Эра Мангуста. Том 9

Я представил, что этот длинноносый зверь взмывает в воздух и перестаёт шевелиться. Он послушно взмыл над ареной, бешено вращая глазами. А я пошёл в его сторону.

— Ты, пыль под моими ногами! — проревел я так, чтобы это пробрало каждого. — Ты смеешь угрожать мне? Мне? Развоплощением? Хочешь узнать, каково это? Могу! Всех вас могу! Я перерос вашу песочницу!

— Ты охренел? — ко мне подлетел Кречет. От него просто фонило силой. — Немедленно опусти его! Иначе я…

Договорить он не успел. Повис рядом с мордастым зверем, спелёнутый моей силой. По рядам прошелестели ахи и вздохи. Похоже, никто не мог поверить свои глазам.

— Слушайте все! — мой голос, усиленный, заметался над трибунами. — С этой минуты я — человек! И кто попытается сунуться ко мне, умрёт. Как вы там сказали? Без перерождения? Могу и так. Кому непонятно, рекомендую прямо сейчас спуститься на трибуну и спросить у меня лично. Пока есть шанс выжить.

— Ух, крутой! — На песке появилась Нинг. — А я знала, что ты невероятно крутой, не зря свою жизнь с тобой связала! У тебя места в гареме ещё есть?

Вдруг на месте дракошки появилась девушка. Худая, почти тощая, с грудью, меньше первого размера, она походила на подростка. Вот только обворожительное личико и невероятная грация заставляли забыть первое впечатление. Она была прекрасна в своём воздушном красном платье и туфельках на невысоком каблучке, обтягивающими изящные щиколотки.

— Я тоже хочу! — рядом с Нинг в человеческом обличии появилась ещё одна девушка.

Её фигурка была идеальной. Понимаю, что идеал у каждого свой, но это был мой. Плюс курносый носик, немного раскосые глаза, высокие скулы. Идеал просто. А ещё совершенно седые волосы. Точнее, серебряные, а не потерявшие цвет. С ума сойти.

— Либи? — неуверенно предположил я.

— Конечно, болван! — мило усмехнулась Нинг. — А ты кого ждал? Пресвятую-там-какую-то-штуку? Или как в твоём мире говорили? Мы это, реально мы. Ну и, как мы тебе? Понимаю, что Либи красивее, но и я вроде ничего так!

Огромное количество существ, собравшихся в амфитеатре, при этом хранили гробовую тишину. Как будто не на совещание собрались, а спектакль посмотреть. Впрочем, меня это устраивало. Я прекрасно осознавал, что всех вот так подвесить мне банально не хватит сил. Идея была запугать, и мне это удалось. Кажется. Только бы толпой на меня не рванули.

— Сейчас я отпущу тебя, Кречет, — совсем тихо произнёс я. — Думаю, этот урок пойдёт на пользу всем. Не вздумай шалить, действительно развоплощу. За многие гадости с твоей стороны ты этого заслуживаешь, но я не имею права обескровить правящую династию своей родины. Мы договорились?

Ослабил контроль, и большая птица плавно приземлилась на песок арены. Его глаза сверкали ненавистью, но он молчал, явно обдумывая сложившуюся ситуацию. Наконец, он повернулся к трибунам. И торжественно провозгласил:

— Мангустов доказал, что один из нас! Поприветствуйте нового бога! Чуть позже мы предоставим ему список свободных тотемов, дабы он выбрал подходящий себе!

— Так, ты, кажется, не понял, — не повышая голоса сказал я. — Я остаюсь человеком. Да, с моими возможностями. Но, че-ло-ве-ком! И продолжу жизнь смертного.

После чего опустил на землю длинноносую зверушку. Тот, едва почуяв под лапами песок, рванул прочь и вскоре скрылся на трибунах. Филин же, так и стоял в лёгком шоке, делая огромными глазами «луп-луп», похоже, не понимая, что происходит.

— Не мешай, — не поворачивая головы прошипел Кречет. — Я пытаюсь вырулить ситуацию. Я тебя понял, да и твой уровень оценил. Научи? Как выбраться за пределы нашей, как ты говоришь, песочницы? Лучшие умы борются за это, но те, кто смог, не возвращаются. Впрочем, позже обсудим. Сейчас просто стой и слушай.

— Я не слышу ваших оваций! Судя по демонстрации, — его голос звенел торжественностью, всё-таки оратор он искусный. — голосование совершенно не нужно. Он показал одну из способностей, в чём я лично убедился! Приветствуем Мангустова, нового бога!

Раздались робкие хлопки, которые быстро переросли в настоящие овации. Они гуляли по трибунам, и это было… приятно. В меня полилась благодать, но не обычная, а как бы концентрированная. Которую я, за ненадобностью, тут же перенаправил в Мангуста, услышав тихое «спасибо».

— Но! — продолжил пафосно вещать Кречет. — Поскольку он ещё слишком юн, предлагаю принять его к нам лишь по достижении столетнего возраста! И даже тогда он всё едино останется самым молодым взошедшим в чертоги богов существом. Вот здесь требуется голосование. Кто одобряет, зажгите лучи!

То тут, то там от странных тел отделялись тонкие лучики и летели в центр амфитеатра, создавая подобие шара. Этих огненных стрел становилось всё больше, шарик рос. И вот они неслись уже нескончаемым потоком, увеличивая огненную сферу. Наконец, последние лучики пробороздили пространство и кончились. А Кречет воскликнул:

— Даже без подсчёта вижу, что «за» высказалось большинство! Да быть воле собрания! Ещё восемьдесят один год жить Мангустову в роли смертного. Дабы не зело нарушать традиции. И, поскольку тотем не выбран, его набранная энергия будет уходить строго Мангусту. Без процентов и откатов. Быть посему!

Раздались аплодисменты и амфитеатр растворился. А я оказался в огромной пещере, заросшей мягким мхом. Только я хотел перенестись домой, как услышал:

— Андрей, подожди, не уходи, — передо мной сидел довольно пожилой мужчина с сединой и красивым рельефным телом. — Да, я — Кречет. Мне показалось, что так нам будет комфортнее общаться, чем в этой парадной внешности. Я просто хотел у тебя спросить… Как ты смог вырваться выше? Я знаю про песочницу, меня это коробит, я хочу вырасти. Вот только не знаю, в какую сторону.

— Я не профи в этом вопросе, — грустно улыбнулся я. Мужик передо мной явно мучался и переживал. — Единственное, что я знаю от нескольких богов, что питаться энергией веры — путь к стагнации. Путь в никуда. Нужно искать другие возможности. А я не сам заработал возвышение, мне помогли. Ну да, другие боги, которые выше всех нас на порядки. Так что прости, Кречет, ты зря вызвал меня на разговор. Но, благодарю за результаты слушаний, всё прошло идеально. И прости за демонстрацию, надеюсь, ты не станешь отрываться на слабых, тех, кто мне дорог.

— Я скотина весьма часто, — усмехнулся мужчина. — Когда того требуют мои цели. Но мелочным никогда не был. Живи, юный бог. Буду признателен, если ты узнаешь что-то ещё, но, и того, что ты мне сказал хватит, чтобы я назвал тебя своим должником. Прощай.

Я оказался рядом со стариком в малой столовой. Он всё так же сидел и смотрел на меня. Опасливо отодвинувшись, он прокомментировал:

— Ты снова изменился. Что произошло?

— Суд богов был, — пожал я плечами. — Отбрехался, быть мне смертным ещё восемьдесят два почти года. Так что всё хорошо. Жизнь только начинается! Пойду, сообщу охрененную новость моим любимым.