Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах

4

Главный вопрос, который интересовал всех слушателей «Часа Детектива», состоял вот в чем: Тень, он, вообще, на чьей стороне? В смысле за добро или за зло? Преступник он или борец с преступлениями? Если за добро, то с какой стати у него такой гаденький смех? От Гибсона все ждали, что он сразу же объяснит в чем здесь дело, да только тот слишком долго морочил публике голову своими копеечными фокусами, чтобы не уяснить самого главного правила иллюзиониста: хочешь, чтобы тебе аплодировали? — как можно дольше води всех за нос!

Этим Гибсон и занялся. Сперва все вроде бы шло к банальной развязке: Тень — это просто некий богач, решивший посвятить себя борьбе со злом. Своим трюкам (точно так же, как Бэтмен или герои Жана-Клода Ван-Дамма) он научился во время долгого путешествия в глубинах Азии. По ходу даже выяснилось его подлинное имя: Лемон Кранстон. Но ровно в тот момент, когда читатель разочарованно корчил лицо («Как все, оказывается, банально!»), к Лемону заявлялась подлинная Тень, выяснялось, что сам Лемон здесь вообще не при делах, и распутывать тайну приходилось опять с начала.

Несколько романов спустя Гибсон намекнул, что вроде как Тень ужасно изуродован. Потом стали ходить слухи, что его единственная примета — здоровенная татуировка кобры на груди. В романе «Тень Атакует» один из злодеев утверждает, будто видел лицо Тени и чуть не помер от страха, потому что это было «нечто белое, похожее на абсолютно ровный шар». А в «Тени, Которая Не Отбрасывает Тени» выяснялось, что лиц у Тени много, но вот своего, единственного, вроде как нет совсем.

Объяснять хоть что-то Гибсон не собирался. Наоборот, с каждым романом он только еще больше запутывал публику. Тень везде и нигде. Он все знает, а его не знает никто. В общем, готовьте денежки, дорогие читатели, на подходе следующий том.

Единственное, что было известно о Тени наверняка, то, что он владеет гипнозом и носит черный плащ. По слухам, и то и другое Гибсон списал со своего приятеля, которого звали Ховард Торстон. Тот был владелец самого масштабного шоу фокусов в США и первым из иллюзионистов стал работать с залом. Просил аудиторию, чтобы несколько человек выбрали карты из колоды. После этого колоду тасовали и помещали в прозрачный стакан. Фокусник произносил заклинание и выбранные одна за другой карты сами выползали из стакана.

Общее впечатление от героя оставалось мрачноватым. До Гибсона разделение персонажей на хороших и плохих было незыблемее Великой Китайской стены. Ребята, вроде Баффало Билла, Холмса или Зорро, боролись со злом, не снимая белоснежных перчаток. Никто из них никогда не ругался матом, по-джентльменски вел себя с дамами и терпеть не мог убивать противников — разве уж те сами нарвутся. Тень стал первым, кто стал бороться со злом, используя методы самого зла. Защищая закон, он не обращал на закон никакого внимания. Он носил черное, лил кровь легче, чем воду, и запросто мог просверлить череп убийцы электродрелью. Тень был типичным «плохим парнем», просто воевал этот парень почему-то на стороне добра.

Дебютный роман серии назывался «Живая Тень, или Убийство по соседству». Его раскупили еще до того, как выпуск успел доехать до газетных киосков. «Стрит-энд-Смит» решило выпустить второй том каким-то совсем уж невиданным прежде тиражом — читатели смели с прилавков и его. После этого издатели схватились за голову: и при таких продажах они собираются издать до конца года всего четыре номера?!

Гибсону было предложено срочно явиться в редакцию для подписания нового контракта. Руководство издательства хотело знать: на что именно Гибсон готов за реальные бабки?

Сможет ли он сдавать по роману в два месяца? Уолтер растерянно улыбнулся и сказал, что, разумеется, сможет. Два месяца — это чертовски много времени. А по роману в месяц? Уолтер кивнул. Месяц — это тоже довольно долго. А вот если (долгая пауза) ему будет предложено сдавать по два романа в месяц? По большому тексту, объемом в 75 000 слов первого и пятнадцатого числа каждого месяца, а? Двадцать четыре романа в год — что он скажет по этому поводу?

— Да в чем проблема-то? — продолжал удивляться Гибсон. — До тех пор, пока вы платите, я сдам вам, ребята, столько романов о Тени, сколько нужно.

— И тебе не понадобятся «негры»? На случай если ты устанешь или вдруг иссякнет вдохновение?

— Что такое «вдохновение»? — фыркнул Гибсон. — Никогда не слышал об этой штуке.

Согласно контракту, в течение следующего года Уолтер должен был сдать двадцать четыре романа. С задачей он справился всего за десять месяцев и до конца назначенного срока от нефиг делать успел сдать еще четыре истории дополнительно.

Сам Гибсон скромно пожимал плечами:

— Я просто сосредотачиваюсь на том, что делаю прямо сейчас. Каждый день я выдаю сорок-пятьдесят страниц, а потом отдыхаю. Когда книжка выходит, я иногда читаю ее и обнаруживаю, что успел забыть, о чем там шла речь, потому что целиком сосредоточился на следующей. А когда я сосредотачиваюсь, то перестаю замечать то, что происходит вокруг. Помню, один роман я печатал, когда поехал в отпуск в Мичиган. Дело было в комнате, где играло радио, в котором одновременно разговаривало три человека, а за спиной у меня стояли еще двое, которые тут же вслух читали друг другу каждую страницу, которую я успевал допечатать до конца, но я их совсем не слышал.

5

Печатные машинки стояли в каждой комнате его дома. В каждую был заправлен чистый лист. Гибсон мог переходить из комнаты в комнату и печатать сразу несколько глав одновременно. Несколько лет спустя компания «Корона», производящая машинки, стала использовать фотографию Гибсона как рекламный плакат. На фото писатель сидел за клавиатурой и улыбался, а слоган звучал так: «Полтора миллиона слов в год. Десять лет подряд. Без единой поломки».

Любой, кто держал в руках хоть один роман о Тени, понимал: «ни единой поломки» — это не о машинках, а о самом Гибсоне. Иногда из-под ногтей у Уолтера выступала кровь, а руки скрючивало судорогами, от которых он в полный голос орал. Но почти десять лет подряд первого и пятнадцатого числа каждого месяца он аккуратно сдавал «Стрит-энд-Смит» по новому роману о приключениях своего героя.

Для издателей этот сериал стал прибыльнее Клондайка. «Детективный Журнал Тени» стал родоначальником нового жанра — так называемого hero-pulp. Вокруг него выросла целая индустрия. При журнале был образован платный клуб, вступить в который мог только тот, кто прочел не менее сотни романов о Тени. Члены клуба могли со скидкой купить сувениры и кучу всякого фанатского фуфла: заколки для галстуков, карточки, канцтовары, настольные игры по мотивам. Производители чего угодно могли теперь купить у концерна логотип «Тень рекомендует», прилепить на свою продукцию, и после этого даже самый лежалый товар уходил влет. Впервые в истории медиаиндустрия стала напоминать нормальный бизнес. И глядя на «Стрит-энд-Смит», собственными супергероями стали стремительно обзаводиться их конкуренты.

Первыми на этот рынок попробовало вторгнуться «Издательство Аарона Уэйна». До того как перейти на выпуск супергеройских журналов, оно специализировалось на военных и авиаприключениях. А в начале 1930-х запустило серии о «Детективе по прозвищу Облава» и «Агенте Икс». Впрочем, успеха они не имели и вскорости прикрылись.

Сам Уэйн был известен редким скупердяйством. Авторам он если и платил, то лишь в виде исключения. Дошло до того, что из издательства ушел даже самый раскрученный их писатель Дэвид МакДэниел, причем перед этим он опубликовал книжку «Очередное приключение Монстра», в которой если прочесть все первые буквы каждой главы, то выходило «Аарон Уэйн — мерзкий жмот».