Эпоха Древних

– Государь император, кровавое облако вернулось. – Голос моего сына, с каждым днем становившийся все ниже.

– Доран.

Я сел и потянулся за кувшином с водой, надеясь смочить пересохшее горло. Но как только сделал первый глоток, сразу выплюнул.

Это была не вода. Слишком отдающая железом и густая жидкость. И, судя по пятну на одеяле, слишком красная.

– Отец, надо бежать.

Ему было уже шестнадцать, но из-за страха на лице он выглядел не старше десяти. Темные кудри спадали на широкие плечи, закаленные трудом, как у любого в моей армии.

– Бежать? От чего?

– От облака. Облака из крови и криков. Разве ты их не слышишь, отец?

Я замер и сосредоточился на шорохе ветра. За ним слышалось что-то еще… вопли. Крики. Как будто целый город варился заживо. Мужчины, женщины и дети купались в собственной пылающей крови и внутренностях. И это доносилось сверху.

Я встал и схватил спату, как будто она могла защитить меня от тучи. Тем не менее, пристегнув ее к поясу, я почувствовал себя в большей безопасности. Вместе с сыном я вышел из шатра и ступил на песок пустыни Зелтурии.

Небо пузырилось красным, словно какой-то злой бог расстелил над нами пропитанный кровью ковер. Теперь я видел руки и ноги, то появлявшиеся из облака, то снова исчезавшие в нем, словно несчастные страдальцы пытались вырваться наружу, но демоны, помешивающие этот котел, затягивали их обратно.

Я сглотнул, чувствуя вкус крови.

– Наверное, это тот маг отправил его сюда. Он хочет прогнать нас. Но это пустой трюк.

– Отец, это не трюк. Вся вода в колодцах стала красной. Каждая крошка еды чуть не лопается от черной крови.

– Доран, мы и пришли сюда, чтобы уничтожить это зло. Если я убегу от него, как смогу называть себя Зачинателем?

– А как же мы будем есть и пить? Не заставишь же ты нас питаться этой мерзостью?

– В мире есть и кое-что похуже, сынок. Я это видел. Я вижу это даже в своих молитвах. Бескрайняя тьма, та, что не сотворена, а, скорее, вплетена в ткань всего сущего.

Мой красивый сын сощурился и покачал головой. Какие же у него черные волосы, и при этом вьющиеся, в отличие от моих или его матери. И с таким крепким телосложением, твердым подбородком и густыми бровями в нашей семье тоже никого не было.

– Что же ты нам прикажешь, отец?

– Скажи людям, чтобы искали опору в вере. Это облако пройдет, как и все другие. Наш пыл переживет его. И тогда мы начнем осаду и навсегда покончим с колдовскими и демоническими уловками. Все, кто побежит, все до единого будут пойманы и почувствуют вкус собственной крови. Я медленно перережу им глотки и объявлю об их бесчестье в каждом уголке Святого Крестеса, и даже родные матери проклянут их имена.

Я ходил по лагерю и кричал: «Укрепитесь в своей вере! Это всего лишь хитрости Падших. Не бойтесь, ведь за нашей спиной ангелы!»

К чести моих воинов, никто не сбежал. Многие взялись за руки и пели священные гимны Ангельской песни, с вызовом глядя в небо, будто их слова могли прогнать облако. Но я знал, что это испытание так легко не пройти.

Я заметил Томуса на спине верблюда. Впереди сидел переводчик-абядиец. Верблюд был нагружен деревянными ящиками и рулонами ткани.

– Куда собрался, легат? – спросил я.

Мое лицо находилось на уровне его серебряных сандалий.

– Государь император, ты должен дать приказ об отходе. Нужно укрыться в Кандбаджаре и вернуться сюда только после того, как уйдет облако.

Я разочарованно вздохнул.

– Если побежим, они снова нашлют облако, как только мы вернемся. Это фокусы мага, нужно просто переждать.

– Это не фокус, – криво ухмыльнулся переводчик-абядиец, молодой человек с похожим на завиток шрамом под глазом. Мы наняли его потому, что он владел многими языками Запада и Востока. – Маги находятся в его власти так же, как и мы. Даже джинны бегут от такого зла. В моем народе говорят, что странные существа, живущие в море Бога, пробуждаются каждые семьсот лет или около того. Это облако родилось из самого моря Бога, и мы не зря боимся того, что оно может принести.

Я выхватил меч и приставил его к почке абядийца, острие вонзилось в халат.

– Я боюсь только ангелов. А они не боятся ничего. Ты прекратишь сеять трусость, или я полью песок твоими внутренностями.

– Так давай. Я лучше умру сейчас, чем переживу то, что скоро здесь произойдет.

– И что произойдет? Пока оно только висит. Может, прольется дождем, и что с того? Мы все солдаты. Думаешь, мы не купались в крови, чужой и собственной? Думаешь, мы мало слышали воплей? Мы принесли на эту землю больше криков, чем любое облако.

– Ты позволил высокомерию ослепить тебя. – Абядиец потянул за один конец своего зеленого тюрбана. – Несомненно, это кровавое облако послано тебя наказать. Я оказался рядом с тобой по воле злого рока.

– А ну, слезай с верблюда, – приказал я. – Облако страшное, но я страшнее. Не заставляй меня это доказывать.

– От твоего клинка я умру только раз. Это лучше, чем бесконечные смерти там, наверху.

Я занес руку, чтобы воткнуть меч в шею верблюда, прежде чем они успеют сбежать. Но тут небо вспыхнуло, словно кровавое облако пронзила молния.

Все посмотрели наверх.

Облако раздувалось. Оно дышало. Оно расширилось на многие мили, крики становились все громче, и дымка быстро понеслась вниз.

– Начинается! – выкрикнул Томус. – Спаси нас, Архангел!

Большинство закованных в доспехи легионеров стояли и с молитвой на устах смотрели на опускающееся кровавое облако. Но для некоторых вид маслянистых щупалец с ползающими по ним глазными яблоками оказался непереносим. Они бросились врассыпную по песку, как будто это могло их спасти.

Сам я был предупрежден об этих ужасах. О том, что может наколдовать Несотворенный, находясь вне пределов времени и творения. Я даже видел это в своих молитвах. Я смотрел, не отводя глаз, как нас окутывает красный туман, сгущаясь до удушливого дыма.

На мгновение все крики и молитвы стихли. Все стало безмолвным.

Все стало неподвижным. Я стоял один в кровавой дымке, скрывавшей нижнюю половину тела. Вдруг холод пробрал меня до костей, я содрогнулся, а в нос ударила вонь расплавленной меди и жуткой гнили.