Эрея: Последняя Миссия

И нет, он не боится, что его эксперимент кто-то сможет повторить. Он сделал все, чтобы стать лучшим из лучших! Таких как он нет и не будет ещё очень долгое время - ведь все его знания являлись результатом кровной мести. И для того, чтобы создать нечто, хоть отдалённо напоминающее его сегодняшний триумф, нужны, как минимум его исследования, результаты десятков тысяч экспериментов и, проводимые с ювелирной точностью, изменения генома. Нет, сейчас любая лабораторка могла модифицировать генетический код эмбриона... Но ведь не главное как... Главное - знать, где! И только он знал, что стоит модифицировать, а что нет. А изменить и усовершенствовать сознание создаваемого организма, это вам не цвет глаз поменять.

Мансур обернулся на тихий взрыв и увидел валящий из компьютера дым. Все! Пора заканчивать. Мужчина подошёл к первой капсуле с младенцем. Учёный вытащил из халата окровавленный нож (подумаешь, пришлось убить троих коллег! Они те еще крысы были!) и, набрав код разблокировки, недрогнувшей рукой выгнал клинок в тело неродившегося ребёнка. Мучила ли его совесть? Нет. Не мучила. Эти дети - чудовищная по своей сути мерзость, которая никогда не должна была появиться в этом мире. И раз создал их он - то и исправит свою ошибку тоже он!

Мужчина продвигался от одной капсулы к другой. Девочек он решил нейтрализовать первыми. Он создал каждую пару как дополнение друг к другу и, если что-то пойдёт не так, и он не успеет закончить задуманное, то уцелевшие образцы мужского пола все равно не выживут. Он позаботился об этом, сделав их зависимость от женских особей если не абсолютной, то близкой к этому.

Мансур открыл последнюю капсулу. Занёс нож, и вдруг... замер.

Лика! Сестричка моя!

Мансур почувствовав жжение в лёгких, понял что так и стоит, затаив дыхание, занеся руку над крошечным тельцем. Не в силах завершить начатое и убить эту малышку, которая, словно по злой насмешке судьбы, как две капли была похожа на его погибшую сестру. Нож в руках мужчины дрогнул...

– Что здесь происходит...

Визгливый голос заведующей, прервался хрипом из пробитого горла - реакция у Мансура, несмотря на возраст, нездоровый образ жизни и смертельную болезнь, оказалась хорошая и нож, который Мансур не раздумывая метнул, достиг своей цели.

Мансур, забыв про девочку, направился к заведующей, которая каким-то чудом не подохла от полученной раны. Присел на корточки и всмотрелся в выпученные блёклые глаза.

– Чего-же тебе в кабинете-то не сиделось, а, Грымза?
– беззлобно поинтересовался он и, наклонившись, забрал из вялых пальцев женщины пульт-сигналку с кнопкой охраны.

Осуждающе поцокал языком, открыл пульт, выковырял ногтем батарейку из устройства и, небрежно бросив уже бесполезные запчасти рядом с хватающей руками воздух женщиной, уверенно поднялся.

На то, чтобы извлечь из плацентарной капсулы малышку, пережать пуповину и закутать, разьяренно верещящую малявку в собственый халат, ушло минуты две. Ещё пять минут у Мансура ушло на то, чтобы выбраться из здания.

Он уже был на соседней улице, когда услышал приближающийся к лаборатории вой сирен эктренных служб. Проклятье! Наверное, кого-то он все таки не добил... Мансур посмотрел на часы. А в общем-то, это и неважно. Через мгновение, прозвучал такой взрыв, что ближайшие окна просто повылетали из рам. Малышка, до этого только сучившая ручками и ножками в целлофановом пакете, громко заверещала. Мансур в отчаянии осмотрелся. Да, сейчас ночь, но после такого взрыва - мужчина с ребёнком в целлофановом пакете из супермаркета, наверняка привлечёт к себе внимание. Ему нужно выбираться отсюда и, как можно быстрее! Заприметив в подворотне мусорные баки, он направился туда. Откинув крышку, он покачав малышку, аккуратно положил её на кучу мусора и, подумав, положил в кармашек халата кристалл настроения. Вообще-то это было ещё одно его изобретение, созданное для того, чтобы пары детей могли лучше чувствовать друг друга. Эдакие эмоциональные резонаторы и стабилизаторы... Но, именно сейчас, это была потенциальная улика, которая могла связать его с уничтоженной лабораторией.

– Я скоро вернусь!
– пообещал Мансур, внимательно наблюдавшей за ним малышке и, закрыв крышку бака, поспешил прочь.

Странно, но его не преследовали. Никто не гнался за одиноким, скромно одетым мужчиной с усталым лицом, который неспеша шёл к парку с озером. Никто не приказывал ему остановиться и поднять руки вверх. Все были заняты своими проблемами.

Потирая тянующую от боли грудную клетку, Мансур дошёл до своей любимой скамейки у самой кромки воды и устало опустился на свеже-выкрашенное сиденье. Боль в груди стала резче и злей и теперь тянула ключицу и отдавала под лопату. Пробормотав проклятие, Мансур вытащил из кармана таблетки с обезболивающим и, вытряхнув из бутылочки сразу две, отправил их в рот.

Внезапно на него накатила дикая усталость. Растирая грудную клетку, он поморщился, ожидая, пока лекарство подействует. Озеро позолотили первые лучи восходящего солнца, расходясь бликами на воде. Рука сама нашла в кармане футляр в фотографией и он вытащил её, рассматривая слегка выгоревшее изображение.

– Манся, нам пора!
– он вздрогнул услышав такой родной голос сестры. Она никогда не могла выговорить его имя, но Мансур никогда не обижался на то, что Лика превратила его имя в кошачью кличку. Неверяще, он поднял слезящиеся глаза вверх и улыбнулся...

Через два часа, его обнаружила старушка Мэлори, которая вышла выгуливать своего мопса.

– Придставляете, я иду-иду и тут Лили как залает. Я сначала и не поняла, чего енто она так растявкалась, а потом смотрю. Мужчина сидит. Улыбается так вежливо, вот знаете... муж моей соседки по подъезду...

Полицейский мученически вздыхает и с тоской смотрит на подслеповатую старушку, которая в очередной раз съехала с рельс своего рассказа. Похоже, он тут застрял до обеда, собирая показания у этой болтливой маразматички...

Ливви Макартон ползла. Нужно спасти хоть один образец. Они смогут повторить эксперимент, если только будет подходящий пример. Ведь всю информацию этот урод Нали, наверняка уничтожил. Всеми силами удерживая плывущее сознание, она лихорадочно припоминала какого именно младенца забрал Мансур. По всему выходило, что это был образец 10-Б. Значит...

Женщина сменила траекторию и поползла в дальный угол раборатории к плацентарной капсуле образца 10-А.

Как она поднималась и вытаскивала младенца она не помнила - перед глазами осталась лишь раскаленно-алая пелена адской боли. А потом были бесконечно длинные корридоры лаборатории, которые расплывались перед её взором. Открыв дверь и вытащив за собой свёрток с младенцем, она поползла прочь. Какое-то чувство толкало её вперёд, подальше от лаборатории...

Мощный взрыв ударил по перепонкам Грымзы, и она из последних сил закрыла своим телом верещащий свёрток от огня.