Эпоха бедствий

Этой долгой ночью Драйбен показал все, на что был способен, - происходи все в Нард аре, выступай он под своим именем и в своем обличье, конис обязательно одарил бы эрла Кешта драгоценным оружием или золотой цепью. В жизни обычно происходит иначе: самые выдающиеся деяния воинов никем не замечаются. Из подчиненных ему халиттов Драйбен потерял убитыми лишь двенадцать человек, приведя три сотни к полуденному входу в Священный город и оттеснив закупоривших широкую улицу людей далее к центру Мед дай.

– Десятник!
– Охрипший Драйбен позабыл об опасности, полностью захваченный своим делом. Ему пришлось столько кричать, отдавая приказы, что голос почти исчез.
– Выставить караулы по пятнадцать воинов у всех проулков, ведущих за пределы города! Тащите все, что может гореть! Большие костры у каждого входа в город!

Мельком подумалось: "Мы защищаем только полуденные кварталы Меддай. Если ничего не будет предпринято на восходе и полуночи города, нам ударят в спину".

– Гонца ко мне, быстро!
– просипел нардарец, но его услышали. Через несколько мгновений самый молодой и быстроногий халитт уже отправился по крышам домов к оборонявшим отдаленные улицы гвардейцам шада, передать распоряжение сотника Священной стражи...

Сколько ни собралось животных возле Меддаи и сколь многие ни падали под ударами сабель и остриями копий, стая, казалось, не уменьшалась, но увеличивалась. Драйбен с легким страхом подумал, что нынешнее сражение заведомо проиграно. Конечно, после восхода солнца волки уйдут, и Священной страже, да и самому городу не будет нанесено слишком большого ущерба. А вдруг не уйдут? И будут сражаться до последнего, когда единственная оставшаяся тварь еще будет ползти по запаху человеческой крови и умрет, лишь когда ей в глаз войдет сталь кинжала?

– Кэрис...
– сквозь зубы прошипел бывший эрл Кешта.
– Где тебя носит, зар-раза? Только ты мог бы нам помочь!

* * *

Кэрис не слышал отчаянного мысленного воззвания своего приятеля-человека. Ему приходилось гораздо хуже, чем Драйбену. В настоящий момент его настойчиво пытались убить. Причем убийство означало не гибель живого тела, наполненного горячей кровью, а уничтожение духовной сущности броллайхана, того незаметного для людей духа, что порожден силой камней, песка, травы, пахнущего цветами воздуха и солнечного света.

"Не дамся!
– постоянно мелькали в мыслях у Кэриса агрессивно-упрямые слова.
– Просто не дамся! Разве стоило две с лишним тысячи лет жить, радоваться солнцу, обходить весь этот мир едва только не пешком, чтобы безвестно сгинуть в этих дурацких песках? Хотел связаться с чужаком - получай! Ну, тварь, я с тобой еще посчитаюсь!"

Громадное черное чучело, отдаленно смахивавшее не то на волка, не то на пса Кор Айнунн, а иногда и вовсе на грязного, драного шакала, упорно пыталось зайти справа, улучить момент и броситься на серьезно раненного Кэриса сбоку, сбить с ног и вцепиться зубами в глотку. Но если бы только так... Вельха не пугали размеры и жестокость видимого противника - крупного зверя черной масти. Гораздо разрушительней на него действовала незримая мощь того, кто стоял за этим чудовищем. Сотни лет никто из народа Кэриса не сталкивался с волшебством настолько упрямым, стойким и, как кажется, неисчерпаемым. Силы вожака Дикого Гона поддерживал кто-то другой, точно так же черпавший свое могущество неизвестно откуда. Впрочем, известно - от людского страха, которого сегодня в окрестностях Мед дай набралось предостаточно. Что может быть сильнее чувств? Пожалуй, только воля богов. Да и то не всегда.

Телесной смерти Кэрис не боялся - такое с ним уже случалось, и не раз. Он прекрасно знал, что, сбрось он смертную оболочку, будь она телом человека или его природной, которую он носил сейчас, ничего страшного не произойдет. Совсем недолго (по меркам броллайханов, и лет десять-пятнадцать по человеческому счету) придется накапливать силу для следующего воплощения, а затем все вернется на прежний путь. Но смерть духа...

Чужое волшебство туманным серым облаком охватывало Кэриса со всех сторон, пытаясь пробить защиту, созданную им. Удары были точными и безжалостными, словно Оно - тот самый Повелитель Самоцветных гор, управлявший сейчас черным волком, а точнее, воплотивший в него свою мысль, - знало, где и в чем слабые стороны духов природы. Странно, ведь в Пещере Оно не замечало Кэриса. Но там Кэрис был в обличье человека, да и чувствовал: Оно еще не до конца проснулось, еще только сбрасывает тысячелетнее оцепенение. Значит, Оно учится. Учится, собирает знания о мире, пристально рассматривает всех его обитателей, изучая их достоинства и недостатки, посылает свою мысль во все известные и тайные пределы, интересуется друзьями и врагами, сидя в своем логове. Еще луна, две, полгода...

Оно вызнает все и про всех. Тогда - конец. Оно перебьет противников поодиночке, отлично зная, как к ним подступиться и каких действий от них ждать.

"Если миру придет конец через полгода, - саркастично подумал Кэрис, - я точно не застану сего печального зрелища. Потому что моя смерть прямо передо мной. Еще несколько таких потоков магии - и прощай, Кэрис! Живи в песчинках, запахах, ветре... Не имей своих мыслей, а подчиняйся лишь великому и упорядоченному хаосу Большого Творения. Это прекрасно, но как не хочется терять способность бродить по земле разумным существом..,."

– Постой!
– Черный волк вдруг замер на месте, и вельх услышал его призыв.
– Остановись! Ты почти побежден и не можешь этого не сознавать. Ты исполнил свой долг, и я только восхищаюсь тобой. Я могу отпустить тебя. Без всяких условий. Я даже не стану просить тебя не вмешиваться больше в дела мира смертных. Повернись и уходи. Я не нападу.

"Убить его невозможно. Попробуй убить мысль!
– мелькнула молния в голове Кэриса.
– Сражаться дальше? Это моя смерть, причем довольно быстрая. Боги, как бок болит!.. Но повернуться спиной и уйти? Эх, гордыня, порождение смертных! Я ведь ничего не теряю - он прикончит меня, и я вновь стану частью своей матери и своего отца, Сотворенного Мира. Это не потеря. Хотя как жалко навсегда расставаться с разумом!.."

– Нет, - ответил Кэрис.
– Нападай.

– Ну и дурак, - снисходительно процедило чудовище.
– Гордый дурак. Хотя ты все равно мне симпатичен.

В тот же миг вельх почувствовал новый водопад волшебной силы, обрушивающий на него и захлестывающий подобно жестокому водовороту в горной реке, уже затуманенным взглядом умирающего заметил, как угольно-черное чудовище прыгает - легко и изящно, ударяет лапами ему в грудь...

Тьмы для броллайханов не существует. Они всегда видят свет, звезды, золотистые лучи других миров и зелень этого мира... Кэрис с головой окунулся в свет.

Большое, только на первый взгляд кажущееся неповоротливым создание, видом напоминавшее обросшего смоляной шерстью степного волка, выросшего до размеров лошади, заинтересованно рассматривало поверженного противника. Оно зачем-то обнюхало его, сморщило нос, почуяв запах крови из большой раны на ребрах, тронуло Кэриса лапой... Казалось, волк усмехался и сочувствовал одновременно.

– Отдыхай, - унесся в пространство волшебный голос, слышимый только бессмертными.
– Тебе жизнь оставить можно. Спи.

Черный волк, озабоченно покосившись на бывшего врага и недовольно - на желтовато-синюю полосу рассвета, разгоравшуюся на небе, быстрой рысью побежал в сторону Мед дай. Он еще не выполнил главной задачи - найти Камни. Что по сравнению с ними жизни смертных или умирающий в пустыне броллайхан?

"Но все равно жаль, - подумало чудовище. Эта мысль, выражавшаяся в мельтешений розовых огней, возникла одновременно над холкой зверя-гиганта и за сотни лиг к полуночному восходу, над Самоцветными горами.
– Он и его сородичи - из моей касты. Они почти равны мне. Почти".