Еретик. Дефектный Гомункул

– Сору/Тэккай: Ампутация.– Я прошептал себе под нос, игнорируя смех Жэрпуди.

В следующее мгновенье я оказался за спиной жиртреса, стряхивая с клинков кровь.

Зачем вообще выговаривать названия техник?

Я сначала и сам не понимал зачем, но мне объяснили, что когда ты даешь название любой своей технике и во время тренировок проговариваешь его, то техника постепенно переходит в разряд "условных рефлексов", которые твое тело будет автоматически совершать после произношения названия.

Сначала я посчитал это бредом, но... Я очень удивился, когда у меня реально на автомате начало получатся Сору. Ну, это было давно, сейчас мне не нужны такие костыли для базовых техник Рокусики, так как за все годы тренировок они перешли в раздел "безусловных рефлексов" - мне просто нужно подумать, что я хочу сделать и тело автоматически проделает это.

– Ах, кажется я промахнулся. Нужно еще поработать над точностью.
– Я покачал головой, сетуя на свою неумелость.

– Ты... ТЫ ОТРЕЗАЛ МОЮ ПРАВУЮ ЩЕКУ!– Жэрпуди заделал жиром открытую рану, демонстрирующую его окровавленную полость рта.
– Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Я срезал два щупальца кинжалами, отпрыгивая от пирата и используя Геппо.

– О-о, как же я зол, а это значит...– Глаза фруктовика перекрасились в алый цвет.
– ЖИРНАЯ ЯРОСТЬ!

Хе-е... Какое глупое название, что ничего получше нельзя было придумать?

От Жэрпуди во все стороны ударили щупальца, которые стали в два раза быстрее.

Я отпрыгнул немного выше в воздух, после чего понял, что реально надо заканчивать - он может повредить корабль, а мне он понадобится...

Двумя прыжками я спрыгнул на палубу, сразу же совершая серию сору, продвигаясь между щупальцами к пирату.

Я добрался впритык к жиртресу, после чего присел на корточки и прошептал:

– Вульф: Убийца Гигантов...

Я совершил крестообразный удар кинжалами. С них слетела трехметровая крестовидная алая волна, прошедшая сквозь тело Жэрпуди, после чего ушедшая в небо.

Я медленно встал и отошел на три шага назад, смотря на то, как тело фруктовика распадается на четыре части.

– Фух, не повредил корабль.
– Я взглянул на месиво из оранжево-алого жира, кишок, частей тела, экскрементов и прочего, оставшееся от капитана толстых сердечек.
– Голова цела. Это хорошо.

Я подошел и быстрым ударом срезал его голову с остатков шеи.

– Полежи пока здесь.
– Я положил голову около трупа.
– Надеюсь твое худое лицо примут в дозоре, хе-е... Не обдумал я это.

– "Брат... Хороший бой... Зря... Тянул долго..." - Ко мне подбежал виляющий хвостом Мики, после чего мы пошли к дверям, откуда вышел Жэрпуди.

– Мики, мне не на ком испытать придуманные техники.
– Пожаловался я псу, открывая металлическую дверь в надстройку шхуны. Я все еще чувствовал внутри два слабых голоса.

– Он был моим первым более-менее сильным противником, не считая родителей. К сожалению, они монстры по сравнению со мной. Хе-е... Надеюсь, это не на долго.

– "Понимаю... Брат..." - Я улыбнулся своему товарищу, двигаясь по темноватому коридору, освещенному небольшими окошками.

– Ладно, идем в трюм, там еще кто-то есть.

– Гав!

Мы спустились в трюм, освещенный двумя масляными лампами.

Он был усеян мешками с провизией, шкурами, и...

Я подошел к одному заинтересовавшему меня мешку, на котором было нарисовано розовое сердечко.

Открыв его, я обнаружил полный мешок засоленных человеческих сердец. Я взял одно в руки с интересом оглядев буроватый "сморщенный" орган.

– Каннибалы.
– Я бросил сердце обратно в мешок и пошел осматривать другие, в которых были части ног, рук и прочее человеческое мясо.
– Придется выкинуть.

– "Зачем... Мясо... Выкидывать..?" - Мики с осуждением взглянул на меня.

– Затем. Мы разумные. Разумные не едят других разумных - это против моих моральных принципов.
– Объяснил я своему другу.

– "Понял... Брат... Согласен..." - Я погладил влажную от крови голову Мики, после чего решил пойти посмотреть на "слабые голоса".

Мы прошли дальше, открывая деревянную дверь в следующее помещение.

Это была небольшая комната, освещенная одной масляной лампой. В воздухе витал мерзкий запах гнили вперемешку с испражнениями. В центре комнаты стоял металлический стол, на котором находилось изуродованное тело умирающей женщины. Ее руки и ноги были отрезаны, культи перевязали грязной тканью, также, по всему телу были раны и синяки. Женщина с трудом дышала через разбитый нос, совершая один вдох в пару секунд.

– Бедная...
– Я подошел к ней и осторожно погладил седые волосы.
– Мне жаль, что тебе пришлось так много перенести.

Искренне поведал я женщине, после чего достал нож и вонзил в ее сердце.

– Отдохни.– Я прикрыл ее веки, скрывающие пустые глазницы.

Женщина улыбнулась разбитыми губами и испустила последний вдох...

К сожалению, она уже была "сломана" и я мог помочь ей только таким способом. Жаль.

– Мики, почему люди такие жестокие?
– Я грустно поинтересовался у своего первого помощника.

– "Люди... Самые... Опасные... Животные..." - Ответил мне пес, скривив морду.

Ну да, жизнь Мики в псарне была тяжелой, как, к слову, и моя, хе-е...

– Да, ты прав.
– Я согласился с ним, двигаясь в сторону последнего голоса.
– Животные не мучают своих жертв, они не наслаждаются их муками. Они не используют их для ублажения своей похоти. Ну-у... Кроме кошек, которые могут перед употреблением поиграть со своей пищей.