Эпоха Пятизонья

Оказывается, он, прихрамывая, уже навострил лыжи назад к Военной школе. Что оставалось делать? Костя со всех ног кинулся следом, проклиная на чем свет стоит шустрого майора с его мужественным баритоном. Далась ему эта колокольня, думал он. Так хорошо все началось. Проскользнули бы тихо, незаметно, как мышки. Разведали бы все, дождались удобного момента, и тогда – стреляй не хочу. Всех уложили бы! Лучше было вообще не стрелять. А так?.. Размазня сплошная. Вот почему я люблю работать один. Ну, может быть, в паре с Бараско. Костя поймал себя на мысли, что впервые осознанно причислил себя к сталкерам. Быть может, даже к черным. Это было для него маленьким открытием. Назвать себя честно и непредвзято черным сталкером многого стоило – быть может, даже такого момента, когда на тебя нисходит просветление. Только Костя не успел насладиться сладким чувством сопричастности к черным сталкерам.

Майор уже лез в подвальное окно школы, цепляясь «пермендюром» за разбитую раму. Костя спиной чувствовал, что те короткие мгновение, которые остались до появления летающих тварей, истекают, как последние капли жизни. Единственной хорошей новостью во всей этой суматохе было то обстоятельство, что индикатор мощности «титана» показывал восемнадцать процентов. Когда он успел? – с облегчением удивился Костя и подумал о Лере, но как-то мимолетно, словно оглянулся на промелькнувшую в кустах райскую птицу. Не тот был момент в жизни, не тот: из-за угла на уровне третьего этажа выскочил, блеснув кирасой, «песиголовец», то бишь какая-то летучая тварь, то бишь «протеиновый матрикс». Костя его сразу узнал, хотя ни разу в жизни не видел, и понял, почему майор назвал их «песиголовцами» – из-за острых стоячих ушей, острой лисьей морды и гребня на макушке.

«Протеиновый матрикс» по инерции пронесся чуть вбок, с противным скрежетом цепляясь, однако, когтями за стену, и Костя чисто автоматически, на одном рефлексе вскинул дробовик АА-24. «Протеиновый матрикс» выпустил из когтистых лап ветвистые короткие молнии. Костя выстрелил, целясь в грудь странного существа. Молнии врезались в стену школы, а от «протеинового матрикса» во все стороны полетели ошметки, похожие на доспехи, его же самого отбросило наискосок к деревьям. Костя выстрелил снова – недаром его виртуально натаскивали делать это на одном автомате. Вот тогда-то брызнула кровь и «протеиновый матрикс» закричал, как смертельно раненный неземной зверь.

– Сигай! – услышал Костя сухой баритон и прыгнул в окно.

В трех шагах он увидел майора, выглядывающего из следующего подвала, и, держась за металлические поручни, на пятках съехал вниз. Потом они долго и нудно бежали, не жалея ног, несколько раз сворачивали, карабкались, падали, вскакивали, бежали и наконец, запыхавшись, остановились в белокаменной сводчатой комнате, где воздух был неподвижным и холодным, как в могиле. Майор дышал тяжело, словно паровоз, у которого кончается пар.

– Ох, и везунчик ты… – в странном восхищении глянул он на Костю, закрываясь ладонью от света фонариков «титана». – Смелый парень, однако.

– А что он мог сделать? – удивился Костя.

Он действительно не заметил у «песиголовца» никакого оружия, кроме когтей. Разве что молнии? Но они показались Косте несерьезными и, по сравнению с настоящими, какими-то игрушечными. Убить человека они явно не могли.

– Цепенеют люди от него. Цепенеют! – зло выкрикнул в лицо Косте майор Базлов. – Так что ты не очень со своим ружьишком, а то они тебя живо утащат к своим хозяевам.

– Куда? – не тушуясь, поинтересовался Костя.

– Едят они нас, едят! Неужели непонятно?!

– Нет! – твердо ответил Костя.

Он не любил, когда на него кричат. Если Бараско еще мог себе позволить малую толику от психа, то у майора Базлова не было никаких шансов отыграться на Косте.

– Слушай, майор, – сказал Костя, чувствуя, как у него деревенеют скулы, – ты не очень-то ори. Говори спокойно и вежливо. Я тебя накормил, напоил, дал оружие. Чего тебе еще надо?

– А что будет? – с интересом спросил майор, и в глазах у него промелькнуло нехорошее любопытство забияки.

Он мельком оглядел Костю, его экзокомбез цвета подземелья, шлем, делающий его похожим на космонавта, два диска на поясе, один – на груди, огромный нож и пистолет. И что-то его остановило. Нет, не юношеская гибкая фигура и не оружие, а еще что-то, что таилось за всем этим. Майор в драку не полез, хотя в армии таких удальцов «валил» одной левой. За ним сейчас не было этой самой армии и субординации не было. А были они один на один со смертельно опасной Зоной, и драться друг с другом в такой ситуации было глупо, а тем более учить жизни черного сталкера, хотя сталкер был и молодым, а по меркам армии – зеленым-презеленым. Но это по меркам армии, а если он черный сталкер, то пусть таким и остается. Костя будто прочитал все мысли майора: за и против.

– Ничего не будет, только ты нарываешься. – Он с благодарностью подумал о восемнадцати процентах мощности «титана», которых вполне хватит, чтобы урезонить взвод таких майоров.

Он также подумал, что они равны, как представители черных сталкеров и армии. А кто равнее, выяснять нет смысла, потому что у них дело поважнее. Но не объяснять же это майору!

– Ладно, извини… Нервы ни к черту, словно мочало, – майор заговорил с Костей, как с новобранцем. – Я только не понимаю, зачем ты за мной поперся? – Он ухватился одной рукой за камень, торчащий из низкого белокаменного свода, другой – за «пермендюр». – Ты пришел за диковинным хабаром? Так здесь хабара нет! Понимаешь? Здесь не игры в Зоны. Здесь вообще ни во что не играют. Здесь реальная смерть.

– Спокойно, – сказал Костя. – Я послан с миссией.

И в двух словах, в нарушение режима ОПС, рассказал о генерале Берлинском, о своем задании, об эвакуированной Москве, не упомянув, разумеется, что через три дня Зону разбомбят к едрене фене ядерными ракетами и бомбами. Незачем об этом знать майору. Может, он только на вид такой крутой и смелый, а когда жареным запахнет, слабаком окажется?

– Так бы и сказал… – растерялся Базлов. – А я уж думал, ты хапуга, на народном горе деньги делаешь. Извини, не понял. Прикид на тебе не русский… и все такое…

Хотел ему Костя со злости рассказать еще и о том, что в Кремлевскую Зону не может попасть даже черный сталкер, но подумал, что это будет выглядеть как оправдание. А оправдываться было глупо. Пусть майор своей головой доходит. Захочет – поверит, не захочет, ну что же, насильно мил не будешь.

– Прикид наш, отечественный.

– Научились делать, – констатировал майор со сдержанной гордостью за отечественный ВПК.

– Оружие только американское.

– И это тоже? – Базлов потряс «пермендюром».

– Нет, – сказал Костя. – Это мне «механоид» подарил. Оружие явно неземное, но лупит прилично. Очень даже мощное.

Костя вспомнил, что ему даже в «титане» едва не отбило все внутренности, но не стал распространяться в подробностях. Майор наверняка обстрелянный и не в таких передрягах бывал.

– Ишь ты! – удивился Базлов. – А за что подарил?

– А я ему пару пирожков дал. Говорит, у них жратвы нет.

Костя почувствовал, что сказал что-то не то. У майора на лице заиграли желваки, а голубые глаза стали белыми. Он зашатался. В таких случаях принято подставлять плечо, но Костя сдержался, потому что майор был в ярости и вряд ли нуждался в поддержке в прямом смысле слова. Здесь словами не поможешь, понял Костя, здесь нужна бутылка водки.