Эпоха лишних смыслов

– Десять головорезов, да, Джо? – спрашиваю я уныло, понимая, что еще одной смерти просто не перенесу.

– Но я тоже был неплох, Оливия.

Он улыбается.

– Мы прижали их. Эрлен в ответе за бойню, Эрлен в ответе за смерть Элис. А теперь – и за мою.

– Но-но. – Я устало хлопаю его по плечу. – Не говори «финита», пока не умер. Пошла я, Джо, поищу нашего ненаглядного Бена.

На крышу я несусь так, словно меня подгоняют всадники Апокалипсиса, скачущие по пятам. Эти персонажи настолько живые, что даже не верится. Как деконструировать? Что деконструировать? Раненый Макс не позволяет мне остановиться, и вот я уже на крыше. Город внизу лежит в руинах, свистит ветер. У самого края спиной ко мне стоит наша разгадка. Классический костюм и… кеды. Я прикрываю на мгновение глаза, чтобы понять, съехала я или нет. Кеды остаются на месте. Подол платья звенит о дверь, и я мгновенно смещаюсь влево. Кровь отчего-то не бурлит адреналином. Впрочем, сказке – конец. Сейчас я узнаю, что это за взбесившийся персонаж.

– Бен, – зову потихоньку.

Он не оборачивается, и платье звенит снова. Скребущая мысль формируется во вполне ясную цепочку: «же» – ускорение свободного падения – трение – закон Архимеда. Чертов мир вздрагивает.

Я вздрагиваю вместе с ним, не веря, отказываясь понимать. Макс сказал: «Же». И когда его бросали в чертов резервуар, полный до краев, воды не выплеснулось ни капли. И пыль… Все время, что я рассекала здесь по дорогам, мне не попалось ни одной пылинки.

Не может быть.

Мир сотрясается, идеальный, продуманный, красивый мир авторства какого-то прекраснодушного троечника. Я бегу к Эрлену, а из окон вылетают стекла, крыша ходит ходуном.

– Бен, – ору я. – Бен, послушай, как ты это сделал? Скажи мне.

Он смешно раскрывает руки и все так же, спиной ко мне, делает шаг вниз. Высокий и худой Бен Эрлен. Мгновение я жду, что он полетит, но подобного рода чудеса случаются только в классических видеоклипах да некоторых рассказах. Передо мной мерцает прорыв, и я просто в него падаю.

Упав – начинаю истерически хохотать. Край глаза ловит Макса, нормально одетого, не раненого, не мокрого, и смех душит, губит окончательно. Я даже отключаюсь ненадолго. Замечательно, Бен, браво, Бен, костюм, белые кеды, да кем ты себя возомнил? Доктором Кто? Степа и тот лучше одевается. Я вспоминаю бедного Стейнбека, психопатку Милли – и хохочу пуще прежнего, катаюсь по земле, будто пытаясь сбить пламя.

В себя прихожу далеко не сразу и, кто бы мог подумать, на руках у Макса. Он целует меня горячечно в лоб и никак не может отпустить, хотя я вырываюсь и колочу его по плечам.

Потом обмякаю и позволяю уволочь в машину. Позволяю Мишке домчаться до моей квартиры и даже почти позволяю уложить себя спать – как бы не так. Арлинова прозванивает оба телефона сразу и велит мчаться в офис.

Я не держусь на ногах, и тогда Макс сует меня под ледяную воду в ванной, а потом дает бутылку с виски, пей, мол. Напиток вонзается напрямую в кровь, и вот я уже сижу на диване, тру затылок полотенцем и спрашиваю:

– Ехать-то теперь как, с мокрой головой?

Макс пристально смотрит на меня и молчит. Я делаю еще один глоток, и тут до меня доходит весь ужас ситуации. Я сама ему сказала, что Рита родит ребенка. Не велела ее бросить. Не вставила пару копий в колеса их браку, не приказала Максу жениться на мне, не поцеловала его (что там советовал Туров?), не воспользовалась ситуацией, не отпустила ядовитую шутку, а утешила. Сообщила, идиотка махровая, что Рита еще родит, так что ты не волнуйся, Макс, а что до меня… Кому дело.

– Фен, – резюмирую я и плетусь в ванную.

Он идет следом и наконец-то смеется:

– Испугался я за тебя, знаешь. Первый раз сегодня испугался.

– Первый раз? – вскидываюсь. – А когда тот трепало… трицелло… в общем, когда тот динозавр чуть меня не сожрал?

Макс качает головой и опускает свои темные-темные ресницы, продолжая улыбаться. От картины ноет в груди, но я приказываю конденсаторам приказать заткнуться всей этой какофонии, и в кои-то веки получается.

– Что? – требовательно спрашиваю я.

– Ты ни разу не теряла самообладания. А сегодня… Ну, это все вполне нормально. Просто я испугался.

Фен шумит. Мы выходим на улицу.

– Врем? – устало интересуюсь я.

– Про Эрлена – естественно. Сама понимаешь, чиновники. Там, судя по словам Микаэлы Витальевны, сущий ад, и Степу собираются жарить на сковородке, так что подливать бензина не понадобится.

– Он был одет в гребаные кеды, – с ненавистью бросаю я.

– Обут? – переспрашивает Макс, и я злюсь.

– Ну обут, обут, конечно.

– Значит, ты оказалась права, и он – не порождение этого мира?

Я пожимаю плечами и ежусь.

– Успела с ним поговорить?

Я бросаю уничтожающий взгляд куда придется. Попадает – на Мишкин внедорожник.

– Если бы ты не орал про g, успела бы.

Отчего-то дико хочется курить. Может быть, виноват виски; может быть – желание произвести впечатление. Сколько этих трюков с «Зиппо» мы делали – и не упомнишь.

– Про какое «же»? – хитро спрашивает Макс и – усмешкой судьбы – закуривает.

Мишка мучается во внедорожнике. Ему явно раз сто звонили с приказом везти двух взбалмошных идиотов на Новую Басманную, но он же младше нас по званию – и сделать ничего не может.

– Не придуривайся. Ускорение свободного падения. Он и… упал.

– Рассказывай давай.

– Да что рассказывать?! Стоял на краю крыши, а когда мир посыпался – сиганул вниз. Ни слова мне не сказавши. Не обернувшись. Я даже волосы его толком не запомнила. – Я отнимаю у Макса сигарету и алчно затягиваюсь, потому что голову ведет. Тут же начинаю кашлять, как сумасшедшая, но он почему-то ждет.

– Белые кеды и классический костюм. Представляешь? Доктор Кто.

– Серьезно? – спрашивает Макс.

– Вполне, – киваю я.

– Ты мне сказала как-то, что не видела этого сериала.

Я фыркаю.

– И Роза, значит, оттуда?

Я фыркаю еще раз.

– Ищешь своего Доктора?

– Может, к делу вернемся?

Макс задумчиво трет подбородок и шею.

– Да я про дело и говорю. Нашла, получается.

– Не валяй дурака.

– На головомойку к Арлиновой? А там разберемся.

– Ты… как ты… – Я теряюсь в словах и делаю удачную затяжку.

Внутри джига и теплый океан.

– Это же было не на самом деле, Роза. На самом деле – ты металась по снегу в истерике, и я не знал, что с тобой делать.

– Ты мог утонуть.

– Нет, не мог. – Стоит спиной и излучает уверенность. – С тобой – не мог.

Глава 26

– Так конец света?

– Только послезавтра. Полно времени, – скучно отозвалась я.

Знакомый толстяк-чиновник неодобрительно на меня посмотрел.