Эра героев. Антимаг
Шрифт:
– А он и не послал.
Гном нисколько не походил на классического вампира. Отсутствовала хрестоматийная мертвенная бледность кожи, никаких выпирающих клыков. На вид обычный подземник, лишь одетый по моде большого города. Но сейчас Александр предпочел бы сидеть напротив ящика с динамитом, поверх которого лежали бы зажженные фейерверки.
Лакрош перехватил его пристальный взгляд, и ему пришлось задать первый пришедший на ум вопрос:
– Не хочу показаться неотесанным чурбаном. Однако в моих родных краях рассказы о вампирах обрели оттенок сказки. Мы же направляемся в земли, ими населенные. Было бы неплохо услышать о вампирах, скажем так, из первых уст, – рядом скептически скрипнули челюсти Сола.
Пару минут гном сидел неподвижно, и Александр уже потерял надежду разрядить
– Кровосос. Вампир. Восставший мертвец, вожделеющий кровь аки источник пищи. Как и вся нежить, не способен к размножению. Теоретически может жить бесконечно долго, как писал достопочтенный Алакурд в «Темных хрониках». Заражение вампиризмом происходит у некоторых жертв, в чью кровь попала мерзкая слюна этих монстров. Сего человека надо поместить под наблюдение и в течение месяца следить за появлением признаков как физических, так и психологических. Посветлевшая кожа, замедленное сердцебиение, расширенные зрачки, апатия и злоба. К несчастью, симптоматика чрезвычайно похожа на признаки лихорадки, что нередко приводит к смертям больных малярией бедолаг от ударов деревянного кола в грудь. Организм зараженного медленно угасает, впадая в кому, заканчивающуюся физической смертью. Но через некоторое время, от нескольких часов до недели, новообращенный восстает из могилы. Его корчит от солнечного света, как от ярого огня, коснувшегося его плоти. Всякая еда вызывает лишь рвоту. Только кровь животная или человеческая помогает поддерживать существование и не отвергается телом. После порции крови разум светлеет, все свойственные зараженным симптомы на время уходят. Происходит многократное увеличение физической силы, реакции и выносливости. Мелкие раны начинают невероятно быстро заживать, а большинство тканей и органов при повреждении – регенерировать. При длительном отсутствии питательной крови существо начинает вести себя как дикий зверь, помраченный бешенством. Все социальные связи утрачивают свой смысл. Монстры без тени сомнения нападают на ближайших родственников и самых дорогих им людей. Болезнь эта крайне заразная и не поддается излечению. Посему, при подтверждении диагноза и неспособности вампира контролировать свои потребности, его следует немедля убить. После чего тело предать очистительному пламени, а прах развеять, дабы монстр упокоился навеки. Крайне опасно для них Лунное или же Северное серебро, они не выносят терновника, солнечный свет вызывает ожоги плоти, а древесина некоторых пород, попавшая в раны, не дает им восстанавливаться, как сказано в «Заметках Стокера».
Лакрош откашлялся и поправил очки.
– Лишившись возможности обрести потомство, мы, однако, в некоторой степени эволюционируем со временем сами. Спустя пару десятков лет практически исчезает светочувствительность. Мы становимся сильнее и быстрее. Но кровь все равно работает как чудодейственный эликсир, – гном извлек из кармана жилетки плоскую фляжку.
Сжавшиеся челюсти скелета скрипнули. Александр с трудом подавил желание брезгливо отпрянуть.
– Не человеческая. И да, разница колоссальная, – пояснил вампир, возвращая фляжку в карман возле сердца. – В тех краях, куда мы направляемся, как, впрочем, и во всем цивилизованном мире, вампиризм частично легализован. Пока кровосос соблюдает законы, никто не тыкает в него кольями и серебряными ножами. Однако законы касаются местных жителей. Число же безвестно пропавших путников никто толком не уточнял.
– Судя по всему, вы уже довольно давно… – Александр замялся.
– В этих местах я живу уже несколько сотен лет, – уклончиво ответил гном.
– И вы служите бургграфу?
– Никак нет. – Ростки высокомерия таки пробились сквозь каменную невозмутимость вампира. – Я служу существу намного старше и могущественнее меня. Городу Ардасу. Сейчас Луи Матарини лишь выражает его волю. И пока слова бургграфа не расходятся с благом города, я следую его приказам.
– Ты-то уж точно найдешь общий язык с нечистью из Долины, – враждебно буркнул Сол. – Большинство из них тоже корчит из себя представителей высшей расы. Главное, не передеритесь, выясняя, кто «осушил» самого влиятельного аристократа или самую красивую даму.
«Мои-то
чувства к кровососу понятно откуда растут. Но Сол с чего прямо-таки пышет ненавистью?»– Долгая жизнь позволяет представителям этой самой нечисти обрести недоступную смертным мудрость и знания, – сухо ответил гном. – Хотя некоторым субъектам не хватит даже бессмертия. Зная ваши методы, советую не пытаться устроить там очередную заварушку. В наши обязанности входит разобраться в обстановке и предоставить сведения властям, а не ввязываться во все местные конфликты. Это лишь испортит торговые отношения Долины с Ардасом.
– Тогда мы просто покутим на балу да оценим качество питейных заведений, – радостно кивнул Сол. – Никогда еще по доброй воле не пытался задарма работать.
Гном оставил замечание скелета без внимания. В знак окончания разговора Лакрош достал из саквояжа кипу бумаг. Сол же пошарил под сиденьем, извлек саблю и точильный брусок и со сводящим зубы скрежетом провел камнем по наточенному лезвию.
Александр устроился поудобнее и тоскливо уставился сквозь мутноватое стекло на мелькающие здания, экипажи и улицы. В прошлый раз он покидал Ардас как беглый преступник. Кто только не охотился за ним! Но компания у него тогда была намного живее и человечнее.
Вампира он, не задумываясь, променял бы даже на ворчливого толстяка Мидаса. А уж на другую свою спутницу… Ему вспомнился последний разговор с Эллис. С тех пор прошло уже пару недель.
Это было в маленьком уютном ресторанчике. Плетеные кресла, занавеси из живых разноцветных листьев, мелодичные напевы барда и журчание воды отвлекали от жары и гомона улицы. Худощавый владелец с длинными ушами вальяжно проводил их к столику в углу.
– На днях видела Мидаса. – Эллис в тонкой белой тунике, подпоясанной широким желтым поясом, выглядела просто обворожительно.
– И как он поживает после всего? – Александр не мог оторвать от девушки взгляда. Все остальное сейчас не имело никакого значения.
– Пытается заняться ремонтом дома. До сих пор сначала отдергивает руку и лишь потом касается вещей. – Эллис усмехнулась. Она смотрела мимо него куда-то вдаль.
– Главное ему – найти себе занятие.
«Как же это прекрасно – видеть ее улыбку. Слышать смех. Просто сидеть на берегу залива. Рядом. Вместе. Проводя время вдвоем».
– Из города он теперь наверняка невыездной. К нему никто не приставал из-за наших приключений?
– Похоже, про него все просто забыли. Зато у Мидаса появился шанс зажить самой обычной жизнью, – Эллис вздохнула, – как он и хотел.
Александр вспомнил слова Прометея, обращенные к толстяку.
«Так ли уж хорошо быть просто никем? Хотя, когда твоя необычность лишь привлекает беды, поневоле захочешь стать самым простым человеком».
– Да и главный виновник всего переполоха сейчас сидит передо мной, – Эллис мило улыбнулась. – До остальных преступников руки ни у кого не дошли. Кому дело до Мидаса, обычной девушки вроде меня или какого-то секретного агента городской стражи, когда среди нас оказался пришелец из другого мира.
– Без этой обычной девушки мы бы пропали в первой же передряге, впали в хандру во время отдыха или все еще плутали по какому-нибудь лабиринту.
– Ты замечательный друг, – девушка легко сжала его пальцы.
«Ну да, отлично, опять мы вернулись к началу, – за улыбкой он постарался скрыть свою грусть. – Она нужна мне. И если быть рядом с ней значит пока быть лишь верным другом, ну что же…»
Рука Эллис задержалась на его пальцах, и по ее губам скользнула грустная улыбка. Предчувствуя нехорошее, Александр ощутил, как внутри словно что-то оборвалось, оставив пустоту и уныние.
– Появилась возможность отправиться на одно задание…
– Как только я смогу выбраться из города… – У него в голове уже начал складываться план очередного побега из Ардаса.
– Дело срочное. Не терпит отлагательств, – Эллис покачала головой. – А тебе нельзя уезжать из города до конца рассмотрения дела. Не стоит злоупотреблять милостью бургграфа.
Александр откинулся на спинку кресла. Мелодичный напев уже только раздражал его, как и журчание фонтанчика.
– И когда?
– Через три дня. Вернусь только через несколько месяцев…