Эрбат. Пленники судьбы

Все правильно, но что здесь делает настоятель? Желает лично дать нам благословение перед дорогой? Не похоже. Покосилась на Кисса, но тот отрицательно качнул головой: этого человека на площади он не видел, среди собравшихся его точно не было. Когда мы подъехали ближе к мужчине, он раскинул руки по сторонам, показывая — стойте!

Ну, объехать его мы всегда успеем. Остановились возле стоявшего мужчины… Совершенно седой человек, хотя ему еще нет сорока лет… И с сердцем у него большие проблемы, даже очень большие — у него стенокардия, причем уже в сильно запущенной форме. Похоже, что все, происходящее вокруг, этот человек, как говорится, пропускает через свое сердце…

— Простите, не могли бы вы снять капюшоны? — а голос у мужчины усталый, и совсем не властный.

— По какому праву? — Кисс не очень сдерживается, едва ли не грубит.

— Я вам не враг, если вы действительно именно те, за кого я вас принимаю. Дело в том, что ко мне совсем недавно прилетел голубь с посланием… Впрочем, на нас смотрит едва ли не половина жителей поселка, и оттого капюшоны вам лучше не снимать. Просто скажите правду: вы — те, кого сейчас ищут?

А ведь настоятель искренен с нами, да еще и раздавлен горем… Ладно, рискнем.

— Да — сказала я. — Нас ищут, и мы не имеем никакого отношения к храму Серых Змей.

— Ну, раз так… — чуть удивленно покосился на меня Кисс, — раз так, то я подтверждаю эти слова.

— Тогда вам стоит быть очень осторожными. Прежде всего, эта тварь, которой все боятся — она где-то здесь, поблизости. Вам очень повезет, если вы сумеете уйти. Во всяком случае, я на это надеюсь…

— Очевидно, я что-то не понял… — нахмурился Кисс.

— Просто мне бы хотелось, чтоб судьба была куда более благосклонна к вам, чем к многим из местных бедолаг… Далее: раз голубь прилетел ко мне, значит, птицы посланы и в другие места, расположенные далее по этой дороге. Наши поселковые стражники тоже вот-вот должны получить послания. Так что я вас не задерживаю, но советую: если вам повезет, и вы благополучно доберетесь до соседнего поселка, то ни в коем случае не заезжайте в него. Там вас уже будут ждать…

— Вы настоятель, но…

— Справа от дороги через пару верст начнутся обрывы — продолжал мужчина, не обращая внимания на слова Кисса. — Очень неприятное место… Там дорога делает огромную петлю, и только лишь для того, чтоб обойти самые глубокие овраги. Если хотите найти тропу, срезающую приличную часть дороги, а вместе с ней часть дороги и эту самую петлю, то смотрите внимательней. Где-то в десятке верст отсюда около дороги вы увидите растущие рядом два куста с несколько необычными листьями. Узкие зеленые листья отливают синевой… Сворачивайте с дороги туда, и езжайте вниз. Тамошняя дорога идет по дну оврагов. Ею пользуются в основном местные, хотя тот путь довольно опасен — высокие склоны по обе стороны дороги, иногда бывают обвалы, а то и камни сыплются сверху… В тех местах обычно стараются не ездить, и уж тем более сейчас. Но таким образом вы сумеете объехать три селения, а дальше начнутся довольно заброшенные места… Все, счастливого пути.

— Но почему вы нам это говорите?

— Это мое дело.

— И все же?..

— Моя семья… В общем, это существо на них напало. Все, что осталось от мой жены и моего сына, я захоронил в одной могиле… И я знаю: в том, что случилось, прежде всего виновны колдуны из цитадели, вырастившее это страшное существо. Сейчас они ищут вас, и я не желаю быть на их стороне… Ваше дело — воспользоваться моим советом, или отказаться от него. И вот еще что, примите для сведения: на всякий случай не гоните быстро своих лошадей. Оно, это чудовище, прежде всего нападает на тех, кто скачет по дороге во весь опор. Не знаю, с чем это связано, но примите к сведению эти мои слова… Да благословит вашу дорогу Великий Сет!

Настоятель отступил в сторону, и мы тронули поводья. Но когда наши кони оказались далеко от поселка, Кисс обратился ко мне:

— Лиа, что скажешь?

— Насчет настоятеля?

— Да. Тебе не кажутся странным то, что он нам сказал?

— Тут много чего странного.

— Я не о том. Этот человек… У него погибла семья, но в этом он обвиняет не то существо, что убило родных, а тех, кто его, это существо, сотворил в своей цитадели. Я всего лишь несколько раз в своей жизни встречал людей, которые способны так рассуждать. Тут надо иметь в душе нечто настолько высокое, что подобным можно только восхищаться… И все же: предупредить нас о письме колдунов и никому не сказать о голубе с посланием…

Понятно — его интересует, что по поводу слов этого человека думает Койен.

— Я бы так не сказала. Настоятель, конечно, был искренен, говоря с нами, но, тем не менее, в глубине души он все же надеется на то, что мы убьем то существо. Оттого и не стал ничего говорить стражникам о полученном письме. Впрочем, те с минуты на минуту тоже получат точно такое же послание — почтовый голубь летит и к ним с сообщением насчет нас… Но, тем не менее, дело не только в этом. Знаешь, существуют на свете такие люди, которых называют правдоискателями. Они и сами пытаются жить честно, и стараются делать все, чтоб по-справедливости в этом мире жили все, и чтоб никто не нарушал закон… Подобным правдолюбцам в этой жизни приходится несладко. С одним из таких мы только что столкнулись — очень он за правду ратовал там, где не надо… Вот оттого и получилось так, что этот человек, ранее занимавший немалый пост в столице, оказался здесь, в отдаленном селении… Это, можно сказать, ссылка. Сам понимаешь, что прилипшее звание бунтовщика и вольнодумца отнюдь не способствует удачной карьере, а наоборот — губит ее на корню…

— Да, тем, кто постоянно ищет справедливости — им в этой жизни приходится туго.

— Ты еще не знаешь всего. Койен сказал: через несколько лет этот человек станет одним из тех, кто поднимет восстание против засилья черной магии в Нерге — все же он сам один из тех, кто в свое время учился колдовскому искусству. Только вот, как оказалось, черное искусство — это не для него, а уж лаборатории с их жуткими опытами вообще вызывали у этого человека нечто вроде отвращения. Вот в результате его и отправили сюда. За излишнюю щепетильность и вольнодумство…

— Похоже, что в Нерге не все так гладко, благостно и спокойно, как хотелось бы того хотелось колдунам, и как они стараются это показать. Значит, возглавит восстание, или просто бунт… Что ж, недовольство все одно есть, и оно прорывается то там, то здесь, несмотря на жестокость и строгий контроль за жителями Нерга…

— Конечно…

— А потом? Что будет с этим человеком потом? Как я понимаю, бунт будет подавлен…

— Койен молчит. Думаю, тут и так все понятно…

Обработанные клочки земли закончились очень быстро, и сейчас дорога лежала меж высоких холмов. Довольно неудобное место для проезда, но зато более чем удобное для засады. Интересно, удастся нам проехать, или нет?..

— Ты как думаешь, что представляет из себя это чудище? — спросила я Киса. — Ты же вроде разговаривал об этом со стражниками…

— Не знаю. Те, кто видел его вблизи — они уже ничего не расскажут, а кто видел издали — говорят, похоже на комок канатов…

— Чушь какая-то…

— Н-да… Сам ничего не понял. Я внимательно выслушал все то, что мне рассказывали. Отчего-то оно, это чудище, не уходит вглубь страны, а постоянно ходит вдоль дорог, туда-сюда, отдавливая людей и животных… Авита говорила, что это какой-то зверь из числа тех, что колдуны ваяют в цитадели. Помнишь, что мы видели в той лаборатории?

— Такое забудешь… Интересно, сколько в цитадели таких, с позволения сказать, лабораторий?

— Насколько мне известно, молодые люди, этого добра там хватает — вмешалась в наш разговор Марида. — Но то, что мы успели рассмотреть — это так, начальная стадия… Так сказать, видимая часть. Но самые жуткие лаборатории и самые опасные создания находятся в подземной части цитадели, и лучше не думать о том, что там творится. Говорят, под зданием цитадели наделано столько ходов и камер, что это больше напоминает подземную часть муравейника, где все изрыто и ископано… И ведь не просто же так из тюрьмы в цитадель сделан подземный ход: в случае необходимости всегда можно выдернуть несколько заключенных из числа тех, кого искать не станут, или же просто не осмелятся… Не каждый раз под руками может оказаться нужное количество рабов для экспериментов, или… — и тут Марида замолкла.