Эпоха бедствий

Однако Даманхур насторожился. Что вдруг взбрело в голову его верному слуге и фактически правой руке? Патриотизм - отличное чувство, но всего должно быть в меру. Есть воины и те, кто ведет их, и вовсе не следует смешивать эти два понятия.

– И что ты об этом думаешь?
– Когда облагодетельствованный Энарек ушел, из-за занавески, разделявшей собственный шатер Даманхура, показалась фигура женщины, вернее - девушки. Шад с доброй улыбкой поприветствовал ее кивком, но продолжал вопрошать - лучшей советницы ему было не найти.
– Я не могу понять причины, толкнувшей Энарека на столь серьезную просьбу.

Фейран с детства приучили быть заботливой и внимательной к мужчинам, а потому она молча поправила подушки на ложе Даманхура, налила из кувшина шипучего напитка, основанного на сладком белом вине, меде и пряностей, и только потом ответила:

– Он показался мне...
– Девушка сделала паузу и сдвинула тонкие брови, решая, как поточнее выразить свои мысли словами.
– Странным. В его душе царит смятение, но в то же время он уверен, что поступает правильно.

Это высказывание Фейран можно было истолковать как угодно, однако шад предпочел удовлетвориться его прямым смыслом:

– Кто нынче не пребывает в смятении? Ну что ж, пусть Всесущий Атта-Хадж поможет ему... Ты не могла бы сделать мне перевязку?

...Все началось еще в Меддаи, после покушения. Энарек проводил тщательное следствие, пытаясь найти злодея, осмелившегося выстрелить в Солнцеликого, однако поиски не приносили никаких результатов до тех пор, пока у входа в небольшой дворец, послуживший пристанищем Даманхуру, не появилась странная компания: нардарец благородного происхождения, совсем юный мардиб по имени Фарр атт-Кадир, варвар с полуночи - самый настоящий патлатый вельх - и тихая девушка-саккаремка. Как ни был любопытен дейвани и как ни оберегал здоровье и покой своего господина, настырная четверка прорвалась к шаду и имела с ним длительную беседу. Мужчины затем ушли, а вот Фейран осталась. И никто, кроме нее самой, Даманхура да приятеля Фейран атт-Кадира, не знал, какие причины побудили ее остаться при раненом саккаремском монархе.

Кэрису девушка сказала просто: "Так надо".

Надо, значит, надо. Вельх не стал расспрашивать.

Даманхур получил заботу и уход, которые могут дать только женские руки, отдохновение от постоянного общества пахнущих сапожной кожей и пылью военных, а заодно и нежданного советника, обладавшего к тому же редкостным для человека даром - чувствовать и предсказывать.

Но в случае с Энареком Фейран не могла сказать ничего определенного. Завтра, когда на рассвете запылится пустыня на восходе и солнце будет бить в глаза войску Даманхура, Энарек поведет в бой десять тысяч отборных кавалеристов. Завтра. Завтра все решится.

Интермедия. О вечерней беседе между двумя взаимоуважающими друг друга людьми

– Госпожа, а вам не кажется, что...

– Не кажется, мой дорогой Луций. Отнюдь не кажется. Согласитесь, он почти недееспособен. Если бы наш Божественный только исполнял роль почитаемого плебсом символа Аррантиады и больше никуда не совал свой нос, то мы могли бы не беспокоиться. К сожалению, он рвется командовать. При всей своей глупости.

– Не скажите... Именно Тиберис придумал эту авантюру с переселением черни из крупных городов на материк. Он умен, но ленив и непостоянен. И у басилевса всегда наготове запасной ход.

– Это меня и беспокоит. Допустим, дело пойдет не по задуманному и проработанному нами плану. Плебс взбунтуется, начнет жечь города и убивать патрициев, выйдут из подчинения военные, - не забудьте, часть легионеров набрана именно из плебеев, и они не потерпят такого надругательства над своими вонючими сородичами. Кто будет виноват? Нет, не басилевс. Исполнитель! Сиречь вы. А если центурионы его личной стражи и этот монстр Агрикул, не отходящий от Тибериса ни на шаг, пронюхают и о моем участии...

– И что вы предлагаете, госпожа?

– Взять все в свои руки.

– Проще говоря, устранить основную причину беспокойства? Вы правильно заметили: Тиберис - это символ. Неожиданная смерть басилевса вызовет волнения в народе и недоумение в армии. К тому же у него нет прямого наследника мужского пола, только дочери.

– И вы женаты на старшей и любимой. Не забудьте, история помнит не менее десятка случаев, когда трон Божественных занимали женщины и счастливо правили долгие десятилетия. Сенатор Луций, вам не следует забывать, что и вы тоже принадлежите к ветви Аврелиадов. Династия не прервется.

– А брат Тибериса? А его бесчисленные дяди? Говорите, нет сыновей?.. У него куча незаконных детей, а по аррскому уложению девятьсот шестнадцатого года стоит им доказать родство - и они могут также претендовать на дворец Хрустального мыса.

Женщина парировала:

– Никто из перечисленных вами зажравшихся бездельников не держит в руках эпархию Арра, Сенат и стражу крупнейших городов. Большинство легатов и трибунов войска - ваши друзья. А если не друзья, то, по крайней мере, чем-то обязаны. Все знают, кто правит страной. Не Тиберис Аврелиад, а сенатор Луций Вителий.

– Допустим, вы меня убедили... Но мне не верится, что вы станете участвовать в столь опасном предприятии бескорыстно.

– Луций, вы любите свою жену? Так я и думала. Люди смертны, а на материках, да и в самой Аррантиаде делают отличные яды. После того как вы нацепите тиару аррантских кесарей, ваша супруга может тихо скончаться. Безусловно, вы будете тосковать и страдать, может, даже устроите жертвоприношения в ее память. Построите храм с выбитой на фронтоне надписью: "Драгоценной Аликриде Вителий от скорбящего мужа".

– Однако... Впрочем, Аликрида бесплодна. Вы смелы, госпожа. И, как я думаю, предполагаете, что истосковавшийся по женской ласке кесарь Луций Вителий женится снова?

– Предполагаю.

Сидевшая напротив сенатора невысокая молодая патрицианка скрывала лицо под прозрачным лиловым покрывалом, и Луций не мог разглядеть выражения ее глаз. Наверное, как всегда, хитрые и чуточку томные.

– Да перестаньте же бояться, сенатор!
– выдержав долгую паузу, за время которой Луций отпустошил вместительный кубок с вином, воскликнула женщина. Неужели вам не надоело вечно быть вторым? Все почести, весь блеск, слава...

– ...Все заговоры, все отравители, все заботы и тяготы, - в тон продолжил Луций.
– И вы в придачу. Замечательный набор. Но, если подумать...

– Сколько можно думать?
– Женщина в лиловом тяжко вздохнула и вздернула плечики.
– Когда начнется переселение, именно вы будете командовать стянутыми на Остров легионами. Если случится худшее - бунт и недовольство в армии, - нам же и лучше. Вы объявите народу и Сенату о вероломстве басилевса и поднимете мятеж. Хрустальный мыс незащищен... А одна ваша знакомая позаботится о том, чтобы стража не проявляла излишнего рвения. Помните события пятисотлетней давности? Свержение прежней династии?