Эрбат. Пленники судьбы

— Я все помню! В том числе и то, что она в своем последнем письме умоляла простить ее за прошлое, просила не оставлять ее сына в случае ее смерти, позаботиться о нем… И что с того?

— Тъерн, я не понимаю, отчего ты так враждебен к этому парнишке? Оттого, что он бастард? Но разве он в этом виноват? Весь спрос должен быть с его отца и матери… Если уж на то пошло, то ответь, только честно: кроме законных, сколько у твоих сыновей на сегодняшний день имеется небрачных детишек обоего пола? Десяток? Больше?

— Одиннадцать человек. Да, я всех их признал, всех люблю, и каждому уже выделил долю в своем завещании. А Дариан… Тут дело в другом: я всегда приму бастарда от сына, но мне не нужен ублюдок от дочери. Не желаю портить чистую кровь семьи паршивой особью.

У Дариана сжалось сердце. Значит, и дед считает его недостойным своей семьи… Неужели мама ошиблась? Получается, он никому не нужен и здесь…

— … И потом, — продолжал герцог, — потом, я чувствую: мальчишка что-то недоговаривает.

— Это понятно. Извини, но твое обращение с ним не располагает к полной откровенности.

— Возможно. Но этот мальчишка мне совсем не нравится.

— Тебе не нравится другое — то, что он не смотрит на тебя с собачьей преданностью в глазах, как это делают твои остальные внуки. Еще тебе не по вкусу, что он невольно отдает предпочтение другому: тянется к тому, кто был добр с ним — к барону Обре. Как я понял, парень привык быть сам по себе, а тебе совсем не нравится подобная независимость. Ты, дорогой мой друг, отвык от того, что люди могут отдавать предпочтение не тебе, а кому-то другому. Оставь парнишку при себе — и уже ты получишь настоящую преданность и верность. Парень остался один, и тот, кто ему поможет… Тъерн, такие вещи не забываются. И потом… Иметь при себе потомка одного из самых знатных семейств Юга, который вырастет в твоем доме и будет послушен тебе… В будущем можно неплохо разыграть эту карту, тем более, что камни Светлого Бога именно Дариана признали будущим графом Д'Диаманте. Больше того: эту карту можно сделать козырем…

— Нет. Поверь мне: когда парень вырастет, станет такой же дрянью, как и его козел-папаша. От дурного семени не жди хорошего племени.

— А я считаю, что не все так плохо. Что бы ты не говорил, и что бы не думал по этому поводу, но мальчик, хоть с отцовской стороны, хоть с материнской — он все одно по своему происхождению должен относится к самым древнейшим и знатнейшим семействам Севера и Юга. Родись Дариан в законном браке — уже входил бы в элиту…

— Пока он — никто!

— Это не совсем так. Происхождение, как и предков, отнять невозможно… И потом, парнишка шел к тебе за защитой и помощью. Знаешь, я все никак не могу взять в толк, как это мальчишка зимой, в одиночку, сумел пройти горную гряду, проделать такой сложный путь — и остаться живым?! Вспомни: из той группы разведчиков, что мы послали через гряду примерно в то же самое время, назад вернулись всего трое… Остальные сгинули, а ведь какие парни были! И шли они, между прочим, не просто так, а со всем необходимым снаряжением, и с нужными припасами… Он же — один, без еды и теплой одежды… Поразительно!

— Это как раз понятно: сорную траву так просто не выполоть. Живучая…

— Тъерн, зачем ты так безжалостен? У парнишки уже есть и характер и целеустремленность…

— Ты, очевидно, хотел сказать, что у него уже имеется папашино упрямство и стремление любой ценой достичь того, что он хочет.

— Я хотел сказать то, что сказал. И я вовсе не утверждаю, что ты должен возлюбить сына Кристелин с первого взгляда, но неплохо бы тебе относиться к нему чуть мягче. Может, тогда парень радовался бы тебе не меньше, чем старому барону.

— Еще чего! Я не обязан ублажать этого мальчишку! Как пришел сюда, так и уйдет отсюда. Он мне не нужен!

— Не могу понять, почему ты так жесток к этому несчастному ребенку?

— По отношению к нему я более чем справедлив.

— Но здравый смысл…

— Причем тут здравый смысл, если речь идет и о денежном вопросе? Ты еще начни говорить о любви Кристелин к этому козлу-графу…

— Тъерн, неразумно возвращать парня отцу. Вряд ли он там нужен. Ты только вспомни, что сделали с мальчишкой! У меня в полку солдаты за серьезные проступки после наказания штуцерами выглядят много лучше. Это ж как надо парня ненавидеть, чтоб сотворить с ним такое!..

— Если он сильный — он выживет. Пусть вцепится зубами в то, что ему положено — в титул, в состояние, и пусть когтями сражается за это место. А если нет… Размазни никому не нужны. Кроме того, я хорошо знаю полукровок — дурная кровь отца в нем еще скажется.

— Да с чего ты решил, что Дариан не будет ни в чем отличаться от своего отца? В хрониках Таристана немало мужчин рода Д'Диаманте отмечены как храбрые воины или умелые дипломаты. Что же касается графа… Есть старая поговорка — в семье не без урода, и вот как раз граф Эдвард Д'Диаманте и есть этот самый урод в благородном семействе. Но наследственность со стороны герцогов Белунг…

— Хватит!

— Тъерн, парнишке всего семь лет, и не стоит требовать от него слишком многого, как с взрослого человека — продолжал уговаривать герцога мужчина. — Он же остался без матери…

— Зато у него имеется отец.

— Но он еще и твой внук!

— Он — мой позор, и я не желаю постоянно видеть перед своими глазами этого мальчишку!

— Судя по всему, парнишка графу совсем не нужен. Если не хочешь оставлять парня у себя — отдай его мне, и я завтра же отвезу пацана в полк. Из паренька может получиться хороший солдат. И потом, куда мальчику еще идти, если не в армию? Если не ошибаюсь, то четверо бастардов из твоей семьи — детей твоих старших сыновей, уже находятся в армии? Не спорю: Дариан — бастард, но в нем течет по-настоящему древняя кровь! Нравится это тебе, или нет, но все же он один из членов твоей семьи…

— Я уже думал об этом… Но — нет!

— Тогда почему ты не отдашь мальчишку барону Обре? Судя по всему, они очень привязаны друг к другу. Или тебе и это не нравится? А ведь старик чуть ли не на коленях перед тобой стоял, умоляя отдать ему Дариана…

— О да, привязаны! — в голосе герцога было явное раздражение. — Мальчишка старика даже дедом называет… Только вот отныне барону Обре заказан вход в мой дом. Пусть ищет себе внуков в другом месте, и пускай они вытирают его старческие слезы. Я же ни в чем не пойду навстречу господину Обре — ведь именно барон привез того скотину-графа в мой дом!..

— И все же я бы хотел…

— Прекратим этот разговор. Я потерял дочь, мое честное имя долго пачкали в грязи… Теперь же ко мне является мальчишка, до омерзения похожий на своего сволочного папашу, и называет себя моим внуком! Может, кто-то и посчитает это замечательным обменом, но только не я!

— Тут ты совсем не прав. Внешне Дариан — твоя копия. Он похож на тебя куда больше, чем любой из твоих внуков! Да и характеры у вас очень схожи. Ты этого не замечаешь, а вот со стороны такие нюансы очень заметны. И в то же время в этом ребенке есть что-то от доброты и легкости Кристелин…

— Перестань! Я не успокоюсь, пока не отправлю мальчишку к папаше. И если граф постарается разделаться с ним, то…

— То тогда у тебя появится прекрасный повод превратить жизнь графа Д'Диаманте в сплошной кошмар? Я прав?

— Возможно. Пусть я отверг Кристелин, но граф так и не заплатил за то горе и тот позор, что принес моей семье. Теперь же, если что случится с мальчишкой, то я приму все возможные меры, чтоб от графа отвернулись все немногочисленные друзья (которые у него еще имеются), а его враги полной мерой могли рассчитаться с графом за прошлые обиды. Я не буду убивать этого мерзавца — это было бы слишком легко и просто. Для него, разумеется. Но я сумею сделать так, что жизнь графа превратится в сплошную цепь несчастий и бед, из которых у него не будет выхода. Все его начинания будут заканчиваться ничем, и в результате он окажется нищим, а имя Д'Диаманте останется опозоренным во веки вечные. Он вечно будет проклинать тот миг, когда решил наложить свою жадную лапу на приданое Кристелин. У меня для этого хватит и влияния, и средств…