Эпоха перемен. Часть 2
Шрифт:
– Да, – продолжал Дмитрич. – Большую помощь в добывании материалов по созданию атомной бомбы оказала группа Яна Черняка. Благодаря его людям Москва получила доклад научного руководителя американского проекта Энрико Ферми об устройстве и принципах действия атомного реактора, образец урана-233, программу работ по производству атомной бомбы, описание установок для процесса получения плутония, перечень американских научно-исследовательских объектов в области ядерной физики и т. п.
Много информации по атомному проекту Москва получала и от группы Вильяма Фишера, известного как Рудольф Абель. В органах госбезопасности Фишер работал с 1927 года. Он выполнял сложнейшие задания, возглавил радиосеть советской нелегальной разведки. В 1938 году его уволили из органов без всякого объяснения причин. Вы же понимаете, какое было
После войны Вилли Фишер был направлен в США, где работал под псевдонимом «Марк». В Нью-Йорке он появился как свободный художник Эмиль Голдфус. Здесь он создал крупную резидентуру, его агенты получали информацию из ядерного центра Лос-Амос. Благодаря этому были сокращены сроки создания атомной бомбы у нас. Группа «Марка» информировала Москву о подготовке США к третьей мировой войне. На СССР планировалось сбросить триста атомных бомб, в том числе по восемь бомб на Москву и Ленинград. Эта группа работала без провалов многие годы. Но вот Москва прислала Абелю в качестве помощника подполковника КГБ Рейно Хейхахена. А тот, дорвавшись до западной свободы, вместо дела занялся пьянкой и любовницами, срывал запланированные встречи. Решено было вернуть его в Москву. Но тот связался с ЦРУ и «сдал» Фишера. В 1957 году Фишера арестовали агенты ФБР. При аресте он и назвался именем своего друга Рудольфа Абеля. Его осудили на 32 года. И неизвестно, сколько бы ему пришлось сидеть, если бы не случилась история с американским летчиком Френсисом Пауэрсом.
Эта история в свое время наделала много шума, но подробности мало кому были известны. Нарушения советского воздушного пространства происходили еще с окончания войны. В 1955 году согласно «Плану Эйзенхауэра» началась воздушная разведка советской территории с полным нарушением международного права. Осуществлялась разведка с помощью шаров-разведчиков с фотоаппаратурой, а также с помощью самолетов-разведчиков типа У-2, летевших на большой высоте и недоступных для обычных зенитных батарей. Сталин еще в 1950 году подписал постановление Совмина СССР и ЦК КПСС о создании зенитной ракетной обороны Москвы. В 1955 году такая оборона встала на боевое дежурство. Постепенно эти ракетные комплексы начали устанавливаться и в других стратегически важных регионах страны.
Но самолеты У-2 еще продолжали безнаказанно пролетать над советской территорией. Такой шпионский полет был совершен и за три недели до 1 мая 1960 года. Самолет пролетел над рядом очень важных районов страны и спокойно ушел в сторону Семипалатинска. Ни зенитные дивизионы, ни истребительная авиация тогда не сработали. В результате расследования инцидента Государственной комиссией Герой Советского Союза, маршал, главнокомандующий войсками ПВО страны С. С. Бирюзов получил выговор, маршалы Савицкий, Казаков и другие получили строгое предупреждение.
И вот 1 мая новое нарушение границы. Как потом было установлено, на самолете-шпионе «Локхид У-2» летел американский летчик Френсис Пауэрс. Новые высотные радиолокаторы обнаружили его еще в воздушном пространстве Афганистана и больше не выпускали из-под наблюдения. В 6 часов утра присутствующие на командном пункте видели на большом экране, как самолет-нарушитель прошел Байконур и направился в сторону Челябинска. Бирюзов по телефону докладывал ситуацию Никите Хрущеву. Хрущев в ответ сказал: «Вам страна доверила все, а вы опять не можете сбить какой-то тихоходный одиночный самолет. Придется подумать, на месте ли вы там все».
Этот разговор слышал стоявший рядом с Бирюзовым генерал Савицкий. Он сказал, что в Свердловске сейчас находится истребитель СУ-9, который перегоняют с завода в часть. К боевому вылету самолет не был готов, т. к. на нем не было ракет, а летчик был без гермошлема и высотно-компенсирующего костюма. Но все-таки решили попробовать. Савицкий дал команду: «Подготовить СУ-9 к вылету независимо от оснащения и вооружения летчика, поставив ему задачу – таранить самолет».
Лететь предстояло двадцативосьмилетнему капитану Игорю Ментюкову. Таран на высоте около 22 тысяч метров грозил ему неминуемой гибелью. Он даже не смог бы катапультироваться, т. к.
без высотно-компенсирующего костюма его бы просто разорвало. Но благодаря неумелым командам с земли он остался жив. Из-за большой разности в скоростях визуально выйти на цель ему тоже не удалось. Потом поступила команда: «Уходи из зоны, по вам работают!». Игорь уже и сам увидел всполохи взрывов. Это действовали ракетчики дивизиона капитана Николая Шелудько. Но У-2 уже огибал Свердловск и вышел из-под огня этого дивизиона.В 8 часов 50 минут самолет У-2 вошел в боевую зону 2-го зенитного ракетного дивизиона. Командир находился на переподготовке, многих офицеров отпустили на праздник. Временно командовал дивизионом начальник штаба майор Воронов, который имел только теоретическую подготовку. Для его молодых ребят-ракетчиков это тоже была первая боевая тревога. Но радиолокатор довольно уверено вел цель. Когда самолет-нарушитель вошел в зону возможного поражения, прозвучала команда Воронова: «По цели 8630 тремя ракетами – пуск!».
Честно говоря, расчет немного растерялся, с пуском немножко задержались, и ракета пошла не навстречу самолету, а вслед. Но в результате выстрел оказался снайперским, позволившим сбить самолет и оставить летчика живым. Это стало потом сильным козырем для советской дипломатии. Как рассказывал впоследствии на допросах сам Пауэрс, он услышал хлопок и увидел вспышку в хвосте самолета. После этого был удар в спину, который сдвинул кресло пилота к приборной доске. У самолета отвалился хвост, и он стал падать. Катапультироваться Пауэрс не мог, потому что ноги находились под приборным щитком. При катапультировании их бы просто оторвало. Кроме того, в самолете находилось несколько килограммов взрывчатки, которая должна была сработать через несколько секунд после катапультирования. Пауэрс дождался высоты, при которой можно будет дышать без кислородного прибора, и выполз через верхний фонарь.
А на локаторе у Воронова все еще были светящиеся точки. Воронов не понял, что это осколки сбитого самолета. Командующий свердловской армии ПВО приказал: «Всем средствам ПВО найти цель и уничтожить!». Из Перми вылетели два истребителя МИГ-19 старшего лейтенанта Сергея Сафронова и заместителя командира эскадрильи Бориса Айвазяна. Из-за неразберихи в командах и плохой согласованности действий авиации и ракетчиков самолет Сафронова ошибочно приняли за нарушителя и сбили.
В США только небольшая группа людей знала об этих полетах. В назначенное время самолет не долетел до Норвегии и руководители не знали, что случилось с самолетом и летчиком. НАСА 4-го мая устроило пресс-конференцию, на которой представитель госдепартамента зачитал для журналистов заявление о том, что «Американский самолет типа «Локхид У-2», проводящий исследования в верхних слоях атмосферы в районе турецко-советской границы, 1 мая этого года сбился с курса».
Но 5 мая на Сессии Верховного Совета СССР выступил Н. Хрущёв и объявил на весь мир, что американский шпион сбит над территорией Советского Союза ракетой с первого выстрела. А в последний день работы Сессии Хрущев сделал дополнительное заявление: «Товарищи, я должен посвятить вас в один секрет. Делая прошлое сообщение, я намеренно воздержался от упоминания о том, что пилот жив-здоров, что у нас имеются обломки самолета. Мы поступили так потому, что сообщи мы все, как было, американцы придумали бы другое объяснение…».
Пауэрса содержали на Лубянке в отдельной комнате с мягкой мебелью. Относились к нему очень корректно, кормили из генеральской столовой. На процессе Пауэрс вел себя тоже очень корректно. Он признал свою вину и выразил сожаление, что принимал участие в такой «миссии». 19 августа 1960 года Френсис Пауэрс Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к 10 годам лишения свободы. Однако в феврале 1962 года на границе между Восточным и Западным Берлином его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля. В Америке Пауэрса заслушивали в Конгрессе и в комиссии ЦРУ. Он получил большую компенсацию, работал в информационном агентстве. 1 августа 1977 года, возвращаясь с матча из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, Пауэрс разбился. Похоронили его на Арлингтонском кладбище. В 2000 году он был посмертно награжден за свою шпионскую миссию. Интересно, что его сын Френсис Гарри Пауэрс-младший в 1996 году создал музей «Холодной войны». В совет директоров музея вошел и сын Никиты Сергеевича Хрущева – Сергей Хрущев.