Эпоха бронзы лесной полосы СССР
Шрифт:
Кости диких животных (бобр, благородный олень, лось, кабан, косуля, волк, рысь и др.) и рыб (осетра, щуки, сома и др.), а также орудия охоты (наконечники копий и стрел, гарпуны, рыболовные крючки и др.) свидетельствуют об охоте и рыболовстве. Костный материал показывает, что со временем происходили изменения в составе объектов охоты: уменьшалось количество оленей наряду с возрастанием роли лосей и особенно кабана. Одновременно уменьшалась в целом роль животных на мясо и возрастало значение пушных зверей (лиса, белка и др.). Обнаруженные скорлупа орехов и раковины моллюсков указывают на собирательство. Особое значение имело собирание ягод, грибов, птичьих яиц и разных растений, которые служили добавлением к продуктам скотоводства, охоты и земледелия.
К середине II тыс. до н. э. в лесостепной зоне Восточной Европы сложилась абашевская культурно-историческая общность преимущественно скотоводческого населения, памятники которой сейчас известны на территории от левобережья Днепра на западе (бассейны Десны и Сейма) до р. Тобол — на востоке, а хронологические пределы определяются второй — третьей четвертью II тыс. до н. э.
Исследование абашевских древностей насчитывает более 100 лет (Пряхин, 1981). Сама же абашевская культура впервые была выделена только после раскопок проф. В.Ф. Смолиным в 1925 г. Абашевского могильника на территории Чувашии (Смолин, 1928; Smoline, 1927). Интенсивные исследования абашевских могильников на территории Чувашии и Марийской АССР в послевоенные десятилетия (Мерперт, 1961; Халиков, Лебединская, Герасимова, 1966а) постепенно очертили представление об абашевской культуре в Среднем Поволжье и определили осмысление всех абашевских древностей (Евтюхова, 1964а, б; Третьяков П.Н., 1961; Халиков, 1966).
В
Постепенно все более широкий размах приобретают работы по исследованию абашевских памятников в лесостепном Подонье (Либеров, 1964, 1971, с. 14–15, 21; Пряхин, 1971, 1976а, с. 10–51; 1977, с. 843; Синюк, Килейников, 1976). Привлекают внимание пока единичные абашевские памятники и на более западных по отношению к лесостепному Подонью территориях (Артеменко, Пронин, 1976).
Абашевские древности становятся известными и на так называемых промежуточных территориях между районами Подонья, Чувашско-Марийского Поволжья и Башкирского Приуралья, что в конечном итоге позволило сомкнуть ранее известные территории абашевского мира. Это во многом предопределило и саму возможность более целостного рассмотрения абашевских древностей через призму не локальной археологической культуры, а широкой культурно-исторической общности (Пряхин, 1976а, 1976б, 1977, 1980, с. 7–32; 1982, с. 58–61).
В итоге на конец 70-х годов XX в. известно более 200 бытовых и более 150 курганных и бескурганных погребальных памятников (карта 23), серия так называемых кладов абашевского металла и множество единичных и случайных находок, из которых наиболее примечательны неоднократные случаи обнаружения «абашевского» металла в лесных районах не только Поволжья и Приуралья, но и далекой Карелии и Финляндии.
Карта 23. Территория абашевской культурно-исторической общности.
а — 6-10 бытовых памятников, включая местонахождения абашевской керамики на поселениях; б — 2–5 бытовых памятников; в — 1 бытовой памятник; г — 6-10 курганных могильников; д — 2–5 курганных могильника; е — 1 курганный могильник; ж — одиночные курганы и могильники с единичными абашевскими курганами или захоронениями; з — бескурганный могильник; и — единичное бескурганное захоронение; к — современная граница лесостепи по Ф.Н. Милкову; л — территория доно-волжской абашевской культуры; м — территория средневолжской абашевской культуры; н — территория уральской абашевской культуры.
1 — Немеричи; 2 — Дятьковичи; 3 — Салтановка; 4 — Успенское; 5 — Реутец; 7 — Огубь; 8 — Кухмарь; 9 — Петряиха; 10 — Земское; 11 — Подборновское; 12 — Бокино, рыбхоз «Прогресс» у Шлихтинского озера, Перикса у Красного озера, Голдым I, Черняное; 13 — Знаменка; 14 — Елизавет-Михайловка; 15 — Матчерка; 16 — «Трашкин Бугор»; 17 — Большие Верхи; 18 — Красный Восток; 19 — Тюзиково-Михайловское; 20 — Подборица-Щербининская; 21 — Марьевка; 22 — Усть-Уза, 23 — Алферьевка I; 24 — Барковское; 25 — Бессоновка; 26, 27 — Старое Ардатово; 28 — Яиымово; 29 — Тиханкино, Миняшкино, Паратмары, Виловатово I, Пенкино, Виловатово II, Алгаши; 30 — Дасаево, Тхомеево, Пишкшик, Абашево, Янгильдино; Шоркино, Икково, Теби-Касы, Туаш-Касы; 31 — Криушинские дюны; 32 — Катергино, Тюрлема, Васюково, Козыльяры, Карашам; 33 — Победа I, II; 34 — Юлдуз; 35 — Великолепье, Мари-Кугунур, Студеный ключ; 36 — Туруново, Абаснур, Сретенка; Акашево, Троицкий, Колянур, Семейкино, Алеево, Прокопьевка, Тапшер; 37 — Русский Кугланур; 38 — Шинур, Сосновка, Шукшиерский, Вильял, Нартасы; 39 — Ульяновское; 40 — Проходнянские 4–6; 41 — Сердюково; 42 — Провороть; 43 — Средняя Апочка; 44 — Валуйки; 45 — Новосимоновка; 46 — Александрия; 47 — Ильичевское; 48 — Гора Пристин; 49 — Шульгинка; 50 — Капитаново; 51 — Николаевка; 52 — Ефремов; 53 — Замарайка; 54 — Хитров Луг; 55 — Маховщина, по р. Воргол, по р. Ельчику, поселение у спиртзавода; 56 — Больше-Попово, Донское; 57 — Линовка, Никольское; 58 — Никольское, Тюнино, могильники в Дубовой роще и «Селище», Введенка; 59 — Конь-Колодезь; 60 — Заворонежское; 61 — Старо-Юрьево; 62 — Изосимово, Торбеевские дюны; 63 — Сокольское, Ярлуковская протока I, Каменное, Грязи, плотина Липецкого водохранилища, Вербилово, Карамышево; 64 — Грушино, Хлебное; 65 — Усманка II; 66 — Боровое, Отрожка 1, Отрожка 2, Отрожка 3, Северо-Восточное, Придача, у Вогрэвской дамбы, Масловское 2, Первое Масловское, Волковское; 67 — Попова Дача, Частые курганы, Подклетное, ул. Громова, г. Воронеж; 68 — Чижовское 2, 4, Шиловское 1, 2, Тавровское 2, 3, Тавровское Правобережное, Левобережное, устье р. Воронежа; 69 — «Сады», Рогачевка, Степной, Левая Россошь; 70 — у Дома инвалидов, Подгорное 1, 4, Дача, Губарево; 71 — Кондрашевка, Нижняя Водуга, Дальние Солонцы, Латное; 72 — Вознесенка, Березовка, Чаусовка по р. Еманче; 73 — Чаусовка, Хохольский; 74 — Алатава, Масюгино, Репьевка; 75 — Костенки IV, Левобережное Костеновское, Борщево, Нововоронежск; 76 — Богуславка, два поселения у Сасовки II, Бузенки; 77 — два поселения у Русской Тростянки, Дармодехинское, Копанище; 78 — Марки I, II; 79 — Щучье, Борщево — «Лисья поляна»; 80 — Большие Яксарки, Мосоловка, два поселения у Садового, уроч. Гнилое, уроч. Сухое Веретье, два поселения у Бродового, Анна — «Лисий Бугор», Левашовка; 81 — Старая Тойда, Анна, Козловка; 82 — Новый Курлак; 83 — Хлебородное; Старый Курлак; Черное озеро, Кушелев, Старая Тойда; Старая Тишанка, Старая Чигла, Новая Чигла; 84 — Владимировка; 85 — Копыль; 86 — Ростоши; 87 — Дерябкино; 88 — Артюшкино; 89 — Уваровское; 90 — Алешки; 91 — Курлакино; 92 — Красный Полуостров; 93 — Ильмень; 94 — Короли; 95 — Угольный; 96 — Андрианов, Слащевка; 97 — Петровск; 98 — Аткарск; 99 — Верхняя Красавка, Нижняя Красавка; 100 — Сидоры; 101 — Базяково; 102 — II и III Новомордовские могильники; 103 — Юрманки; 104 — Торфболото II; 105 —
Ишеево; 106 — Белый Ключ; 107 — Русская Бектяшка; 108 — Тарновка; 109 — Каменно-Вражский; 110 — между Алмазовской и Константиновной, Шабаповка, Вулькунавка; 111 — Сурушское; 112 — Старое Семейкино; 113 — Шигонские дюны; Муранское, Комаровское, Воскресенское; 114 — Григорьевка; 115 — Точка, Красные Пески, у Глубокого озера, Осиновые ямы; 116 — Кинель-Черкассы; 117 — Никифоровский кордон; 118 — Виловатовские дюны, Максимовка; 119 — Утевка VI; 120 — «Грачев сад», «Кирпичные сараи»; 121 — Владимировка; 122 — Преполовекки I; 123 — Горюши, Буровка; 124 — Старая Яблонка; 125 — Дубовое; 126 — Алексеевский Правобережный; 127 — Максимовка, Студеновка; 128 — Максютово; 129 — Пристанное; 130 — Новолицовка; 131 — г. Энгельс; Покровские курганы; 132 — Карамыш; 133 — Скатовка; 134 — Краснополье Ровное; 135 — могильники к северо-востоку от Иловатки и к югу от Иловатки; 136 — Усатово; 137 — могильники к юго-западу от Бережновки, I и II Бережновский; 138 — Политотдельское; 139 — Быково I; 140 — Верхне-Зареченский; 141 — Ляпичев; 142 — Каратово, Октябрьский, Исмайлово, Старо-Какрыбашевское; 143 — Чекан; 144 — Курштирякское; 145 — Иманле; 146 — Старо-Александровка; 147 — Старо-Куручево; 148 — Новый Надир; 149 — Юмакаево; 150 — Метев-Тамак; 151 — Тюруш-тамак; 152 — Синтиш-Тамак; 153 — Князево; 154 — Ново-Биктимирово; 155 — Набережные курганы; 156 — Аитово; 157 — Ильчигулово, Тюбетеево; 158 — Нижне-Чуракаево; 159 — Давлекановское; 160 — Чукраклы; 161 — Старые Ябалаклы; 162 — Ябалаклы, Нижнее Хозятово; 163 — Кучумово; 164 — Романовна II, III, VIII, Ильмурзино; 165 — Ахлыстино; 166 — Новые Турбаслы; 167, 168 — Юкалекулево; 169 — III Казбуруновский; 170 — Петряево; 171 — Уршак; 172 — Сынташево (Ишмухаметово), Елимбетово (Ембетбаево); 173 — Акбута; 174 — Береговское I, II, Озерки II; 175 — III Красногорский, Береговский; 176 — Салихово I, II, Ахмерово I, Ишеево II, Урняк; 177 — Амерово; 178 — Баланбаш; 179 — Нижний Тюкун; 180 — Сахаево; 181 — Тугаево; 182 — Устиновское; 183 — Мало-Кызыльское; 184 — селище 15в Домбаровском районе; 185 — Новый Кумак; 186 — I Альмухаметовский; 187 — IV Тавлыкаевский; 188 — Русское Тангирово; 189 — Якупово; 190 — Максимовка; 191 — Кордайловка; 192 — Степное I; 193 — Синташтинское; 194 — Первый Сииташтинский, Второй Синташтинский; 195 — Алексеевское; 196 — Царев Курган на р. Тоболе; 197 — Петровка.Бытовые абашевские памятники лучше всего изучены в лесостепных районах Подонья и Южного Урала. И в то же время они почти не известны на территории распространения абашевских могильников в Среднем Поволжье.
Примером поселка, существовавшего продолжительный отрезок времени (середина — третья четверть II тыс. до н. э.), является раскопанное почти полностью многослойное Шиловское поселение под г. Воронежем (Пряхин, 1976а, с. 11–46). Оно занимало оконечность удлиненного мыса боровой террасы левого берега р. Воронеж (рис. 59). В период расцвета площадь поселения достигала около 7,5 тыс. кв. м (72x104 м). Оно было укреплено деревянной двустенной конструкцией, а с напольной стороны и со стороны одного из склонов мыса — еще и рвом шириной до 2,5 м. На поселении открыто 8 больших, как правило, слабо углубленных в материк построек, длина котлованов которых колеблется от 13,8 м до 19,5 м, а ширина — от 9,5 до 14 м. В подавляющем большинстве это жилые однокамерные помещения, имеющие тамбурную часть. Два наиболее ранних и относительно больших по площади жилища (№ 7 и 8) были соединены между собой переходом. Одна относительно небольшая (3,5x4,2 м) постройка, судя по находкам в ней обломков тиглей, литейных форм, кусков шлака и т. п., являлась не только жилым, но и производственным помещением. Все постройки имели одинаковую конструкцию: стены их были устроены из вертикально поставленных столбов, а крыши были двускатными. На утрамбованном полу в неглубоких ямках устраивались очаги. К абашевскому поселку относятся два отдельных жертвенных места — святилища, на площади одного из которых найден развал баночного сосуда с изображением лыжника, ямы — жертвенники, хозяйственные ямы и другие помещения.
На Южном Урале лучше других изучены два расположенных рядом Береговских поселения на р. Белой на территории Башкирии. Исследованием поселения Береговское I установлено, что абашевский поселок, предшествовавший здесь поселку срубной общности, располагался по пологому склону большого мыса, обращенного к озерам, в то время как более поздний срубный поселок, по масштабу многократно превосходивший абашевский поселок, находился на основной территории площадки мыса. Абашевский поселок состоял из двух вытянутых в ряд домов. Больший из них, длиной 38 м и шириной до 14 м, состоял из трех соединявшихся между собой слабо углубленных в материковое основание котлованов, с очагами на двух из них, а меньшее было двухкамерным сооружением размером 8,5x11 м, без очагов (Пряхин, 1976а, с. 88–94, рис. 18).
Более позднее абашевское поселение Береговское II занимало наиболее высокий участок террасы. Оно было еще меньшим по площади — примерно 30x60 м и имело кучную застройку из трех жилищ (Пряхин, 1976а, с. 95–99).
Оба поселения дали значительные материальные остатки, включая свидетельства металлургии — кусочки руды, обломки плавильных чаш на ножках и сделанных из глины литейных форм, капли металла, шлаки и т. д.
Абашевские могильники лучше изучены на территории Чувашской и Марийской АССР в Среднем Поволжье (карта 23), на результатах исследования которых до недавнего времени в основном базировалось и само представление об абашевских древностях. Именно здесь находятся такие ставшие классическими могильники, как Абашевский (Кривцова-Гракова, 1947б; Мерперт, 1960, с. 16–19; 1961, с. 112–117; Смолин, 1928); Виловатово II (Халиков, 1961, с. 159–183), Алгаши (Ефименко, Третьяков П.Н., 1961, с. 46 и др.); Пикшик (Мерперт, 1960, с. 21–27; 1961, с. 119–143), целая группа могильников в Волго-Вятском междуречье на территории Марийской АССР (Евтюхова, 1959; Халиков, 1959, 1961, с. 188–207), одиночный Пепкинский курган, изученный А.Х. Халиковым в 1961 г. (Халиков, Лебединская, Герасимова 1966) и многие другие. Для этой территории более свойственны могильники с невысокими курганными насыпями. Наибольший из них — Тохмеевский — насчитывает не менее 48 насыпей. Описание погребального обряда населения, оставившего эти могильники, дано Н.Я. Мерпертом, А.Х. Халиковым и О.Н. Евтюховой (Евтюхова, 1961).
В 60-70-е годы началось интенсивное изучение абашевских могильников и в других районах. В Башкирии исследовано более 16 абашевских могильников (Горбунов, 1976; Пряхин, Горбунов, 1979), в Подонье проведены раскопки Подклетнинского могильника у г. Воронежа, где в 1976–1981 гг. изучено 28 насыпей (Пряхин, 1977, с. 11–20), в Ярославском Поволжье исследуется обширный Кухмарский могильник, насчитывающий более 100 курганов (Крайнов, 1962).
Хронологические пределы существования абашевского населения определяются, вслед за Е.Н. Черных, временем как досейминского, так и начального периода сейминского хронологических горизонтов (Черных, 1970, с. 124; 1972, с. 18–19). Это время второй — третьей четвертей II тыс. до н. э. В явном противоречии с имеющимися к настоящему времени данными находятся выводы П.Д. Либерова, который абашевские древности основных территорий лесостепи (включая Подонье и Южный Урал) отнес к более позднему времени, чем так называемое чувашское абашево, определив их начальную дату только XIII в. до н. э. (Либеров, 1977, с. 53).