Эрбат. Пленники судьбы

А уж когда дело дошло до танцев… Кисс, который двигался с природной грацией, в танце был бесподобен, а вот я со стороны сама себе казалась топчущейся на месте коровой. Ну не умею я танцевать, что хотите со мной делайте, а никаких способностей к этому у меня нет и не было! С молодости не научилась, и сейчас все эти движения кажутся мне невероятно сложными. И Койен в этом вопросе мне был не помощник. Единственное, что я от него услышала — так это смешки, а еще сочувственно-ехидные замечания о том, что в своей прошлой жизни он вращался в несколько иных кругах, а там танцы были куда проще, веселей и без особых церемоний и расшаркиваний… И этот паразит туда же!

И хотя к концу обучения у меня что-то стало получаться, я все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Ну не мое это! Учиться танцам надо с детства, а не тогда, когда годы твоей жизни начинают приближаться к третьему десятку. Еще вчера вечером Вен, посмотрев на мои мучения, только что не рассмеялся, и сказал с подтруниванием в голосе — я, мол, делаю несомненные успехи: два раза повернулась в танце — и ни разу не упала!.. По-моему, затрещину по затылку от меня он получил вполне обосновано, после чего Вен, потерев шею и шутливо разведя руки в стороны, каялся: приношу свои извинения, был неправ, обещаю стать хорошим мальчиком в самой ближайшее время, и вообще в танце ты порхаешь как бабочка над клумбой с цветами! Уж лучше бы честно сказал — как бегемот над той же клумбой…

Вот теперь стою у стенки и не подпираю ее только оттого, что этого делать нельзя — дурной тон… А на каблуках ходить — это вообще смерть! Ну не привыкла я такой обуви, хоть тресни! Что ни говори, но в простых сапогах куда удобней, но в таком платье, какое сейчас надето на мне, без изящных туфелек на каблуке никак нельзя обойтись! Так и подумаешь: ну как все эти женщины в зале так легко ходят на этих шпильках, да при том еще и умудряются танцевать?! Позавидуешь… Я, например, училась ходить в такой крайне неудобной обуви чуть ли не седмицу, и все еще считаю для себя успехом уже то, что не спотыкаюсь уж очень заметно.

Правда, в таком платье спотыкаться стыдно — почти невесомый кхитайский шелк изумительного голубого цвета. И само платье сшито неплохо, правда, фасон несколько необычный, но, положа руку на сердце, надо признать — платье очень красивое, и ткань удивительно приятная на ощупь. Еще мне принесли украшения — небольшое серебряное ожерелье, можно сказать, просто цепочку с сапфирами, и в тон ему серьги, но все вместе смотрелось на удивление изысканно…

Все хорошо, можно сказать — замечательно, беда только в том, что я за последнее время так привыкла иметь под рукой хоть какое-то оружие, что сейчас без него чувствую себя несколько неуютно. Согласна даже на небольшой нож под руками — очень, кстати, удобная и надежная вещь… Возможно, это просто мнение Койена, которое я постепенно уже начинаю считать своим.

А уж если говорить совсем честно, то перед началом этого праздника я прикидывала, как бы мне взять с собой хотя бы совсем небольшой ножкинжал, но в конце концов вынуждена была оставить эту мысль — парни меня едва ли не подняли на смех! Какая, мол, может быть опасность на празднике во дворце короля, среди самого изысканного общества?!

Правда, чуть позже Вен со вздохом признал: вот именно в королевском дворце, в том крайне престижном и уважаемом месте, голову с плеч можно потерять безо всякого труда! Террариум там еще тот, каких только тварей под блестящими личинами не водится среди придворной роскоши, и почти каждый из обитателей стремиться оказаться поближе к королю! В борьбе за место под солнцем и за влиятельный пост могут укусить так, что мало не покажется… Ладно, Вен, обобщать не стоит, я уже и так поняла, что в случае опасности мне следует полагаться прежде всего на себя.

Сейчас мы с Киссом постоянно ловим на себе любопытные взгляды. В большинстве они не выражают настороженности, скорее, нас рассматривают как диковинки — пока еще не определилось общее мнение, как к нам следует относиться. Вон как присутствующие то и дело косятся в нашу сторону, глядят, будто на непонятных зверей из дальних стран, при виде которых то ли следует удивляться и восхищаться, то ли морщиться…

Н-да, хотя мы и находились безвылазно во дворце Вена, какие-то известия о нас, о неизвестных затворниках, сидящих в доме ближайшего друга короля, все же просочилось наружу, и вызвали немалый интерес. Хотя новостей в столице всегда хватает, но от еще одной сплетни никто не откажется. Лично меня это не удивляло — слухи и новости разносятся по воздуху едва ли не со скоростью урагана, а чем еще интересоваться придворным, как не тем интригующим, что носится по ветру? Так что сейчас нам с Киссом волей-неволей надо изображать из себя равнодушие и невозмутимость.

И все же, знает большинство из присутствующих здесь кто мы такие, или нет? Ну, если не знают, то догадываются, а кто не знает — тот скоро сообразит. Или мне эти любопытные взгляды со всех сторон только кажутся? Койен, я права?

— Ну, и что тебе сказал Койен? — поинтересовался Кисс.

— А откуда ты…

— Радость моя, должен тебе сказать: мы с тобой слишком давно общаемся, вернее, так много времени проводим наедине друг с другом, так что я уже давненько могу только по одному выражению твоего лица понять, о чем ты думаешь в данный момент. Например, сейчас общаешься с предком… Так?

— Ну…

— Не «ну», а так оно и есть. И что же тебе предок сказал? Случайно не о том, что мы с тобой внешне очень даже ничего? Можешь признать, что я имею особый успех. Надеюсь, тебе приятно находится с таким кавалером?

— С самомнением у тебя, кот драный… — отчего-то меня немного вывели из себя эти чуть насмешливые слова парня.

— Ну, дорогая, что ж вы так меня не цените? Я вот насчет моего самомнения… Пожалуй, оно у меня даже несколько занижено. Счастье мое, положи руку на сердце и признай очевидное — я нравлюсь очень многим, в том числе и тебе..

— Кисс, ну какая же ты все-таки…

— Ах, моя дорогая, вам стоит принять во внимание, что в отличие от вас, особы с совершенно испорченным вкусом, многие дамы находят меня весьма…

— Кисс, по-моему, до окончания этого праздника ты не доживешь! Просто не знаю, что я с тобой сделаю!

— Звучит весьма интригующе… Так вот, у некоторых из присутствующих крайне изящных и утонченных дам я пользуюсь немалым успехом. Кстати, сейчас сюда направляется наглядный пример…

В голосе парня я уловила легкие нотки раздражения, и было из-за чего: не прошло и нескольких секунд, как к нашим ногам снова упал веер. Подошедшая к нам особа лет тридцати пяти роняла перед Киссом свой дорогущий веер уже в третий раз.

Вот наглая баба! Не столь красива, насколько самоуверенна, и, похоже, она живет весьма бурной жизнью: такие мешки под глазами бывают или от проблем с почками, или от неуемного употребления горячительных напитков и крайне невоздержанного образа жизни. Однако женщина держит себя так, что понятно: выше себя в этом зале она не видит ни одной особы женского пола. Как видно, эта настырная дама привыкла добиваться всего, чего пожелает, и это в равной степени относилось как к новому украшению, так и к новому кавалеру.

Сейчас на ней было невероятно дорогое атласное платье, сплошь расшитое золотом и жемчугом, на фоне которого мой наряд смотрелся едва ли не линялой тряпкой. А уж драгоценностей на этой особе было столько, что я бы посоветовала ей ходить только с охранниками, причем этих крепких парней при ней постоянно должно быть не менее полудюжины. Она что, решила вызвать зависть всех присутствующих дам? Если так, то ей это вполне удалось — я то и дело ловила устремленные на нее весьма неприязненные взгляды, а то и просто завистливые. Хм, честно говоря, было из-за чего…