Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

3.

Наши «личные дела». Как я уже говорил в предыдущих томах моей летописи, окружающая меня дамская половина ещё не имела чести слишком сильно захватить моё воображение. Иногда эта деталь меня интересует. Всё же – 22 года, и ни разу(!) не полюбить девушку – даже пусть «первой», «неудачной» или любой другой любовью. Да, это мне неведомо. Хотя уже есть довольно серьёзные основания считать, что чувство, именуемое любовью, существует. Сомневаться, казалось бы, в прописной истине? Но уже очень скоро в своей небольшой жизни я решил верить только В.И.Ленину или самой жизни. Первому – потому, что к этому человеку неприменимо понятие «ложь», и это русский создатель и открыватель законов общественного развития, философии. Второй – потому, что сама собой являет истину и в общественных законах, и в отношениях, и в индивидуальностях. Пока я ограничиваюсь рядом (Фурье) знакомых дев. Одних из них я иногда целую, других – только намереваюсь, через определённый срок (это немного: 6-7). Интересно, наверное, и то, почему мне кажется невозможным большее.

Валя

Студентка пединститута (глаза с волокитой), всё хорошо, но как увижу грязь под ногтями или почёсывание ноги во время аудиенции, все мои идеалистические, вернее: идеализирующие железы отказываются давать соки для дальнейшей идеализации.

Рита.

Думая иногда о ней, мне кажется несправедливым возможность какого-то равноправия между нами – и исключительно потому, что она. По моему мнению, не испытала того, что можно было испытать. Здесь я сравниваю её с собой. Она изнежена и избалована достатком и отсутствием забот о куске хлеба или тревог о заштопанной одежде, хотя у неё достаточно ума для того, чтобы не рекламировать всё это, а наоборот: стараться приобрести то, чего недостаёт. В противовес этому мне всегда назойливо лезет в память Урал, Верхняя Губаха и долина между горами, затуманенная пылью коксохимзавода, двух шахт и бесхозяйственностью сильных града сего.

Конец ознакомительного фрагмента.