Эрехтей

Боги-олимпийцы присудили Афине-Палладе власть над городом, основанным Кекропом, и над всей Аттикой. С тех пор стал называться город Кекропа Афинами в честь любимой дочери Зевса. Кекроп основал в Афинах первое святилище богине Афине, защитнице города, и отцу ее Зевсу. Дочери Кекропа были первыми жрицами Афины.

Кекроп дал афинянам законы и устроил все государство. Он был первым царем Аттики……[]

Следует заметить, что Афины основаны не человеком, но фантастическим существом (в индийской терминологии — «нагом», змеечеловеком). Известно также, что Афина в древности представлялась своим поклонникам в виде «пестровидной змеи» или женщины, держащей в руках змей, и была хтоническим божеством, т. е. правительницей земли и подземного мира. Не случайно выползший из-под земли змеечеловек Кекроп отдал предпочтение Афине перед Посейдоном. Посейдон же в архаические времена почитался главным среди богов, владыкой воды (в том числе дождей, небесных вод). Спор Афины и Посейдона можно толковать как противоречие между народами моря (моряками, рыбаками) и земледельцами; но возможно, что первоначально это был вообще не спор, а «любовные игры» между мужским и женским божествами, «великий брак неба и земли», представление о котором является основой любой «языческой» религии…

Потом власть Верховного бога перешла к Зевсу. Учитывая, что следы величия Посейдона стерты из поздних мифов (знанию о истинной роли богов (еще не живших тогда на Олимпе) в архаические времена мы обязаны работе современных археологов и толкователей древних текстов — они собраны «по кусочкам»), передача власти мирной не была. Афина же превратилась в представлении греков из подземной богини в богиню мудрости, родившуюся будто бы из головы Зевса. И вражда Посейдона к ней и к ее протеже (Одиссею, например) — это месть за измену и переход на сторону нового властителя. Или, что то же самое — след вражды последователей старого и нового культов внутри Греции.

Но читаем дальше:

[]Преемником Кекропа был Эрихтоний, сын бога огня Гефеста. Подобно Кекропу он был также рожден землей. Полно тайны его рождение. Когда он родился, богиня Афина взяла его под свое покровительство, и он рос в ее святилище. Афина положила новорожденного Эрихтония в плетеную корзину с плотно закрытой крышкой. Две змеи должны были охранять Эрихтония. Охраняли его и дочери Кекропа. Афина строго запретила им поднимать крышку с корзины, они не должны были видеть таинственно рожденного землей младенца. Любопытство мучило дочерей Кекропа, им хотелось хоть раз взглянуть на Эрихтония.

Однажды Афина отлучилась из своего святилища на Акрополе, чтобы, принести от Паллены гору, которую она решила поставить у Акрополя для его защиты. Когда богиня несла гору к Афинам, навстречу ей прилетела ворона и сказала, что дочери Кекропа открыли корзину с Эрихтонием и увидали таинственного младенца. Страшно разгневалась Афина, она бросила гору и в мгновение ока явилась в свое святилище на Акрополе. Афина строго покарала дочерей Кекропа; их охватило безумие, они выбежали из святилища, в безумии бросились с отвесных скал Акрополя и разбились насмерть. С этих пор сама Афина охраняла Эрихтония. Гора же, которую бросила Афина, так и осталась на том месте, где сообщала богине ворона о проступке дочерей Кекропа; потом эта гора стала называться Ликабетом. Эрихтоний, возмужав, стал царем Афин, где и правил долгие годы. Им были учреждены древнейшие празднества в честь Афины-Панафинеи.

Эрихтоний первый впряг коней в колесницу и первый ввел ристания на колесницах в Афинах.

Потомком Эрихтония был царь Афин, Эрехтей. Ему пришлось вести тяжелую войну с городом Элевсином, которому пришел на помощь сын фракийского царя Эвмолпа — Иммарад.

Несчастлива была эта война для Эрехтея. Все больше и больше теснили его Иммарад и фракийцы. Наконец, Эрехтей решил обратиться к оракулу Аполлона в Дельфы, чтобы узнать, какой ценой может он достигнуть победы. Ужасный ответ дала пифия. Она сказала Эрехтею, что только в том случае победит он Иммарада, если принесет в жертву богам одну из своих дочерей. Эрехтей вернулся из Дельф с ужасным ответом. Юная дочь царя Хтония, полная любви к родине, узнав ответ пифии, объявила, что готова пожертвовать жизнью за родные Афины. Глубоко скорбя о судьбе своей дочери, Эрехтей принес ее в жертву богам; лишь желание спасти Афины заставило его решиться на такую жертву.

Вскоре после того как принесена была Хтония в жертву, произошло сражение. В пылу битвы встретились Эрехтей и Иммарад и вступили в поединок. Долго бились герои. Они не уступали друг другу ни в силе, ни в умении владеть оружием, ни в храбрости. Наконец, победил Эрехтей и поразил насмерть своим копьем Иммарада.

Опечалился отец Иммарада, Эвмолп: он упросил бога Посейдона отомстить Эрехтею за смерть сына. Быстро примчался на своей колеснице по бурным волнам моря Посейдон в Аттику. Взмахнул он своим трезубцем к убил Эрехтея. Так погиб Эрехтей, защищая свою родину. Погибли и все дети Эрехтея. Лишь одна дочь его, Креуса, осталась в живых, ее одну пощадил злой рок. []

Суинберн берет тот вариант мифа, в котором Эрехтоний и Эрехтей — одно лицо; кроме того, сражается он с самим Эвмолпом Фракийским. Эвмолп («сладко поющий», по различным вариантам сказаний, то ли сын Орфея, то ли отец, то ли сам Орфей) известен в мифологии как правитель — жрец, посвященный — именно он основал Элевсинские мистерии, к нему приходил Геракл за очищением от грехов (когда он спьяну перебил кентавров); так что персонаж этот вовсе не варвар — злодей, как изображено в драме, а герой, достойный уважения. Происходит столкновение двух народов, двух династий, и смысл его не столько в противостоянии агрессоров и мирного, свободного народа… Но в чем же?

Когда я написал, что Эвмолп — «герой», я имел в виду прежде всего особую роль «героев» как класса мифологических персонажей. Они истребляли хаос, нечисть — диких зверей, чудищ, злых духов и монстров, давали людям законы и государственную власть. А ведь в Афинах правил не человек, а чудесным образом рожденный полузмей… Хотя в прошлом эта династия сама создавала законы и институты власти, строила и изобретала, но пришло время уступить место ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ власти. Именно в этом основной пафос историй о героях, и именно на это намекал Аполлон Эрехтею. В трагедии Эрехтей однозначно толкует «кровь рода» как кровь потомков; но в архаические времена мифотворчества, полагаю, «род» разумелся как единое тело, и царь должен был подумать о себе как основе «рода». Но предпочел думать иначе — за что и наказан.

Так как дети Эрехтея являются наполовину «настоящими людьми», то им и править в Аттике. Поэтому упомяну и судьбы детей Эрехтея афинского, тем более что их судьба заботит героев трагедии Суинберна.

Как водится в большинстве мифических царских родов, бедствия и преступления не обошли и афинских правителей. Впрочем, это не самый несчастный род — не сравнить с Родом Пелопса или Эдипа!

Конечно, дочь Эрехтея Креуса была похищена Аполлоном — но родившийся в результате этого похищения сын Ион стал великим пророком. А украденная богом северного ветра Бореем Орейтейя родила тому сразу двух богатырей! Хуже было с Прокридой — еще одной дочерью. Вот история ее злосчастий в изложении Куна:

Кефал был сыном бога Гермеса и дочери Кекропа, Херсы. Далеко по всей Греции славился Кефал своей дивной красотой, славился он и как неутомимый охотник. Рано, еще до восхода солнца, покидал он свой дворец и юную жену свою Прокриду и отправлялся на охоту в горы Гимета. Однажды увидала прекрасного Кефала розоперстая богиня зари Эос, похитила его и унесла далеко от Афин, на самый край земли. Кефал любил одну лишь Прокриду, только о ней думал он, имя ее не сходило с его уст. Тосковал он в разлуке с женой и молил богиню Эос отпустить его назад в Афины. Разгневалась Эос и сказала Кефалу:

— Хорошо, возвращайся к Прокриде, перестань жаловаться на судьбу! Когда-нибудь ты пожалеешь, что Прокрида твоя жена, пожалеешь даже, что узнал ее! О, я предвижу, что это случится!

Отпустила Эос Кефала. Прощаясь с ним, она убедила его испытать верность жены. Богиня изменила наружность Кефала, и он вернулся никем не узнанный в Афины. Хитростью проник Кефал в свой дом и застал жену в глубокой печали. И в печали была прекрасна Прокрида. Кефал заговорил с женой и долго старался склонить ее забыть мужа, уйти от него и стать его женой. Не узнала Прокрида мужа. Долго не хотела она и слушать незнакомца и все твердила: