Эпилог
Шрифт:
Квартиру заливал солнечный свет, а я лежал на ее кровати, утопая в куче подушек всевозможных размеров и цветов (В самом деле, дамы, в чем прикол со всеми этими подушками?). Чувствуя себя исключительным пошляком, подрочив на ее постели с рюшками, я намеренно вытер сперму пушистой розовой подушкой, в надежде на то, что это подтолкнет Ливви к избавлению от всей этой дряни.
После, я принял душ, насыпал себе чашу с хрустящими шоколадными шариками, и стал внимательно просматривать стопку взятых на прокат фильмов, оставленных Ливви на кофейном столике. Я никогда не относился к типу людей, почитающих злаковую пищу, не говоря уже о детскойзлаковой пище, но Ливви ее безумно любила и зачастую, это было единственное, что можно было найти у нее
Я решил не смотреть фильмы без Ливви, потому как во время сеанса она обожала развлекать меня редкими кинематографическими комментариями сомнительной подлинности. Однажды я совершил ошибку, спросив ее, почему мы смотрим Эпизод IV, вместо того, чтобы начать с самого первого, за чем последовала уничижительная критика в адрес Джорджа Лукаса, и как он погубил Звездные Войны, выпустив три приквела. Меня это не интересовало, но мне нравилось смотреть, как Ливви разглагольствовала о чем-то, кроме меня. Но вот что мне совсем не нравилось, так это то, как она пялилась на меня весь фильм, чтобы понять мою реакцию на 'чумовые' сцены.
Пока я сидел на диване, жуя детский корм, мой взгляд упал на ее ноутбук. Он просто стоял на кофейном столике, и брал меня своим присутствием на слабо! Все свободное время, Ливви проводила за этой штукой, и мне отчаянно хотелось узнать, о чем таком она писала, что даже не подпускала меня к нему на расстоянии пушечного выстрела.
Я помнил, как Ливви гаркнула на Клаудию, чтобы та замолчала. Затем, в моей памяти всплыл тот раз, когда она избежала этой темы в Париже, что только распалило мое любопытство. Я относительно быстро решил, что рассказ был обо мне, о нас, или еще лучше - о ней. Сунув оставшиеся шарики себе в рот, я отставил чашу на стол, взял ноутбук, открыл его... и расплылся в улыбке, увидев ее заставку.
Это была моя фотография, сделанная в День Благодарения, когда я уснул у Ливви на диване. На мне оставались штаны, но объектив был направлен на мое лицо и оголенную грудь. Вот ведь маленькая извращенка, фотографирует меня в беспомощном состоянии.
У меня запросили пароль. Для чего Ливви нужен был пароль? Неужели она мне не доверяла? Надеюсь, вы улыбаетесь, потому что именно этим я сейчас и занимаюсь. Как бы то ни было, потратив добрую половину утра, я, в конце концов, подобрал пароль к ее ноутбуку. Он вызвал во мне смешанные эмоции: Выживание. И если вы пришли в ужас, смею вас заверить - я целиком и полностью осознавал тот факт, что Ливви узнает о моих действиях. Я не старался замести следов. Мне всего лишь хотелось узнать, какого черта было в ее ноутбуке, и почему она предпочитала держать его как можно дальше. Меня посетила мимолетная мысль о том, что я открывал ящик Пандоры, но она, и вправду, была мимолетной. Моей первостепенной задачей всегда было узнавать, что происходит вокруг меня, и это не раз спасало мою шкуру.
Ливви оказалась весьма организованной. Ее рабочий стол был систематизирован в ряд папок: ФЛМ101, АНГ202, ИСТ152, ИСК102, Университетские Планы, и наиболее заманчивая, Пленница. Угадайте, какую папку я открыл первой? Нет! Не с фильмами. В ней оказалось несколько различных документов: Калеб, Рид, Слоан, Расследования ФБР, Мексика, Восток, Стокгольмский Синдром, Торговля людьми, Пленница_Д1_З2.
Мои пальцы дрожали, пока я зависал над каждым файлом. Мне было интересно, что я найду, смогу ли переварить увиденное, изменится ли мое отношение к Ливви после того, как я это прочту, и если она меня в чем-то предавала, хотел ли я об этом знать? Я понимал, что назад дороги уже не будет. Неведение никогда не заканчивалось для меня хорошо.
Прощупывая почву, я открыл документ под название 'Слоан'. В нем содержалось описание ее внешности и перечисление характерных особенностей. По мне, Слоан, оказалась интересной в самом странном смысле этого слова (произвольное вязание и вариативная таксидермия? Чего?).
Я
сразу же перешел к файлу Рид.Рост: 186 см, Вес 88 кг? Описание: Черные, как смоль волосы, немного длинноваты (что удивительно, учитывая его работу, и привычку быть занозой в жопе), слегка завиваются возле ушей, и у основания шеи. Его глаза темные и выразительные, благодаря таким же темным бровям. Всегда гладко выбрит (весьма педантичен в плане ухода за собой, не говоря уже о волосах). Его губы (ммммм). Его рот теплый, на вкус, как кофе с мятой. Злится, когда его неожиданно целуют (ха!).
Молниеносно на меня обрушилась ослепляющая ярость. Почему Ливви его целовала? Какова была истинная цель их с Ридом встречи, когда он приезжал ее 'проведать'? Мне пришлось прекратить чтение и сделать несколько глубоких вдохов. Ливви меня бы не предала. Правда же? Ведь очевидно, что она меня не сдала. Я заставил себя продолжить.
Ливви описывала Рида, как привлекательного и проницательного мужчину. Это я чертовски привлекательный и проницательный! Могу поспорить, Рид говорит на одном языке, я же владею пятью!
Я перешел на свой файл. Несомненно, он должен оказаться интереснее, чем документ этого агента. И тут, я вспомнил, что когда мы находились в Мексике, Ливви рассказывала о том, что когда-нибудь надеялась написать книгу. Она поведала мне о первом правиле писателя - излагать то, что знаешь. Эта мысль наполнила меня дурным предчувствием.
Документ был больше, чем предыдущие два, и занимал три страницы. Она не поскупилась на детали, и это меня как-то успокоило. Ливви оказалась любительницей приукрасить, и если не считать, что из человека она превратила меня в персонажа, я не понимал, как мне относиться к перемывке собственных костей.
Рост: 192 см Вес: 95 кг? Описание: светлые волосы, голубые глаза цвета Карибского моря. Полные губы, созданные для поцелуев. У него острый клык, который несколько выбивается из ряда прекрасных зубов (его первая улыбка). Мускулистый, но стройный, не грузный или перекачанный. Его кожа загорелая от солнца, а не от солярия. На его теле имеются почти невидимые светлые волоски (когда целуешь его спину, они встают дыбом, но супер-мягкие).
Особенности: Кажется, что Калеб всегда думает о чем-то забавном или веселом (эта все его дурацкая ухмылка). Его глаза могут быть прекрасными или дьявольски пугающими (от безмятежной лазури до мутных вод). Его губы поджимаются, когда он бесится, но старается этого не показывать. Он часто хмурится, иногда одновременно улыбаясь, что обычно выдает его намерение сделать что-нибудь особенно жестокое (та первая порка).
Сведения по персонажу Ливви все продолжались и продолжались. Она пересказывала все то, что помнила обо мне, умудрившись описать даже мой член, как я выглядел, когда кончал, и то, как я смеялся. Неужели Клаудия видела эти записи? Насколько я знал, она прочла, как минимум, часть этого рассказа. О чем Ливви, мать ее, думала?
Возмутившись, я сразу же обратил внимание на то, что поджал губы, и прикусил кончик языка, в попытке успокоиться. Невесело усмехнувшись, я, напоследок, открыл файл Плененная.
Пролог:
Это не роман. В романах описываются храбрые рыцари и наивные принцессы. В них говорится о героях, достойных своих титулов. Они поражают драконов, взбираются на башни, чтобы спасти прекрасных принцесс, тотчас женятся, и обзаводятся наследниками. Романы заканчиваются словами, - 'и жили они долго и счастливо'. Но это не роман.
Это история любви, персонажи в которой несовершенные до состояния сломленности. Герой красив, но уродлив, в смысле, отрицающем стандартное понимание, а героиня заключена не в башню, а в темную, уединенную комнату. Никакой принц ее не спасет. И пока эта любовь цветет и пахнет, 'и жили они долго и счастливо' не будет. Любовь редко рождается или умирает именно так, как мы того хотим. История любви может произойти с кем угодно, и эта произошла со мной.