Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (вторая часть)
Шрифт:
Судя по всему, Крап с присными угодил в профессионально организованную минную засаду, в которой выбило немало бандитов. Кроме самого Еременко, перехват прослушал и Циммерман. И эта самая горячая речь в эфире навела двух командующих походом на самые разные мысли. Циммерман по военной простоте решил, что бандиты наверняка рванут в их сторону на разборку, и предпринял необходимые меры предосторожности.
А вот Еременко вспомнилось, что разыскиваемый Крамцов согласно документам является не просто ветераном войны, но еще и специалистом по минно-взрывному делу. И почему все это время разыскивали именно его самого с женщинами? Неужели сразу после исчезновения первой «команды уродов» никто не задумался, что тот вполне мог собрать каких-нибудь друзей, или бывших сослуживцев, и организовать вполне боеспособный отряд? Почему нет?
Он поделился своими соображениями с главным силовиком, а тот лишь кивнул и выслал разведгруппу на место боя с приказом разобраться в том, что же произошло? Все время, пока разведка отсутствовала, Анатолий Еременко был как на иголках, а едва группа вернулась на базу, как он просто накинулся на них с вопросами.
Версию о том, что Крапа завалили конкуренты он откинул сразу. Соредии местных злодеев не было никого, кто сработал бы так аккуратно и профессионально. Причем к такому же выводу пришел и бывший спецназовец из «Витязя» Циммерман.
Со слов разведки вышло, что противник до нападения на Крапа не меньше двух суток наблюдал за хлебозаводом. Нашлись лежки, нашлись выщипанные по листику в кустарниках амбразуры. Обнаружила разведка и позиции самой засады, в которой, по их прикидкам, участвовало от шести до восьми человек. Напавшие ничего на волю случая не оставили, все было организовано разумно, четко, действовали по плану. Фугас в трубе под дорогой вообще можно было отнести к сложному взрывному устройству. Не просто набили трубу тротилом, а превратили ее в устройство с направленным взрывом, для чего нужна немалая подготовка. А чего стоят мины МОН-50, сработавшие от пультов управления, выдранных из детских радиоуправляемых машинок?
Вывод был простой: работала серьезная группа, с которой на узкой дорожке не каждому стоит сталкиваться. Разведали, спланировали, дождались момента, разгромили «нитку» и ушли без единой царапины, легко оторвавшись от неумелых преследователей. Действовали снайперы с СВД или СВУ, работали пулеметы и РПГ. Минировали помимо тротила в количестве не меньше ящика очень даже любимыми в войсках минами ОЗМ-72. А они на дороге не валяются. Значит, отряд вполне полноценный.
А какой вывод можно сделать еще? А очень простой: блок, вырезанный накануне, тоже вполне мог быть делом рук вот этого самого отряда. И, скорее всего, отряд возглавляет именно Крамцов. Откуда такая идея? А оттуда, что кроме Крамцова, у которого контейнеры с «материалом», никто не будет ломиться в центр бандитского анклава. Нечего там нормальным людям делать, даже военным. Кроме «Шешнашки», окопавшейся в пределах периметров своих закрытых заводов и институтов, ничего и никого манить туда не может. А вот Крамцову туда надо. И если они сначала вырезали блок отсюда подальше, а теперь разнесли в клочки местного правителя, и уже поближе, то поступательное движение к «Шешнашке» налицо.
И еще: они не идут. Они едут. Это понятно хотя бы потому, что отряд не смог бы тащить на себе самую банальную еду на столько времени. Ну на три дня сухпая — это еще куда ни шло. Ну на четыре. Но здесь то никто не спешит. Раз — залегли в кустиках и двое суток наблюдали. Значить, есть, что пожевать, спешить некуда.
А если двигались с транспортом, то попрут на единственную дорогу. Они и напали на блок и на Крапа для того, чтобы ввергнуть бандитскую вольницу в хаос, а самим под шумок проскочить. Небось еще и в закосе под какую-нибудь банду. БРДМ-2, пропавший с блока, тоже ведь к себе присоединили, наверняка. А это уже примета. И именно колонну с «бардаком» следует на трассе ловить. И до сих пор они в сторону «Шешнашки» не проскакивали, служба наблюдения в отряде поставлена четко, все ходы записаны.
Еременко с облегчением вздохнул. Ну, вот и первый просвет в до того казавшемся безнадежным деле. Остается только связаться с Центром и выяснить, что известно в ведомстве Пасечника, или «Пасеке», как они сами ее звали, о друзьях-приятелях бывшего аспиранта.
А затем разведдозор, что расположился неподалеку от хлебозавода, сообщил, что там явно собирается на выезд колонна из наличной бронетехники. А радиоперехват подтвердил, что грядут те самые разборки, которых и ждали. Стоявший рядом Циммерман лишь кивнул,
отозвал дозор на базу и взялся распоряжаться, организовывая банде такой прием, какой все остальные запомнили бы навеки.Поднял я отряд еще засветло. Нам с Васькой предстоял долгий пеший переход на место недавней минной засады, а остальные должны были взяться за лопаты, маскируя технику. Шмелю я дополнительно приказал проверить в «бардаке» все, что можно, и убедиться в готовности машины к дальнему рейду.
Затем мы с Васькой вышли из лагеря, на этот раз налегке. Я со «сто пятым», Васька же с РПК пошел, который между делом присвоил себе. Ну ему то что, Кэмел — он и есть верблюд, ему что с пистолетом, что с пулеметом. Без шлемов и броников, в лохматом камуфляже, с одним из «Северков», дальности которого здесь вполне хватало до лагеря. Каждый взял по два боекомплекта, по четыре гранаты и сухпай из расчета на три дня. Мало ли, сколько времени придется провести в рейде? Но в вступать в бой на этот раз я был не намерен. Категорически. Теперь для нас важна скрытность и знание обстановки вокруг.
Добрались до места без приключений. Скрытно вышли на позиции для наблюдения, по пути сняв пару растяжек. Все же противник что-то заподозрил, или на всякий случай установили. Устроились за кустами на опушке леса, неподалеку от того места, где вчера скрывались, но все же подальше от перекрестка, огляделись.
Остовы разбитых и сгоревших машин были сброшены в кювет. На асфальте стреляные гильзы и пятна запекшейся крови, битые стекла, какие-то обгоревшие железки. Лежащего на боку бэтээра больше не было, утащили. На траве кювета остались следы, как он выезжал. Скорее всего, его просто перевернули на колеса, а дальше он пошел своим ходом, поврежден был не критически.
Больше на дороге не было никого, ворота хлебозавода заперты, перед ними стоят две старенькие БМП-1, направив стволы пушек в сторону подъездной дороги. Каждая из машин почти по крышу укрыта за стенкой из бетонных блоков, спешно сооруженной. Насторожились. Работы вокруг хлебозавода, кипевшие еще вчера, не ведутся.
— Что скажешь? — спросил я.
— Повысили уровень боеготовности. — шепотом ответил Кэмел. — Больше пока ничего не поймешь.
— Я тоже так думаю. Будем следить.
Мы действительно шли на разведку с расчетом, что будем сидеть на своем наблюдательном пункте до тех пор, пока не разберемся окончательно и со стопроцентной уверенность — началась междоусобная драка у бандитов, или нет? Или такая великолепная минная засада псу под хвост вместе со всеми нашими запасами тротила?
Признаться, была у меня еще вчера идея остаться здесь, хорошо замаскировавшись, и понаблюдать последствия нашего нападения, но все же поостерегся. Черт знает, насколько тщательно прочесывали окрестности? Во всяком случае, трава вокруг того места, где мы сейчас лежим, была изрядно примята ногами, а значит, здесь прошли не один раз. Могли бы и засечь, как ни маскируйся.
Где-то далеко отсюда раздалась стрельба. Сначала взрывы гранат, затем очереди из автоматического оружия. Затем к ним присоединились крупнокалиберные пулеметы. Снова серия взрывов. Судя по всему, стрельба доносилась откуда-то с северо-востока, как раз с той стороны, куда вела дорога. На хлебозаводе никакой суеты при этом не наблюдалось. И вообще, там было как-то пустовато, несмотря на усиление. Ушла часть обитателей? Минут через десять стрельба постепенно стихла.
— Что-то все же происходит. — тихо сказал я, ни к кому не обращаясь.
— Похоже на то. — согласился Васька. — Знать бы что.
— А может… пойдем в ту сторону? Вдоль дороги, кустиками. Нам все равно интересно лишь то, что с той стороны творится, вот и доразведаем.
— А почему бы и нет?
Мы сдали назад, за деревья, пошли, пригнувшись, вдоль лесной опушки. С хлебозавода нас не заметили. Идти по лесу было легко. Подлесок был достаточно густым, чтобы помогать нам укрываться, но недостаточно для того, чтобы мешать двигаться. Так мы двигались, не торопясь, около полутора часов. Часто проверялись, осматривались. Километра через четыре я почувствовал запах гари, горелой резины. Запах знакомый, так сгоревшая техника пахнет. И могу на спор забиться, что вскоре к нему примешается еще один — горелой человеческой плоти. Эти запахи друг без друга никуда.