Эрбат. Пленники судьбы

— Как можно так обращаться с документами — не понимаю!!

— Ну, Казначей — поддел его Кисс, — стоит ли так переживать из-за каких-то старых кусков кожи? Что с ними будет?

— Что?! — бедный мужик аж затрясся от негодования. — Да эти бумаги Нергу могут нанести куда больший урон, чем пара вражеских армий! В них, конечно, надо еще разбираться, следует их внимательно и построчно просмотреть, но я вам скажу так: в этих пергаментах силы не меньше, и действие от них ничуть не слабее, чем от хорошего оружия!.. Нет, вам, неучам, что-то говорить бесполезно! Не знаете вы, какую силу имеет простая расписка, а уж такая!..

Конечно, в чем-то он прав, и я не стала возражать. К тому же, сама не отдавая в том отчета, я в глубине души стала уважать этого вечно бурчащего человека. Пусть он и бумажный червь, и редкая зануда, но дело свое знает хорошо, и по-настоящему его любит. Лучше я рассмотрю, что же такое находилось в шкатулке Москита…

Все с любопытством смотрели на то, как я перебирала содержимое шкатулки, и аккуратно складывала назад все, что сама же рассыпала еще ночью. Да уж, чего тут только нет! Старый колдун взял с собой многое из того, что может понадобиться человеку, попавшему в переплет. Аккуратно уложила в шкатулку все узелки с пакетиками, отложив в сторону несколько плотных кожаных мешочков с порошком. Заодно положила назад в сумку и манускрипты, однако отложив в строну два цилиндра со свитками

— Лия, что в этих мешочках? — Кисс, как обычно, рядом. — И для чего ты отложила эти футляры? Неужто решила почитать перед сном? Никогда бы не подумал, что в тех черных трубках находится увлекательное чтиво!

— Тут дело несколько иного рода. Мы уходим все вместе, значит, и решения должны принимать сообща…

— Что такое? — повернулась ко мне Варин.

— Я не знаю, как мне поступить… Дело в этих двух свитках — я обвела взглядом сидящих у костра людей. — В тех, что я отложила… В общем, я считаю, что от них надо избавиться.

— А в чем дело? — похоже, что мои слова удивили многих. — Разве не для того, чтоб спасти эти свитки, мы…

— Нет — покачала я головой. — Надо жить ради жизни, а не ради смерти. То, что написано здесь, в этих двух свитках, и то, что есть в этих отложенных мешочках — это страшная вещь…

— Поясни, а не то лично мне пока ничего не ясно.

— Вот что… — продолжала я. — Вот в этих двух мешочках находится яд, не уступающий по силе знаменитой «слезе гайвай», а вот в этих двух мешочках — тут вообще кошмар. По-иному это… зелье я назвать не могу. Если хоть немного порошка из вот этого мешочка подсыпать человеку в еду, то он не просто заболеет — для отравителя это было бы слишком просто. Умрет не только тот, кому насыпали этот яд, но погибнут и все его родственники по крови, вплоть до весьма отдаленных. Короче: при помощи этого невзрачного на вид порошка можно извести на корню весь род человека, целиком и полностью… Да и другое средство, вот это, в красном мешочке — оно, по сути, ничуть не лучше предыдущего.

— Да, — неприятно усмехнулся Кисс, — да, молодец, дедуля, запасливо прихватил с собой все самое необходимое. Не сомневаюсь: понадобилось — применил бы старичок все это на практике без малейших раздумий и колебаний.

— Знаете, отчего я отложила эти два свитка? В одном — описание того, как готовить тот самый яд, убивающий не только человека, но и всю его родню. Знаете, как оно названо в том свитке? «Снадобье, убивающее мир». Верно, этот порошок может легко погубить половину мира… Затем там, во второй части этого свитка описываются некие страшные ритуалы из некромантии, о которых лучше никому не знать.

— Мило, ничего не скажешь… Неужели и такая дрянь есть на свете?

— К нашему великому сожалению — есть.

— В преданиях моего народа имеется одно жутковатое сказание — внезапно заговорил Степняк. До того парень все время молчал. — Рядом с нашей страной есть такая долина — Мешере. Прекрасное место с тучными пастбищами и урожаями два раза в год… А какие там абрикосы!.. Говорят, раньше в Мешере жило немало богатых и многодетных семейств, на праздник сбора урожая в долину съезжалось множество родственников. Много лет назад туда пришли некие чужестранцы. Они пробыли в той долине недолго, всего несколько дней, но после их ухода в долине начались болезни и смерти, а ни одна женщина больше не рожала детей. И в семьях их родственников, которые жили в других местах — там тоже никто не имел детей. Через несколько десятков лет та долина полностью обезлюдела — никто не хотел в ней селиться и жить… После ее, эту долину, за бесценок купил кто-то из колдунов Нерга…

— Что ж, все сводится к одному — к захвату чужих земель…

— Один из наших людей — продолжал Степняк — один из тех, кто знал язык Нерга, как-то подслушал разговор тех, кто позже проник в долину. Те люди досадовали, что закончилось какое-то снадобье, дескать, последнее истратили на то, чтоб приобрести эту долину. А точно такое же, мол, никак не удается изготовить — секрет, мол, утерян, и восстановить его никак не могут. Получается обычная отрава, и ничего более…

— Да, это очень похоже на действие этого самого «снадобья, убивающего мир»… А другом свитке — продолжала я, — в другом свитке описано, как изготавливать иные яды, не менее разрушительные. Например, как можно сделать зелье, убивающий какого-то конкретного человека. Подмешай такой яд к еде или вину — и можешь спокойно есть из одного котла с ненавистным тебе человеком, или пить с ним из одного кувшина. Только вот после того он умрет, а тебе не будет ровным счетом ничего. Совершенно ничего не случится… Что там еще, в этом свитке? Способы изготовления иных страшных ядов, в том числе и тех, которые я только что отложила в сторону. Например, от некоторых из них будут рождаться не дети, а жуткие уроды. Монстры…

— Ценная вещь — чуть скривил свои тонкие губы Кисс. — Это в котором из них написано про истребление рода?

— Вот… — я протянула Киссу футляр из дорогого черного дерева, покрытый изящной резьбой. — Он и есть. То, что здесь написано — это страшная сила, и я совсем не уверена, что когда-то неким…властным людям не захочется расправится со своими врагами при помощи этих ядов. Иногда не спасают ни стены, ни запоры, а возможность извести своих врагов под корень для некоторых может оказаться весьма привлекательной. Им пока нет никакого дела до того, что не каждый грех можно замолить…

— Надо же, какая тонкая кожа… — чуть прищурившись, Кисс открыл футляр и достал пергаментный свиток, сплошь покрытый крючковатыми черными письменами. Внешне этот пергамент выглядит совсем не устрашающе, даже красиво, но, тем не менее, в нем было нечто отвратительное. Даже омерзительное… А Кисс тем временем рассматривал свиток — Какой необычный пергамент, выглядит, будто вощеная бумага… Где-то я уже видел такую, только вот не могу вспомнить, где именно…

— Это человеческая кожа — подал голос Наследник. — Я и отсюда вижу: записи сделаны на ней, на коже человека…

Рука Кисса не дрогнула. Он лишь чуть прищурил глаза.

— Я тоже однажды видел снятую с человека кожу. Она выглядела иначе…

— Это зависит от того, как снимать кожу с человека и как именно ее обрабатывать — вздохнул пожал плечами Наследник. — Для этого есть самые разные способы…

— А ты об этом откуда знаешь?

— Это отдельная история — вздохнул Наследник. — К нам во дворец иногда привозили диковинки из Афакии — есть такая страна на Юге. Чтоб вы знали: Афакия — это одни сплошные джунгли, и те, кто там живут, считаются жестокими дикарями даже по местным, далеко не человеколюбивым, меркам. Так вот, у жителей Афакии есть что-то вроде обычая, или правила, или традиции (не знаю, как можно это назвать) — сдирать кожу с людей и изготавливать из нее… В общем, разное. В том числе и такие вот… листы, заменяющие пергамент. Кстати, я слышал, что пергамент из человеческой кожи пользуется очень большим спросом у колдунов Нерга — жители Афакии продают им почти весь подобный… товар. И у нас в Эшире некоторые… любители (назовем их так) частенько приобретают для себя изделия из человеческой кожи. Ну там абажуры, картины, поделки всякие… А то и одежду. Да-да, в тех местах даже шьют одежду из кожи человека. Конечно, во всем этом есть нечто глубоко непорядочное, но пока что с этой жуткой торговлей поделать ничего нельзя. Веками продолжается… Братец мой дражайший, кстати, относится к таким вот любителям… экзотики…

— Но… как же…

— А жителям Афакии все это кажется вполне нормальным. Я уже говорил: они за многие века освоили как самые разные способы снятия кожи с человека, так и весьма необычные методы ее обработки. Это дело у них хорошо поставлено, да и доход приносит какой-никакой… Кстати, для сведения: после того, как с человека сняли кожу, его самого отправляют на костер. Или в котел — тут все зависит от гастрономических пристрастий… Проще говоря — съедают.

— Высокое Небо!.. — только и могла сказать я.