Эра Водолея (главы из романа)

– "Потому что нужен новый идол..."

Зубков недослушал спор. Он спустился вниз и стоял возле барьера гардероба в ожидании дяди Юры, когда в дверях появился элегантный старичок в строгом черном костюме, белой рубашке и галстуке-бабочке. Старичок снял шляпу и о чем-то осведомился у секретаря-распорядителя. Тот показал на Костю, и старичок, раскланявшись, пошел в его сторону.

– Ну что, идем?
– спросил подошедший дядя Юра.

– Секунду. Очевидно, это ко мне.

Чуев посмотрел на старичка. Тот подошел ближе.

– Простите, вы Константин Зубков?

– нараспев спросил старичок.

– Я.

– Член Дворянского собрания Олдищев-Снежин-Вольский, - расправив плечи, отрекомендовался старичок.

Электрик, менявший в фойе лампочки, уронил лестницу, и Костя не расслышал фамилию дворянина.

– Ваша статья - гнусная отрыжка Ивана, не помнящего родства, торжественно провозгласил старичок.
– Вы хам и мерзавец, - добавил дворянин и отвесил Косте смачную пощечину.
– Как вы посмели своими грязными руками касаться имени этого человека?! Ваше счастье, что сейчас не те времена.

Я бы вас просто убил на дуэли.

– Извините, что вмешиваюсь, - втиснулся плечом между спорщиками Чуев, видя в глазах Кости если не желание ответить оппоненту с правой, так, по крайней мере, надрать ему уши.
– Вы, наверное, и в Бога веруете...

– Да как вы посмели...
– вознегодовал Олдищев-Снежин-Вольский.

Чуев продолжил так же сдержанно, как и начал:

– Сказано в Евангелии: не сотвори себе кумира... Не собирайте себе богатства на земле, но на Небе... Вы готовы из-за слова убить человека...

А Христос учил прощать.

– Милостивый государь...

– Вере он учил, а не слепому поклонению идолам...

– Хамы, - сдавленно прошипел дворянин.

Олдищев-Снежин-Вольский развернулся и, гордо подняв голову, пошел прочь. Чуев смотрел ему вслед с какой-то грустью.

– Ты чего?
– спросил Костя, заметив, как погрустнели глаза дяди Юры.

– Мир хочет трахаться и убивать, - тихо сказал Чуев и, вздохнув, добавил, повернувшись к Зубкову: - А я хочу есть. Пошли.

Ресторан был наполовину пустым. Распорядитель проводил новых посетителей к столику, окруженному пальмами в бочках, и, щелкнув пальцами, подозвал официанта. Тот вырос словно из-под земли с рябчиками на подносе, сыром, вином.

Чуев предусмотрительно позвонил в ресторан еще из газеты, заказал столик и обед. Когда они с Зубковым вошли в голубой зал, все уже было приготовлено.

Чуть позже должны были принести баранью ногу, соленую оленину, черную и красную икру, заливное из телятины, жульен, фрукты. Зубков разлил вино по бокалам.

– За удачу, - сказал Чуев, подняв бокал.
– Только будь осторожен.

Вино было превосходным. Оценив размер премии, дядя Юра заказал сорокалетний "Мускат красного камня".

– Вчера, когда открывали памятник, ко мне подошел Игорь и попросился переночевать, - сказал Костя, подливая вино в бокалы.

Дядя Юра, не отрываясь от рябчика, поднял на него глаза, бросил короткий взгляд и снова опустил их на птицу.

– Вечером он рассказал мне, что Лена не в командировке, - продолжил Костя.

– И что тебя смущает?
– спросил дядя Юра, обсасывая косточки рябчика.

– Ленка раскопала информацию, что крикуны готовят переворот. Игорь сказал, что у них есть свои люди в МВД и Лену просто убрали. У него остались какие-то ее бумаги. И когда он в обед заехал домой, то увидел, что там все перевернуто вверх дном.

– Искали бумаги?
– равнодушно спросил Чуев, вытер руку салфеткой и протянул ее к бокалу с вином.

– Он думает, что да. Я оставил его переночевать, а утром он ушел и оставил записку, что не хочет меня втягивать в эту историю.

Дядя Юра сделал два глотка, поставил бокал на стол и, делая короткий перерыв перед бараниной, откинулся на спинку диванчика.

– Ты думаешь, это реально?
– спросил Костя.

– Что именно? Переворот крикунов или обыск у Игоря и пропажа Лены?

– А разве это не связано?

– Я не знаю, откуда ты взялся, - сказал дядя Юра, - но, насколько я понял, ты на самом деле ничего не помнишь. Так вот. Крикуны не способны на переворот.

Они потому и называются крикунами. Вечная оппозиция. А что касается Лены и Игоря... всякое, конечно, бывает... но я думаю, что это игра. Провокация.

– Против кого?

– Против тебя. Так что не принимай близко к сердцу.

– Как это не принимай, если против меня?
– удивился Костя.

– Я же сказал, что игра, - улыбнулся дядя Юра.
– Понимаешь? Наживка.

Главное - не клюнуть. Каждый делает вид, что делает свое дело.

К столику подошел тот же официант и принес жареную баранину, нарезанную кусками, соленую оленину, красную и черную икру, заливное из телятины, жульен, фруктовое ассорти и вторую бутылку "Муската...".

Через полчаса Чуев с Зубковым сидели уже приятно захмелевшие. Костя несколько успокоился, получив простое объяснение из уст авторитетного человека. Теперь непонятное становилось понятным. А может быть, обильный обед сделал свое дело. Когда желудок полон, мысли становятся слегка ленивыми.

– А здесь вкусно кормят, - сказал Костя и сделал глоток вина.

– У нас вообще все построено на еде.

– Как это? Хотя...
– Костя понял, о чем говорит дядя Юра, и согласился с этой мыслью.

– Основной фетиш любого общества - это потребление, - объяснял дядя Юра, откинувшись на мягкую спинку диванчика.
– Если ты делаешь все, что от тебя хочет государство, то получаешь косточку послаще. А самое страшное, что люди уже на генетическом уровне знают, что будет правильно, а что нет. Не сговариваясь, массы поддерживают общую идею. Никто не говорит об этом вслух, никто не обсуждает это с родственниками. Все просто делают то, что, по их расчетам, должно быть одобрено. И, как правило, они не ошибаются.