Еретик. Дефектный Гомункул

Я уже два месяца сижу привязанным к цепи в псарне. Первые три дня я все еще считал, что это часть моего "воспитания", но...

Я был глуп.

Снова я в тюрьме, ну, хотя бы не один...

До того, как я попал в это место, я видел собак всего раз, мне очень хотелось узнать, что это за животные, но возможности повидаться с ними у меня не было.

Что ж, желания сбываются!

Первое время я их немного опасался, ведь они такие большие, да и зубки у них немаленькие. Но интерес взял свое! К тому же, хотелось кушать...

К слову, кормили тут отвратительно - сырые кроличьи тушки и вода. Ну-у, хотя бы два раза в день - уже плюс.

А запах псарни... Хе-е, не скажу что быстро привык к нему.

Так вот, я только читал о собаках. Там я узнал о породе "Королевских Гончих", там писали, что они очень опасны и лучше не подходить к ним близко, иначе что-то откусят. Например, руку. Но, как я говорил раньше, интерес взял верх, и я решил "наладить межвидовые контакты".

Сначала они на меня рычали и лаяли, но, когда я взял в руки тушку кролика, которая была выдана мне на завтрак, и разорвал ее для всех четырех собак, осторожно скормив им ее...

Они приняли меня в "свой круг"!

Какие милые все-таки животные, хе-е...

Я обратил внимание на звук открывшихся ворот.

Видимо завтрак несут.

В нашу с Мики будку кинули две тушки кролика. Я подобрал одну, став сдирать с нее зубами шкуру, а рядом, ко второй тушке, пристроился Мики, начав поедать ее вместе со шкурой.

В первые дни я тоже пытался есть кролика вместе со шкурой, но от шерсти иногда хочется кашлять, да и на вкус она неприятная, так что приходится ее сдирать зубами, других подручных средств у меня нет...

Я начал вгрызаться в сырое мясо кроля, жадно глотая все еще теплую кровь.

Когда я ел его впервые, то проблевался.

Мой организм, по неизвестной мне причине, отказывался принимать в себя сырую пищу. Но я его заставил. Да, вкус был мерзким, но я привык. И сейчас я, практически, наслаждаюсь сырым мясом.

Во всяком случае это лучше, чем быть голодным.

Я был неправ, говоря, что больше не буду наивным. Как был таким, так и остался...

Я читал книгу, в которой рассказывалось, что "родственники" и "семья" делают все на благо друг друга. Мне так и не попалось книги со "сводом законов" или о "правилах поведения"... Да даже о "традициях" мне книг не попалось. Только в той глупой книге, половина текста которой была слишком "размытой" чтобы прочитать, была фраза о "благе друг друга". А я, глупый, принял это как есть...

В свое оправдание скажу, что мне не откуда было узнать о таких вещах, как "поведение в семье".

Со мной никто не общался - меня презирали и сторонились, а затем начали боятся...

Спасибо тому охраннику за то, что он разъяснил мне какой я идиот. А надо было всего лишь "достать" его повторением одного и того же слова: "Расскажи". И так в течение двух часов.

– Эх, Мики, какой же я дурак...
– Грустно произнес я, откладывая погрызенную лапу кролика.

Мики оторвался от своей пищи и потыкал в меня своим влажным носом, на что я улыбнулся и погладил его.

– Но... Ничего.
– В моей груди вновь вспыхнула ярость.
– Я убью своего отца и всех, кто причастен к моему "заключению" и "травле". Я заставлю их страдать...

Я вытер тыльной стороной ладони злые слезы и обляпанный кровью рот.

– Раз я "животное", то я поступлю с ними как "животное".– Я пообещал Мики и себе.
– Я загрызу их до смерти...

– = Полгода спустя. Нортон Блаз. =-

В темноте длинного коридора тихо крался молодой мужчина в медицинском халате и толстых "мутных" очках. Он дрожал от каждого шороха, но все так же шел дальше, крепко сжимая кулаки.

Мужчина с детства мечтал стать врачом.

Стать врачом и помогать людям.

Он родился в небольшой деревушке на острове "Орна" в Вест Блю, где были знахари, но не было высококвалифицированного врача. Однажды его мать заболела, и никто не смог ей помочь. Тогда они с отцом остались одни. Это очень сильно повлияло на впечатлительный ум девятилетнего мальчика. И он дал себе клятву.

Клятву помогать всем нуждающимся!

И он нарушил ее...

Мать Алана, Элизабет, до сих пор "преследует" мужчину в ночных кошмарах. Он не смог помочь ей, хоть и обещал, что "все будет хорошо".

Нортону не хватило времени... Слишком поздно он появился. Слишком сильный ужас он пережил, увидев труп своего учителя.

Нет, он пытался помочь Элизабет всеми своими силами и умением...

Но он не смог.

Это была первая "смерть" на его руках, как начинающего врача. Второй удар.

Последними словами девушки были: "Не вини себя и... Если можешь, помоги моему сыну."

Алан, этот мальчик...

Нортон поклялся, что поможет ему. Смерть учителя и Элизабет, которая произошла в один день, слишком сильно ударили по мужчине. И, чтобы не сломаться окончательно, он поклялся, что поможет маленькому Алану... А если не сможет и этого, то он не имеет права называть себя "врачом" и "человеком"!

Это была его клятва самому себе.

Врач стоял рядом с высокой дверью в псарню. Он решительно кивнул и начал осторожно открывать дверь.

Нортон следил за тем как рос мальчик. За его странным поведением...

За его "травлей".

Когда мальчик подрос, Нортон хотел объяснить Алану, что над ним издеваются. Что его "травят" и калечат, а не "воспитывают", как называли это другие слуги. Но мужчину подловили и жестоко избили, сломав обе руки, после чего объяснили, что так делать не нужно и если Нортон дорожит своей жизнью, то лучше бы ему держать язык за зубами, после чего начался тотальный контроль молодого врача. Когда мальчик приходил зашивать новые раны, то с ним всегда присутствовали два гнусно улыбающихся слуги.