Эра Отмены

– И как ты собираешься добыть огонь, если ничего не работает? – не на шутку встревожился Вольдемар.

– Каменный век, – Дарья достала из баула два кремня размером с полкулака и скрученную в верёвку сухую паклю.

В этот момент голоса в колонках стихли.

Лиза почувствовала, что тревога схлынула и наступило уже знакомое «просветление». Краски сделались яркими и сочными, звуки стали громкими и пронзительно резкими, а запахи словно бы приобрели объём и текстуру.

– Началось! – провозгласила Лиза. – Даша, прекращай проверки, пора читать!

Дарья укоризненно глянула на Лизу, разлохматила паклю и жестом заправского кроманьонца высекла кремнями шикарный сноп искр.

Пакля занялась с первого раза. Тление было недолгим, спустя несколько секунд появился огонёк. Дарья поймала свет огонька в зеркало и направила отражение на замковый камень.

Над проектором тотчас возникла неравномерная оптическая спираль ярко-красного цвета, толстая, сочная и неразрывная на всём своём протяжении. Она подрагивала, шевелилась в такт движениям пламени и казалась живой.

По аудитории пролетел шепоток, раздались возгласы.

– Это уже Испытание или опять фокусы показываете? – озвучил общий вопрос толстяк с ожерельем.

– Это проверка, – счёл нужным пояснить Альберт. – Немного терпения, сейчас начнём.

– Проверка завершена, – Дарья затушила паклю и уложила все свои причиндалы в баул. – Мы готовы.

Тут публика заметно оживилась, стала шушукаться и пересмеиваться: выполняя волю сира Леонарда, Серые водворяли в аудиторию пьяных магов. Трое шли своим ходом, а двоих, которые не в состоянии были передвигаться самостоятельно, Серые тащили на руках.

– Гнать эту пьянь в три шеи! – поступило предложение из аудитории. – Алкашам сертификаты не нужны!

– Пусть, пусть присутствуют! – поступило другое предложение. – Пьяницы тоже люди, с ними интереснее!

– Что за бардак… – недовольно пробурчал Вольдемар. – А раньше это нельзя было сделать?

– Нормально, самое время, – заступился за Серых Альфред. – А то бы они нам тут цирк устроили.

Серые быстро водворили пьяниц на последние скамейки и удалились обратно к трибунам.

Доставленные вели себя смирно. Двое вообще не подавали признаков жизни, а трое сразу стали устраиваться спать – то ли Серые им что-то дали, то ли их разморило в душном служебном помещении под трибунами.

Однако публика продолжала оживлённо реагировать, раздавались смешки и скабрезные реплики.

– Аль, сделай нам тишину, – попросила Дарья.

– Внимание! – зычно крикнул Альфред. – Время вышло! Всем замереть и молчать! Нарушителей выдворю вон с пожизненным лишением права на получение сертификата! Итак… Начинаем Испытание!!!

* * *

Девицы достали из кофра три берестяных рупора, сработанных без единой металлической закрепки, длиной немногим более полуметра, диаметры входного отверстия и раструба, соответственно, пять и двадцать сантиметров.

Один рупор отдали Дарье, два оставили себе, обошли стол с обратной стороны и повернулись спиной к публике.

Дарья поднесла рупор к губам и направила раструб на проектор.

Сирена и Марина повторили это движение.

Дарья подняла левую руку, трижды тряхнула кистью, неслышно отбивая такт, и резко бросила руку вниз.

По этому сигналу все три женщины вокруг проектора сделали глубокий вдох и слаженно затянули печальную мелодию на три голоса, похожую на хорал на странном языке, который вся аудитория, кроме детей Дома, слышала впервые в жизни.

На самом деле это был не хорал и не какое-то иное музыкальное произведение.

Трио Дарьи читало Ключ (стартовый код) на Асуэнто, древнем языке Ордена, созданном в незапамятные времена специально для протоколов и формул.

Лиза стояла за Вольдемаром, опираясь на спинку стула, и неотрывно смотрела на проектор.

Несмотря на то, что проектор сработан строго по формуле и каждый пункт протокола соблюдается в мельчайших деталях, Лиза сомневалась, что всё получится как надо.

Ей был известен принцип действия проектора, но, как водится, стереотипы всегда сильнее ничем не подтверждённых новых постулатов, и с трудом верилось, что «песнь трёх сирен» (звуковые колебания) войдёт в резонанс с оптической системой из призм и рубинов и из этого соития родится что-то жизнеспособное.

В проекторе, по мнению Лизы, остро не хватало чего-нибудь звенящего.

Будь здесь какие-нибудь колокольчики, струны или даже упругие стальные пластины, это вызывало бы большее доверие.

А наложение голоса на хрусталь и рубины – это как-то… Сомнительно как-то.

Стартовый код был недлинным, прочтение его заняло не более двадцати секунд. Но вот отзвучал последний аккорд…

И ничего не произошло.

– Настройка сбилась? – всполошился Вольдемар. – Дашка, ты в ящик не лазила?

Дарья, озабоченно нахмурившись, склонилась над проектором и стала проверять координаты камней, тихо ворча:

– Луч нормально проходил… Что за беда такая?!

Проинспектировав восемь шарниров на кронштейнах, смонтированных на дне, Дарья замерла…

В нерешительности ткнула пальцем в правую стенку проектора… И вдруг побледнела и спрятала лицо в ладонях.

Координаты камней являются неотъемлемой частью формулы прототипа и охраняются в разы суровее, чем самые важные государственные секреты.

Разумеется, никто бы не позволил выносить таблицы формулы за пределы лабораторий Красного Дома. Поэтому Дарья зазубрила наизусть двадцать четыре трёхзначных числа для шкалы каждого кронштейна и последовательность.

Но человек, даже самый умный и способный, имеет свойство путать цифры и забывать последовательности. Особенно когда волнуется.

От волнения Дарья перепутала последовательность и теперь не могла вспомнить, какая числовая пара соответствует пятому кронштейну, а какая шестому.

– Я… забыла, – помертвевшими губами прошептала она. – Я волнуюсь… Мне срочно нужна медитация!

– Дашка, ты очумела? – ужаснулся Вольдемар. – Какая, к бесу, медитация? Пауза же!

– Соберись, соберись! – нервно посоветовал Альфред. – Вспоминай, Пауза скоро кончится!