Эпоха Возрождения

На основании всех перечисленных фактов Игнатиус Донелли предположил, что «великий мистификатор» Френсис Бэкон создал произведения, приписываемые Шекспиру. И относиться к ним надо не столько как к произведениям искусства, сколько как к сложнейшему шифру. Донелли предполагал, что в этой великой криптограмме Бэкон несомненно упомянул и о своем авторстве. Путем ряда манипуляций с текстами пьес Шекспира Донелли извлек из них следующие фразы: «Шекспир не написал ни одного слова в них», «автор этих пьес – Френсис Бэкон» и так далее. Итог своих трудов он опубликовал в виде книги «Великая криптограмма».

Эта книга вызвала определенный резонанс: многие не согласились с доводами, выдвигаемыми Донелли, и решили опровергнуть его утверждения теми же методами. Так почти немедленно соотечественник Донелли – Пайл – написал пародийную книгу «Крошечная криптограмма», в которой из текста «Гамлета» извлек следующую фразу: «Донелли, писатель, политик и шарлатан, откроет тайну этой пьесы». Пользовался он при этом методом дешифровки, предложенным самим Донелли. После этого священник Николсон, используя тот же метод, получил фразу: «Господин В. Шекспир написал эту пьесу и работал у занавеса».

Развенчивание метода Донелли не смутило других бэконианцев. Они стали искать новые подтверждения правильности своей версии. Так в пьесе «Король Генрих IV» на одной из страниц 33 раза встречается слово «Френсис». Для того, чтобы добиться такого результата, автор употреблял и нормальные, и откровенно неуклюжие предложения: «Сейчас, Френсис?», «Нет, Френсис, но завтра, Френсис…» или «Френсис, в четверг», «в самом деле, Френсис, когда ты будешь», «Но Френсис…». Анализируя эту страницу, бэконианцы приводят в пользу своей версии и «мистические доказательства»: при посвящении Бэкона в орден розенкрейцеров (организацию мистически-религиозного толка) ему был присвоен секретный номер – 33. Его-то он и указал на этой странице.

Доказательством послужили и некоторые стихотворения Шекспира, которые можно рассматривать как акростихи, то есть стихи, в которых первые буквы строк образуют зашифрованное слово – фамилию Бэкон.

Убежденной «бэконианкой» была и американская писательница, однофамилица великого философа и политика – Делия Бэкон. В книге «Разоблачение философии пьес Шекспира», изданной в 1857 году, она ссылалась на близость многих философских идей Бэкона шекспировскому мировоззрению. Так Френсис Бэкон был одним из основателей современного масонства и был членом упомянутого ордена розенкрейцеров. Философские положения в пьесах Шекспира демонстрируют, что их автор был хорошо знаком с доктринами и идеями розенкрейцеров. Сторонники авторства Бэкона считают, что он зашифровал в пьесах секретное учение братства розенкрейцеров и истинные ритуалы масонского ордена. Исследователь Берд Киви в статье «Если дело дойдет до суда» сообщает: «Например, в старинном издании трагедии «Буря» первое слово пьесы – боцман – начинается, как обычно, с буквицы, окруженной замысловатыми виньетками. Но в 1930-е годы среди этих виньеток разглядели многократно повторенное имя – Francis Bacon.

Еще одним весомым аргументом в пользу «бэконианской» версии является поразительное сходство между портретами Бэкона и единственным настоящим портретом Шекспира, помещенным в посмертном издании его сочинений. Несмотря на то, что на этом портрете лицо Шекспира напоминает маску, эта маска имеет сходство с лицом Бэкона. Было ли это случайностью? Или же издатели, посвященные в тайну Шекспира, намекнули читателю на действительного автора сочинений?

Однако в качестве «оригинальных» доводов в пользу тождества «Шекспир=Бэкон» использовались не только результаты изучения текстов шекспировских пьес. Приводились аргументы и такого, например, рода. Шекспир, судя по его высказываниям, был антисемитом. Семиты, в свою очередь, испытывают отвращение ко всему, что связано со свиньями. Значит, и к фамилии Бэкон. Круг замыкается… Вот так!

Между тем, чтобы понять, мог ли под именем Шекспир писать Френсис Бэкон, следует обратиться ненадолго к истории его жизни. И он, и Шекспир были почти одного возраста – Френсис Бэкон, сын Николаса Бэкона, одного из видных сановников при дворе королевы Елизаветы, родился 22 января 1561 года в Лондоне. Уильям Шекспир, сын торговца шерстью, родился в Страдфорде-на-Эйвоне 23 апреля 1564 года.

Бэкон уже по праву рождения принадлежал к высшему сословию. Однако не к той потомственной аристократии, которая владела огромными поместьями и громкими титулами. Он принадлежал к семье потомственных высших государственных служащих, обладающих огромной политической властью. Бэрли, дядя философа, был министром в течение сорока лет. Отец Френсиса, Николас Бэкон, двадцать лет был лордом-хранителем печати – эта должность примерно соответствует современной должности премьер-министра. Сэр Томас Смит, еще один дядя философа, в течение восемнадцати лет тоже занимал должность министра, сэр Френсис Уолсингем, третий дядя, – тоже был министром почти столько же времени. Все они умерли уважаемыми людьми, пользовавшимися уважением даже монарха. Совсем не такова была судьба кардинала Кромвеля, Соммерсета, Нортумберленда – других видных политических деятелей Англии.

Мать Френсиса Бэкона также происходила из влиятельной семьи. Ее отец – сэр Энтони Кук – был признанным ученым, наставником Эдуарда VI. Сэр Энтони дал всем своим дочерям превосходное образование. Они выделялись своими познаниями даже среди самых ученых дам того века. Кэтрин, ставшая потом леди Киллигрю, писала латинские стихи гекзаметром и пентаметром, а Милдред, жена лорда Бэрли, была лучшей эллинисткой среди молодых англичанок. Мать Френсиса Бэкона тоже хорошо знала языки, а кроме того, богословие. Она вела переписку по-гречески с одним епископом и переводила книги с латинского и итальянского.

Конечно, воспитываясь в такой семье, Френсис тоже получил великолепное образование, возможно, он помогал матери в переводах… В 1573 году он поступил в знаменитый Тринити-колледж Кембриджского университета. Однако для талантливого, честолюбивого и весьма любознательного молодого человека знаний, которые он мог почерпнуть в Кембридже, было недостаточно, и через три года Бэкон в составе английской миссии отправился в Париж, где продолжил обучение. Он очень серьезно относился к учебе. Так позже он писал: «Некоторые книги следует пробовать, другие проглатывать и только немногие – пережевывать и переваривать». Со времен ученичества у Бэкона появилась привычка записывать цитаты из прочитанных книг и в специальную книжечку заносить собственные мысли. Потом эти записные книжки он использовал для своих научных (а возможно, и художественных?) трудов. Пребывание Бэкона на континенте было прервано трагическим известием о смерти его отца, и эта неожиданная смерть вынудила его в 1579 году вернуться в Англию и начать самостоятельную жизнь.

Бэкон был весьма честолюбив – ведь все его родственники достигли успеха, однако сам он никак не мог получить место при дворе. Тогда он решил обратиться к изучению юриспруденции и весьма преуспел на этом поприще. Он даже возглавил юридическую корпорацию. Молодой законник расценивал юриспруденцию как подготовку к политической карьере. В 1584 году Бэкон впервые был избран в палату общин. Начав с хлестких оппозиционных выступлений, он затем стал рьяным сторонником короны. Возвышение Бэкона как придворного политика началось после смерти Елизаветы, при Якове I Стюарте. Король осыпал Бэкона чинами, наградами и подарками. 1604 году он был назначен членом Тайного совета, в 1607 году Бэкон стал первым докладчиком по уголовным делам, а в 1612-м – генерал-адвокатом. При этом он продолжал выступать в парламенте, доказывая, в частности, необходимость объединения Англии и Шотландии. Такому уму нетрудно было найти бездну неопровержимых доводов в пользу этой идеи, которая была мила сердцу и самого короля Якова.

Годы хлопотливой придворной службы не помешали Бэкону, рано почувствовавшему вкус к философии, написать и выпустить в свет сочинения, впоследствии прославившие его как выдающегося мыслителя, родоначальника философии Нового времени. Еще в 1597 году вышла из печати его первая работа – «Опыты и наставления», содержащая очерки, которые он затем дважды будет дорабатывать и переиздавать. Трактат «О том, как подвинуть науку», который впоследствии появился в расширенном виде под заглавием «О приращении наук», вышел в 1605 году. В 1609-м была напечатана «Мудрость древних», сочинение, которое, если бы оно было написано другим, считалось бы образцом ума и учености, но очень мало добавило к славе Бэкона. В это время он начал писать свой знаменитый труд – «Новый Органон». Отрывки из этой необыкновенной книги были заранее показаны нескольким выдающимся ученым, которые, хотя и не разделили взглядов Бэкона, чрезвычайно подивились мудрости коллеги.

Занятия наукой, литературой, политикой… Можно лишь поразиться тому, сколько сил было у этого выдающегося человека. Между тем Бэкон был еще и одним из инициаторов и начинателей великого труда составлении свода английских законов. Свои научные труды он посвятил истории Англии в правление дома Тюдоров, естественной истории, создал он и философский роман. Даже безделки, которыми занимался он в часы досуга, носят печать его незаурядного ума. Так его перу принадлежит великолепное собрание шуток. Его он продиктовал на память, без помощи каких-либо источников, в часы вынужденного безделья из-за болезни.