Эра зла

— В Чейт? — оторопела я. — Отправиться в Чейт? Но почему я?

— А потому. — Андреа высокомерно оглядела всех присутствующих и победно улыбнулась, — что только ты способна прикоснуться к артефактам человеческого Бога…

— Ик! — обалдела я. — С какой это вдруг стати?

— Ты, бесценная моя сестра, — торжественно сообщила Андреа, — являешься родной дочерью не абы кого, а самого Збышека Мошковецкого, потомка Иосии. А из доставленного Тристаном документа следует, что твой отец происходит из рода Бафора. После бегства из Чейта сын госпожи Эржебет — Павел, унесший с собой часть «Завета», женился на шляхтянке, осел в Польше и сменил фамилию. Ты, дорогая моя, приходишься дальней родней самому человеческому Богу и носишь титул последней истинной Хранительницы «Божьего Завета». И значит, теперь мы можем овладеть оными артефактами и управлять людьми по своему разумению, как пастухи — стадом овец! — она плотоядно оскалилась. — Победа будет за нами!

Я растерянно хлопала ресницами, шокированная столь внезапным поворотом событий.

Андреа злорадно хохотала, откинувшись на спинку дивана и довольно потирая руки. На бледном челе Тристана промелькнула тень искреннего сожаления и печали. Но сильнее всего поразило меня безмерное, всепоглощающее отчаяние, плещущееся в темных глазах монсеньора Анастасио ди Баллестро.

«Что это с ним такое? — недоумевала я, наблюдая за неконтролируемыми судорогами, пробегающими по впалым щекам кардинала. — Ему, похоже, стало жалко людей? С чего бы вдруг?..»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Оторвали Нату лапу, Чтобы девушек не лапал, Потому что ангел очень Сексуально озабочен! —

издевательским тоном выпалила Оливия. — Знаешь, где я твою любовь видела? В… — Она сложила губы трубочкой и издала многозначительный свист, намекая на некое специфическое, но всем известное место. — Ясно?

— Когда Бог решил наказать мужчину, — ехидно отозвался Натаниэль, — то вытащил у него ребро и клонировал женщину. А потом он успокоился и сказал: «Хватит, пожалуй, ибо душу она у него и сама вытянет!»

Ариэлла звонко рассмеялась, как обычно, безмерно восхищенная остроумием своего возлюбленного, но Оливия лишь раздосадованно пожевала губами, вынужденная признать очевидную правоту ангела.

— А ты поумнел, — нехотя сообщила она так, будто делала ему огромное одолжение. — Раньше ты обычно глупости всякие молол, а теперь иногда и вполне здравые мысли выдаешь.

— Вот видишь, — издевательски «утешил» ее собеседник, — получается, заключение пошло нам на пользу: ты похудела, я поумнел. Судя по результатам, мы практически в санатории пребываем, а не в каземате.

— В гробу я видела такую пользу! — с кислой миной пробурчала Оливия. — Да я согласна растолстеть втрое пуще прежнего, лишь бы только отсюда поскорее выбраться!

— Ловлю тебя на слове! — лукаво прищурился ангел. — Обещай, что перестанешь доставать нас своим нытьем насчет диет, и мы выйдем на свободу уже сегодня…

— Правда? — изумленно пискнула Ариэлла. — Но разве это возможно?

— Брешешь! — хамовато усомнилась далеко не столь доверчивая Оливия. — Беру свои слова обратно. Ты нисколько не поумнел, а, похоже, окончательно сбрендил.

— А между тем наше спасение зависит лишь от тебя, Лив, — вовсю развлекался Натаниэль, посмеиваясь с наигранно безразличным видом. — Но, впрочем, если ты ленишься мозгами пошевелить, то как хочешь. Просидим здесь еще лет пятьсот. Зато прикинь, сколько килограммов лишнего веса ты еще сбросишь?!

— Лишнего? — почти со слезами взвыла валькирия, жалостливо разглядывая свои отощавшие, мосластые коленки. — Это для кого он лишний-то, интересно?

— Вот тебе и искомая аберрация [19] прорезалась! — насмешливо прищурился Нат. — Ведь еще недавно ты утверждала, что полнота — это плохо!

19

Аберрация — ложный, ошибочный взгляд на какую-то проблему.

— Беру свои слова обратно! — повторно выпалила воительница, немного сбитая с толку запутанной философией юноши. — Нат, ну не выпендривайся, рассказывай, что ты там придумал.

Но ангел лишь саркастически посвистывал, подняв глаза к грязному потолку их страшного узилища и успешно изображая легкомысленного дурачка.

— Ну не сбрендил, не сбрендил! — извиняющимся тоном признала измученная его спектаклем ангелица. — Нат, ну не будь сволочью, вытащи же нас отсюда.

— Запросто! — мило улыбнулся Нат. — Оливия, прошу тебя, дорогая, плюнь на все…

— Чего? — опешила валькирия, уже готовая услышать изощренный план побега. — Эй, предупреждаю в последний раз, — с угрозой процедила она, — не разрушай мои нервные клетки, ибо в них живут мои нервные тигры…

Но вместо ответа Натаниэль лишь иронично пожал плечами, звякнув тяжеленными кандалами, и действительно плюнул, метко попав на железное кольцо, охватывающее его запястье. Металл зашипел, словно облитый кислотой, и на нем тут же появилось огромное пятно-ржавчины, начавшее стремительно разрастаться. Спустя пару минут Натаниэль освободил свою правую руку, выдернув из стены огромный гвоздь, вбитый в его ладонь, и занялся левой. Металл с тихим шорохом сыпался на пол, превращаясь в коричневую труху. Обе ангелицы ошарашенно вытаращились на юношу, но затем спохватились и последовали его примеру. Догадка Натаниэля, спровоцированная откровениями Оливии, оказалась верной: против ангельской слюны не смогли устоять ни кожаные, отлично выдубленные ремни, ни железные цепи, усиленные стригойской магией. Через какие-то полчаса лихая троица ангелов покинула свои места, на которых провела целых три года. Со вздохом облегчения Оливия разминала свои затекшие от неподвижности мышцы, с радостью наблюдая за стремительно затягивающимися ранами, уродующими ее ладони. Ее заметно похудевшее лицо исказила кровожадная гримаса.

— Ну я вам сейчас устрою, твари! — Она оценивающе ощупала дверь и навалилась на нее плечом. — Неуправляемый разгул стихии под названием жратва!

— Лив. — Натаниэль крякнул и точно так же налег на толстенные дубовые доски, — а ты ничего не путаешь? Ну с названием стихии. Их ведь только четыре существует.

— Пять: воздух, земля, вода, огонь и жратва! — уверенно выдохнула валькирия. — Потому что когда я жру, то нахожусь в своей стихии. Эх!.. — Дверь, выдавленная совместным усилием Оливии и Натаниэля, с грохотом обрушилась в коридор, а следом за нею из каземата вывалились грязные, оборванные, голодные и злые как черти ангелы.

Не тратя более ни секунды, валькирия вихрем рванула вперед по подземелью. Первым, что попалось ей на пути, стал пластиковый стол, уставленный грязными стаканами, за которым враскорячку обмерла пара обалдевших от неожиданности стригоев. Недолго думая, воительница схватила первую попавшуюся посудину, поднесла к носу, принюхалась — и разочарованно взревела.

— Кровь, — гневно констатировала она, — человеческая! — Стакан с хрустом врезался в грудь осоловевшего от безделья стригоя, мешком свалившегося с табуретки, ибо осколки стекла вошли ему точно в сердце. — Упыри! — Оливия мстительно подхватила второго вампира, пожилого и напуганного до заикания, умело пережимая его гортань. — Где находится наше оружие?

Полузадушенный стригой сдавленно забекал, беспомощно болтая руками и ногами, словно насаженная на булавку муха.

— Там? — Валькирия ткнула пальцем в потолок, подразумевая расположенный выше этаж.

Стригой согласно прикрыл глаза.

— Спасибо! — хохотнула воительница, легко отрывая ему голову и небрежно отбрасывая прочь обезглавленное тело. — За мной! — Она пинком вышибла непрочную дверь и стремглав рванула вверх по лестнице.

Преодолев два пролета каменных ступеней, они налетели на парочку лениво подремывающих часовых, не ожидающих никакой беды. Легко разделавшись с растерявшимися горе-вояками, ангелы очутились на первом этаже палаццо Фарнезина, где им тут же несказанно повезло, ибо, пробежав по короткому служебному переходу, они попали к дверям арсенала, запертого на массивный кодовый замок. Но что значат металл, микросхемы и черная магия против сокрушительной силы ангельской слюны?