Макес тоже выходил на старт.

Обычно машины разгоняли до бешеных скоростей на загородных трассах со встречной полосой движения. Сущее самоубийство! Автомобили участников стартовали с разницей по времени, а на финише томилась в ожидании толпа болельщиков. Для удобства выбирали кольцевой маршрут и гоняли по нему круга три-четыре, а то и больше, в зависимости от протяженности трассы. Перед гонкой участок дороги делили на условные отрезки, между которыми на обочине стояли автомобили наблюдателей.

Дорога и скорость были стихией Мэла. Аромат выхлопных газов возбуждал его и заряжал нетерпеливым предвкушением. В предстартовые моменты Мэл становился невменяемым. Одержимым. Я же дергалась от резких звуков, от рева двигателей и снятых глушителей. Пестрая толпа, пестрые машины, крики и гам вызывали раздражение и головную боль. Пришлось купить клипсы-гвоздики, чтобы снизить воздействие на барабанные перепонки.

Однажды во время гонки один из организаторов — парень, забравшийся на крышу машины — закричал в мегафон:

— За седьмой — сход в кювет!

Это означало, что за седьмой промежуточной точкой одна из машин вылетела с дороги, о чем сообщил по телефону наблюдатель.

Толпа взревела. Заработал тотализатор: угадывали номер машины и наличие пострадавших. А мне поплохело. Я не заметила, как в полуобморочном состоянии вцепилась в Дэна, умоляя шепотом: "Номер, номер…".

Выдержав эффектную паузу, парень крикнул в мегафон:

— Десятый номер. Пострадавших нет.

Болельщики загудели, а я чуть не упала от облегчения. Мэла записали на гонку под седьмым номером.

В каждой игре сходили с трассы одна-две, а иногда и четыре машины — в зависимости от погодных условий и качества дорожного полотна.

— Со смертельными бывало? — спросила я у Дэна.

— Очень редко, — ответил он, ни капельки не утешив.

Мэл финишировал, и я ухватилась за него как утопающий за соломинку. Боялась отпустить. Живой, живой!

— Эвка, почему бледная? Испугалась, что ли? — удивился он.

Конечно! Чуть сердце не остановилось. И останавливалось каждый раз, когда организатор подносил раструб мегафона ко рту.

В гонках Мэл побеждал чаще, чем где-либо, и отхватывал призовые. Но деньги для него не играли большой роли. Главное — победа.

Не перечесть, сколько раз я порывалась остаться дома и дожидаться возвращения Мэла с наградой, лежа на диванчике. У меня гранитные нервы! — убеждала себя, медитируя.

Ни к черту у меня нервы. Они ходили ходуном, когда Мэл рисовал испаряющейся краской номер на дверцах машины. Уж лучше быть поблизости от него, чем мучиться неизвестностью и обкусывать ногти по локоть, томясь в общежитии.

Однажды я набралась смелости и попросила Мэла показать, на что способна "Турба" в условиях, приближенных к гоночным. Лучше бы не просила. Он испугался за меня, а в моей сумочке с тех пор поселился флакончик с таблетками от тошноты.

Не, скорость — это не моё. Даже в "Парке аттракционов", во время учебы на севере, я обходила стороной вращающиеся и крутящиеся конструкции с визжащими и орущими посетителями. И в комнату ужасов не заходила. Мне хватало ежедневного, ежеминутного страха за свою тайну.

Как-то Мэл пришел к финишу первым, а следом, несколькими секундами позже, затормозил серебристый "Торнадо" — несостоявшаяся мечта Эльзы Штице. Пока с Мэлом обменивались рукопожатиями и хлопали по плечу, из машины вылезла… девушка. Она протянула руку Мэлу.

— Ты был отличным соперником, — сказала, ослепительно улыбаясь. — Но я рассчитываю на реванш.

— В любое время, — ответил упоенный победой Мэл, но от меня не укрылся интерес, сверкнувший в его глазах. Я почему-то решила, что девица специально притормозила у финишной черты и подарила Мэлу первое место.

— Знакомый трюк, — сказала Вива, выслушав подробности. — Называется: "Положи перед эмпэ конфетку и дергай за ниточку". Она сыграла верно. Завлекла и заманила. Мелёшин утешился как ребенок и, к тому же, заинтересовался ею. Она — достойный противник, коли дышала ему в затылок. И теперь у нее появился повод для повторной встречи и близкого знакомства. Присматривай за ней и за Мелёшиным.

— Но я не могу круглосуточно пасти его и отслеживать звонки на телефон!

— Мой тебе совет… Активизируйся. Не вышивай салфетки и не вяжи носки, а, к примеру, попробуй освоить водные лыжи. Или горные. С этой мадамой тебе не сравниться, но попытайся поразить Мелёшина чем-нибудь.

Я и спорт?! Несовместимые понятия.

В гонке на западной трассе "Турба" Мэла и серебристый "Торнадо" пришли одновременно.

— В следующий раз рассчитываю вырвать победу, — сказала девица и, улыбаясь, протянула руку сопобедителю. Вот дрянь.

— Всенепременно, — ответил Мэл, раздраженный ничьей и заинтригованный незнакомкой, противостоявшей ему на равных.

Я поинтересовалась у Басты, не знает ли она девицу, которая лихо гоняет на крутой тачке, но сестрица Мэла на поняла, о ком речь. Не помогло и скудное описание внешности: высокая, стройная, темные волосы собраны в хвост.

Баста перезвонила на следующий день.

— Узнала! Это дочь одного дипломата и племянница нефтяного короля. Жила на юге, там же получила образование, потом уехала за границу. А теперь вернулась. Ей двадцать девять, не замужем. Фу, старуха! И зовут Ильмирой.

Старуха, не старуха, а свободна и прощупывает почву около Мэла.

Подозрения подтвердились, когда мы столкнулись с дочкой дипломата на рауте по случаю удачного завершения военных учений на северном флоте. Потенциальная соперница оказалась страсть как хороша. Знойная южная красавица со смуглой кожей, миндалевидными глазами-маслинами и водопадом кудрей, спадающих на плечи крупными кольцами. Рядом с ней, я, упакованная в платье и с искусной прической от Вивы, смотрелась манекеном из магазина, а она дышала свежестью раннего утра и юностью восемнадцатилетней.

Красотка дефилировала под ручку с офицером морфлота, посматривающим со скукой на сухопутных крыс. Снегурочка, появившаяся на том же мероприятии с будущим мужем, и в подметки не годилась заезжей барракуде. Та нацелилась на Мэла. На моего Мэла.

Мы даже столкнулись неслучайно. После обмена стандартными приветствиями Ильмира сказала:

— Вернувшись из-за границы, я, к своему удивлению, заметила, что столица живет насыщенной и плодотворной жизнью. Пожалуй, задержусь здесь на неопределенное время.