Эпоха пепла. По следу демона

Кенджи, безусловно, согласился. Многим позже, уже почти ночью, они находились в уютной комнате в доме старосты, где Юма занимал весь второй этаж. Как ни странно, путешествовал он один, хотя, думается, человек такого положения должен был держать при себе огромную свиту.

«Боюсь, ты чересчур возвышаешь меня в своих глазах, – усмехнулся Сато, когда Кенджи осторожно задал ему этот вопрос. – Безусловно, слово мое имеет вес, и вес немалый, но заслужил я это скорее поступками, нежели чином или происхождением. Да и передвигаться в одиночку куда более удобно. К тому же это привлекает меньше внимания. В моем деле это очень кстати».

Рассказывая все это, Юма колдовал над пыхтящим чайником, добавляя в него какие-то травы, которые доставал из кожаного кисета.

– А чем вы занимаетесь? – поинтересовался Кенджи, вдыхая щекочущий ноздри аромат.

– Путешествую. Общаюсь с людьми. Слушаю. Наблюдаю. Думаю. Если необходимо – обнажаю меч. Но стараюсь делать это лишь в крайних случаях, – донельзя туманно ответил Сато и вдруг резко обернулся, что-то швырнув в его сторону.

Не успев даже вздрогнуть, Кенджи вскинул руку – и через миг с удивлением смотрел на крупный персик, который сжимал в кулаке.

– Неплохо, – одобрительно покачал головой Юма, разливая дымящийся напиток по двум чашам. – К слову, фрукты здесь и впрямь восхитительны. Попробуй – не пожалеешь. Ты еще узнаешь, кто я, но вот кто ты? Крестьяне подтвердили твою историю, значит, ты не врешь. Ты и впрямь не помнишь ничего, что происходило с тобой до вчерашнего дня?

– Да, – подтвердил Кенджи, осторожно отхлебывая чай, – это так. Я очнулся на берегу реки, и первое, что увидел…

Он подробно рассказал Юме обо всем, правда опустив свои обрывочные воспоминания. Не то чтобы Кенджи не доверял своему новому знакомому – судя по всему, он был достойным и честным человеком, – однако вряд ли Сато смог бы чем-то ему помочь. А вдруг все это и впрямь был сон? Сато ни разу не перебил его, внимательно слушая каждое его слово.

– Интересно. И довольно запутанно. Думаю, мы успеем обсудить все не один десяток раз. Вдруг ты вспомнишь хоть что-нибудь еще? Предлагаю лечь спать. Лошадей у нас нет, а путь предстоит неблизкий. Чтобы добраться до Цитадели Змея хотя бы до вечера, выйти нам предстоит на рассвете.

Кенджи последовал его совету и, распрощавшись с Юмой, вскоре уже занял лежанку в хижине Нэо, которая оставила дверь незакрытой. Перед сном он успел немного поговорить с женщиной, которая просто захлебывалась от восторга, изображая его удары пушистой метелкой. Она заверила его, что с Юки и Мико все в порядке, и, увидев, что Кенджи буквально засыпает на ходу, едва ли не силком отправила его спать. Кенджи закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

Глава 3

Нэо и впрямь разбудила Кенджи ни свет ни заря. Казалось, он только-только закрыл глаза, чтобы провалиться в сладостную дрему, – а уже через миг, позевывая, надевал сапоги, пока женщина суетилась по дому, точно пчелка. Однако Юма встал еще раньше и теперь терпеливо ожидал снаружи, пока Кенджи прикончит свой нехитрый завтрак и соберется в дорогу.

Солнце еще даже не успело показаться из-за горизонта, и Кенджи невольно поежился, выйдя из теплого дома в рассветную прохладу. На плечах у него болталась чуть истрепанная, но ладная куртка из грубой ткани, пропахшая рыбой, а за спиной висела большая сумка, которую собрала для него Нэо.

Одна за другой в котомке исчезли сразу несколько рубах, пара запасных штанов, небольшой ножик с деревянной рукоятью, скатерть с большой заплаткой прямо посередке, пара бутылей молока и целая гора снеди. Наблюдая за хлопотами Нэо, Кенджи представил, каково ему будет тащить всю эту поклажу на себе под палящим солнцем. Он попытался было робко протестовать, но в ответ получил такой суровый взгляд, что Кенджи поверил – взгляни так женщина на вчерашних задир, и тех простыл бы и след.

– Ну вот и всё, – пропыхтела Нэо, кое-как запихивая в сумку последний сверток. – Можно сказать, мы убили двух зайцев одним выстрелом. И ты перестанешь походить на босоногого бродягу, собирающего с мира по нитке, и я хоть немного освободила дом от всякого хлама, выбросить который у меня рука не поднималась.

Покойный муж Нэо, о котором та вспоминала, перебирая его вещи и изредка смахивая слезинки с уголков глаз, хоть и был плотнее Кенджи, но вот роста они были одного. Так что вся одежда пришлась Кенджи почти впору, лишь немного болталась.

К тому моменту, когда он наконец присоединился к господину Сато, деревня уже проснулась. Крестьяне с мотыгами и лопатами шли обрабатывать землю, пастухи гнали скот, бранясь на особо упрямых или ретивых животных, так и норовивших выскочить из стада, а рыбаки готовили удочки и снасти.

Так как все прочие жители уже вовсю занимались своими повседневными хлопотами, а староста еще не до конца оправился от вчерашних побоев, провожали путников только Нэо и Мико, которая что-то прятала за спиной. Когда они достигли конца деревни, Кенджи повернулся к женщинам и отвесил им легкий поклон.

– Хочу еще раз поблагодарить за столь теплый прием, – произнес он искренне. – Вряд ли мне бы повезло встретить более добрых и гостеприимных людей, чем вы.

– Нет, ну вы посмотрите! – воскликнула Нэо, уперев руки в бока. – Этот мальчишка защитил нас от вооруженных бандитов – и еще имеет наглость расшаркиваться перед нами, точно стыдливая девица! – Однако притворную сердитость тут же сменила добрая улыбка. Шагнув к Кенджи, женщина крепко-крепко обняла его, а потом похлопала по ладони: – Я буду молиться, чтобы память к тебе вернулась. Уверена, ты сумеешь отыскать своих родных и вернуться домой. Ну а если нет – ты всегда знаешь, где ты можешь обрести новый дом.

– Надеюсь, с твоим отцом все в порядке? – обратился Кенджи к Мико.

– Да, он поправится, – с улыбкой ответила девушка. – Так, рассеченная бровь, пара царапин да несколько синяков. Уже через несколько дней от них не останется и следа. Но если бы не ты…

– Ерунда, – смущенно дернул плечом Кенджи. – Не вмешайся я, господин Сато с легкостью остановил бы этих подонков.

– Однако ты успел первым, – возразил тот. – И на этом я предлагаю закончить обмен любезностями и двинуться в путь, чтобы успеть до заката.

И вот они оставили деревню позади, вышагивая в полном молчании. Тишину нарушали лишь крики птиц, да Юма изредка что-то мурлыкал себе под нос, тогда как Кенджи погрузился в глубокие раздумья. Признаться, открыв глаза и припомнив, что произошло накануне, он поначалу подумал: а не приснилось ли ему все это?

Но нет. Он действительно бросил вызов трем вооруженным воинам и одержал победу. Признаться, вступившись за старосту деревни и его дочь, он даже и не думал, что будет делать, если ему придется драться с теми бандитами. Однако его тело само подсказывало ему каждое движение за миг до того, как он успевал о нем подумать. Точно все эти удары и уклоны он тренировал не один год.

Кенджи попытался воссоединить все те мелкие обрывки, роящиеся в его памяти, в хоть какое-то подобие цельной картины, но, увы, безрезультатно. Огонь… Почему он постоянно видит огонь? Быть может, шрам на его груди – это ожог? Но тогда почему не обгорело все тело? Видимо, Юма понял его неразговорчивость по-своему, так как вдруг произнес:

– На твоем месте я бы не стал волноваться. Господин Каташи – глава семьи Такэга и лидер Дома Змея, с чьими сыновьями мы имели удовольствие познакомиться, – человек жесткий, но не жестокий. Тем более он сам опытный воин и уважает тех, кто умеет драться. В былые годы он даже одержал победу на Турнире Домов, честно обойдя немало прославленных бойцов и магов. Даже сейчас не каждый молодой задира осмелился бы бросить ему вызов. Так что если бы он хотел увидеть твою голову на пике, уверяю, мы бы сейчас с тобой уже не разговаривали.