Эпоха Опустошителя. Том IV
Шрифт:
— Бой… окончен… — с толикой шока и явной заминкой громко выкрикнула Христа, не веря в увиденное и провожая парня взором. — Победа за Ранкаром из доминирующего дома Хаззак…
— У НАС ЕСТЬ ПЕРВЫЙ ПОБЕДИТЕЛЬ, ДАМЫ И ГОСПОДА! — разнесся над ареной голос управителя. — ПЕРВАЯ СМЕРТЬ ЗА НАШИМ ГОСТЕМ ИЗ АХХЕСКОГО ПАНТЕОНА…
Глава 20
Идиотами не питаюсь…
Подавление всего человеческого…
— У НАС ЕСТЬ ПЕРВЫЙ ПОБЕДИТЕЛЬ, ДАМЫ И ГОСПОДА! — разнесся над ареной голос управителя. — ПЕРВАЯ
«Весьма расточительно, — с долей обиды пробормотала Руна, а затем её голос изменился на необычайно довольный. — Но так может и лучше… Только прислушайся!»
Назад я шагал погруженный в собственные мысли и пытаясь основательно усмирить эмоции после вторичного неистовства. Лишь после слов спаты решил внемлить совету и прислушался к окружению, но все звуки, гам и вопли публики разом стихли. Гробовая тишина и перешептывания моментально воцарились над четвертым ристалищем.
Впрочем, стихли они для того, чтобы через пяток секунд разразиться осуждающим освистыванием и проклятиями. Нарастающие оскорбления было слыхать даже через звукоподавляющие барьеры.
— Аххеский бродяга…
— Приблудившаяся тварь…
— Катись обратно…
— Убирайся прочь…
Тем не менее, из-за возникших возгласов улыбка произвольно заиграла на губах и вторя толпе, я благодарно поклонился и послал всем воздушный поцелуй, отчего народная ярость стала только больше.
«Паршивые смертные! — вспылила яростно Руна. — Когда-нибудь они пожалеют!»
Всё в порядке, малышка, — довольно осклабился я. — Публика изменчива точно так же, как и продажная шлюха. Нет более предательской любви, чем такая. Когда придёт время, ты сама в этом убедишься.
Напоследок успел бросить немигающий взор на заметно омрачившуюся Христу, которая провожала меня пристальным взглядом, а затем щёлкнув пальцами, протазан-искра полностью растворился в пространстве, отчего с глухим ударом туша поверженного йотуна свалилась на каменный настил ристалища. Такой жест вновь поднял бурю негодования среди северян, но в образовавшемся фарсе я не стал более участвовать.
Сумрачный сдвиг…
— А-ха-ха! Так им и надо! Туда всех этих ублюдков. Молодчина, Ранкар!
Не успел я полностью вернуться в реальный мир, как до ушей донесся радостный смех тифлинга, а затем Натан в самой бесцеремонной манере приложил меня по плечу рукой.
— Вы не перестаёте удивлять, юный лорд. Как только сегодняшние бои закончатся я доложу обо всём госпоже Имании. Она будет рада получить такие известия.
— Дело твоё, — приземляясь в кресло, отмахнулся вяло я, параллельно с этим прикрывая глаза и тем самым обращаясь за маломальской помощью к медитативной технике. — Но ничего сверхъестественного я пока не совершил.
— Всё верно, юный лорд, — загадочно хмыкнул Натан, то и дело поглядывая на три других ристалища. — Пока что…
Самым сдержанным из всех оказался бывший серафим. Стоя у оградительного барьера плечом к плечу с нашим проводником, падший несколько долгих мгновений прислушивался к проклятиям и разглядывал тело ледяного великана, но обернувшись в моём направлении, одобрительно кивнул и понимающе усмехнулся.
— Я знал, что ты справишься.
— Вы полны сюрпризов, чтимый Ранкар, — глубокомысленно молвил
Алейф. — Поздравляю с первой значимой победой.— Нет в это ничего значимого, — апатично отметил я, продолжая бороться с эмоциями. — Говорю же, что ничего сверхъестественного не случилось.
— Любопытный вы человек, ваше благородие, — задумчиво добавил проводник, не сводя глаз с четвёртой арены. — Вы же не в курсе кем являлся Хард, не правда ли?
В ответ пришлось отрицательно покачать головой, а к нашей беседе стали прислушиваться и остальные парни. Причем самым заинтересованным казался Натан.
— Так я и думал, — с толикой потаённой печали усмехнулся старик. — Хард выдающийся эссенциал. Точнее… теперь уже был выдающимся эссенциалом. Среди сверстников своего возраста он выделялся, а их доминирующий клан в какой-то степени по силе сравним с домом Мараал или же домом Креамх. Плюс ко всему он являлся главным наследником. Между прочим, его отец присутствует тут и вероятнее всего воочию засвидетельствовал смерть собственного сына.
Что ж, понятно. Вон оно как, получается. Зерно истины в его словах есть.
— Понимаю к чему вы клоните, Алейф, но жизнь вообще сложная штука. Она полна страданий, боли, горечи и разочарований. Не знаю, как сейчас себя чувствует отец погибшего бедняги, потому как ни своего отца, ни своей матери я никогда не знал. Однако, когда я выходил на бой, то был готов поставить на кон жизнь. Как сказал тот голубокровный в небе — побеждает сильнейший. Думаю, моей смерти радовались бы все. Включая Харда и его папашу. Советую прислушаться к арене, и вы сами всё поймете.
В назидание к сказанному пришлось замолчать, чтобы вопли и освистывания публики смогли просочиться сквозь звукоподавляющий барьер.
— О-о-о-о! Вовсе нет, чтимый Ранкар. Я вас совсем не осуждаю, — усмехнулся тепло старик, живо повернувшись ко мне лицом. — Сейчас я вам говорю это только по одной причине. Все, кто умудрился пройти во второй этап заслуживают толику уважения. Они все молодая элита, не достигшая тридцатилетия. Им выпал шанс отличиться. Кем бы они ни были и, как бы к вам не относились, я лишь искренне прошу не обесценивать их достижения и навыки подобными заявлениями. Вы сразились и убили достойного соперника, а не какого-то безродного разбойника в кабацкой поножовщине. Вы завладели значимой победой. Уважьте старика, если вам не сложно? Да и кто в конце концов определяет ту самую значимость победы?
Он и вправду интересный старый хрыч. Настолько интересный, что я хотел бы когда-нибудь побеседовать с ним начистоту.
— Лишь мы сами определяем значимость того или иного события, Алейф, — хмыкнул многозначительно я, вновь прикрывая веки. — Лишь мы сами. Поверь на слово, ты хоть и умудрённый опытом, но моя жалость им не нужна. Она им противна. Они побрезгуют. Для них я ненавистный приблуда. Разбудите, когда придёт моя очередь. Честно сказать, я всю ночь не мог уснуть.
— Ты чего спать надумал?! — взъерепенился Рамас от моего вида. — Разве не будешь смотреть за своими возможными противниками?
— Оставлю это на вас, а остальное пусть будет приятным сюрпризом, — расплылся я в ленивой усмешке, удобнее устраиваясь на кресле. — А пока вздремну малость…
Не говорить же им, что у меня есть замечательная помощница.
— Порой мне кажется, Ранкар, что твой цинизм не знает границ, — донесся до ушей насмешливый голос падшего.
— Так и есть мой друг, — фыркнул задорно я, возводя указательный палец над головой. — Так и есть.
«Спи, я пригляжу за всем», — удовлетворённо изрекла Руна.