Эпоха альтернативно живых

– Ты вопрос без ответа не оставляй, недорыба учебная. Или как там тебя, Полураков? – Николай привстал и скользящим шагом начал обходить стол по часовой стрелке. – Показывай своё необходимое, экзамен буду принимать

– За полурака можешь и ответить, гном-переросток. Ты, прежде чем экзамен принимать, скажи мне, что бы ты с собой взял в пеший маршрут. А потом сравним.. Нет, постой дай догадаюсь – ты бы начал с того что мешок цемента на плечи привязал, да? – Курсант поднял голову, чтобы взглянуть на Николая и увидел приближающийся к нему кулак. Свет померк.

Пришёл в себя от того, что кто-то проводил по его щеке чем то мокрым и тёплым. Неохотно открыв глаза Альберт увидел прямо перед собой страшную бородатую образину. Попытка перекатом уйти в сторону ни к чему хорошему не привела – образина исчезла, но перекат удался лишь на половину – курсант уткнулся носом в волосатую вонючую спину лежащей рядом свиньи. Кое как собравшись, он приподнялся на локтях и обнаружил себя в свином загоне, в окружении его жителей. Подняться на ноги мешала какая-то необъяснимая лёгкость в ногах, они никак не хотели выпрямляться, стены шатались из стороны в сторону, а изображение слегка раздваивалось. Перевалившись через заборчик, Альберт взял в руки стенку и начал своё движение к кухонному блоку. Путешествие выдалось не особо длительным, не больше часа, но весьма трудоёмким. Причина обнаружилась совершенно случайно – прислонившись спиной к стене курсант попытался опереть тяжёлую голову, но та провалилась в пустоту. К спине на верёвочных лямках был привешен мешок цемента.

– Ах ты ж, сука, если ты ещё и мешок мой вскрыл, убью на месте, – зарычал бородач, и, с трудом скинув мешок со спины, бросился в кухонный блок.

Фермер сидел у печки и отрезая осколком ножа по кусочку, ел большое зелёное яблоко.

– Ты как, жрать хочешь?, поинтересовался Николай. – Вон ведро, картошка там, почистишь на два приёма пищи и ставь вариться. Альберт, внезапно успокоился, окаменел лицом и чётко сказал:

– Николаша, как тебя там по отчеству? Мужик ты взрослый, пророчество опять же, так что я скидку на твоё одичание сделаю. Но знай – ты палку перегнул. Извинишься – забудем, если нет – то поровну на пророчество, или убивай или я тебя убью – такой расклад понятен?

– Ты, родной, берега не путай. Я тебя пустил в свой дом, ты же ведёшь себя хуже армянина, тот в гостях себя вести умеет, это дома они хозяева. Так что могу тебе предложить совершенно равноценный обмен – ты забираешь рюкзачок и выходишь наружу, я закрываю дверь и убираю давление в гидравлике. Ещё три года автономки ничего не изменят – еда у меня есть, ты уже познакомился. И про извинения забудь, я на тебя зла не держу – дорога у тебя была длинная, одичал небось. Если страшно ночью на улице – ночуй с едой, с рассветом пойдёшь. И там твоё пророчество тебя догонять начнёт. – Фармер отрезал кусок яблока, отправил его в рот и, прожевав, продолжил. – Если же хочешь со мной двигать – будь умницей и слушайся старшего, я как-никак с твоим папашкой ровесник, возможно даже по студенткам вместе бегали, когда он в твоём же мотологическом учился, с Опенбахом дружбу заводил. Подсказать можешь, права же качать – один раз уже попробовал, если умный – сделаешь выводы. Теперь я готов твоё решение выслушать

– Не будет у тебя автономки более…. Николай. – Громко задышал носом Альберт, теребя край бушлата. – Я ж тебе сказал, или так, или одному из нас помереть. Старших слушать я приучен – батяня воспитал правильно, только шуток таких даже от старших не потерплю – извинись, тогда старшинство твоё признаю – тут и спорить не о чем… Но только так. Ты ж знаешь – я сибиряк, просто так в сторону не уйду.

– Баран ты, а не сибиряк. Сибиряки в гостях старшему по возрасту не хамят, и уж тем более не угрожают хозяину смертью лютой. Так что…

– За хамство – прости… не со зла, признаю занесло немного, как узнал что ты о нынешней жизни ничего не знаешь. Здесь ты прав – мой промах, за это извинения приношу. Но от тебя того же жду, ты же старший, понять должен что с такой обиды партнёрство не начинают, – начал успокаиваться Курсант.

– Какой обиды? Обида была бы, коли я тебя на улицу в исподнем выгнал бы. А спать уложить – так ты и прошлой ночью туда же завалился, после чаю-то моего. Вот я и подумал, нравится тебе поближе к природе и перенёс по доброте. Сам логически помысли, если бы я тебя обидеть хотел, неужто связать бы позабыл? – Фармер удивлённо покивал головой, откладывая нож в сторону. – А мешок повесил – так то для сравнения веса моего рюкзака, и твоего. Как ответ на твой вопрос. Так что решил?

– Ты считаешь что вырубить гостя исподтишка и к свиньям кинуть – это не обида что ли? Я тебе удивляюсь, значит, я ради хохмы могу тебя в нокаут послать при случае и в хлеву спать уложить? Так что ли, это у нас милая шутка дружеская будет? Да? И ещё – про какой чай ты всё время толкуешь – понять не могу… У тебя крыша не едет случаем?

– Так ты что, не помнишь? Вчера, когда домой пришли, чай пили? – Удивлённо проговорил Фармер. – Тебе ещё аромат понравился, интересный, мол, запах. Тайгой, мол, пахнет.

– Не помню, – искренне удивился Альберт – кулак в лицо помню, чай-нет. Когда мы его выпить успели?

– Вчера, елки на палке, когда познакомились. Ты ещё с бункера моего «тащился», «Нифига себе потолки», говорил. Тоже не помнишь? – Снова показывая все зубы и передразнивая интонации курсанта спросил Николай. Альберт недоверчиво пялился на ухмыляющегося фермера подозревая подвох.

– Про потолки помню, потом ты меня кулаком оглушил – это, да, это было. Зачем руками-то в лицо лезть начал?

– А про Петрэнко помнишь? – проигнорировал вопрос бородача хозяин подземелья.

– Про Пэтренко помню, я ещё подумал, что классно мы с тобой сработались, обрадовался, даже – думал совсем подружились, а ты вон чего отмочил. Между друзьями такое не принято. – Никак не мог успокоиться курсант, его гордость была слишком уж уязвлена полученным ударом кулака. Видно было, что он бы и рад помириться, но не знает, как выйти из ситуации без урона для собственного достоинства.

– Петрэнко мы когда побили, вчера или сегодня? – начал догадываться Николай.

– Ну, эта, я же проснулся вот только что. Ну, значит, типа вчера, это если логику включить – замялся студент, морщась от запаха своей одежды.

– А вот мне отчего-то казалось, что сегодня, буквально часа три назад, и тебя не было за столом минут пятнадцать. – Вывалил козырь на стол выживальщик. – Я ещё подумал, может, ты жрать захотел, и потому спать не стал? Курсант ошалело помотал головой, а потом с тоской спросил:

– А чай? Его мы когда пили?

– И вчера, и сегодня. Погоди, я, кажется, начал понимать, это мой чай тебя с ног валит напрочь. Не могло же тебя от простой оплеухи так вырубить, до потери памяти? – Задумчиво почёсывая затылок произнёс Фармер. – Точно, ты ж вчера после чаю свиней смотреть пошёл, да так там и уснул. Альберт озадаченно посмотрел на Николая:

– Меня вообще вырубить непросто, то-то я удивился, когда ты меня одним ударом вырубил… Погоди… – он тяжело опустился на табурет и задумался. Потом поднял взгляд, полный тоски от загадочности нынешней жизни, и грустно произнёс:

– Я понимаю то, что я пока что ни хрена не понимаю, но хочу предложить следующее: во избежание проблем, давай уговоримся так – друг друга мы больше руками трогать не будем. Промеж собой не дерёмся, то есть. Хорошо? И со свиньями ночевать друг другу не позволяем… Как думаешь? И, пожалуй, чай твой я больше не буду пить…