Ермак. Телохранитель

— Насколько до меня довели, Государь хочет с вами лично пообщаться, перед тем как принять решение о назначении Вас командиром Его Императорского Высочества Государя Наследника личного конвоя.

— Неожиданно! — только с силой сжатый кулак правой руки, так что побелели костяшки, выдало волнение подъесаула. — А что это за подразделение?

— Николай Павлович, в ближайшее время будет обнародован указ о назначении цесаревича наместником Дальнего Востока. Для его охраны будет создан личный конвой наследника. Он будет состоять из лейб-гвардейских взводов казаков Кубанского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского войск. Штатное расписание ещё утрясают, но предварительно: командир конвоя, три помощника, казначей, четыре командира взводов и сто шестьдесят казаков. Кроме того, будут приданы секретные агенты в количестве тридцати человек.

— А какую должность займете Вы, Тимофей Васильевич?

— Одного из Ваших помощников, который будет отвечать за работу секретных агентов и личников цесаревича.

— Вы так уверены в моём назначении?

— Не знаю почему, но уверен Николай Павлович. Более подробно обсудим всё после высочайшей аудиенции. А теперь давайте перекусим, а потом направимся во дворец. Теперь надо пройти много охранных регламентов прежде, чем попадешь на приём к Государю.

Эпилог

Я стоял на том же месте палубы парохода "Вестник", на которое упал, когда в меня попала пуля выпущенная, предположительно, японским снайпером. Она предназначалась будущему императору Николаю Второму, но я её принял на себя. Точнее прыгнуть на пересечение траектории пули тело заставил его настоящий хозяин — Тимоха Аленин. После этого его составляющая ушла, а в этом теле осталось только моё сознание.

Я провожал глазами дерево на острове Разбойный, откуда стрелял снайпер. Высокая сибирская лиственница постепенно удалялась по левому борту назад по ходу парохода. В этот раз "Вестник" шёл по высокой воде через фарватер между островами.

За спиной раздался скрип открываемой двери. Я резко повернулся. Из дверного проема вышли двое казаков-личников Кубанского взвода. За ними на палубу появился цесаревич. С боков к нему сразу пристроилось двое казаков, которые стояли по бокам двери каюты.

"Хоть что-то начало получаться, — подумал я, глядя на эти перестроения. — Просил же Головачева набрать во взвод кубанцев молодёжь. Нет, млять. Две трети — заслуженные казаки-бородачи старше тридцати. А их попробуй, переучи?! Счас! Сопляк какой-то будет вразумлять их конвойной службе. Мы чай уже кто два, а кто и три раза на сверхсроке отслужили. И в других взводах, чувствую, будет такая же хрень. Как же, в лейб-гвардии должны служить только лучшие из лучших".

— Ваше Императорское Высочество, Вы слишком рано вышли из каюты, — между тем я обратился к Николаю.

— Аленин, как ты мне уже надоел своей опекой за эту дорогу! — наследник смотрел на меня с усмешкой. — Дай и мне посмотреть на то место, откуда в меня стреляли.

— Вон та лиственница, Ваше Высочество, — я указал рукой на отдаляющееся дерево.

Цесаревич, а теперь и Наместник Дальнего Востока Николай Романов прикрытый с четырёх сторон коробочкой из казаков, долго смотрел на исчезающее в дали дерево. Передёрнув плечами, наследник спросил, стоя ко мне спиной.

— Тимофей Васильевич, а о чём Вы думали, когда прыгали на перехват пули?

"Что отвечать? На хрен мне всё это нужно?! Такая реальная была мысль. Не поймёт будущий император. А о чём помышлял тогда Тимоха, как-то в мозгах не сохранилось", — промелькнуло в голове, и я ответил.

— Не успеваю. Об этом успел рассудить, Ваше Императорское Высочество.

Николай резко развернулся. Внимательно посмотрел мне в глаза и протянул мне свою правую ладонь.

— Спасибо, Тимофей Васильевич! Ещё раз спасибо!

— Ваше Императорское Высочество, я вознаграждён за те события выше всякой меры. Но самая важная награда — Ваша благодарность, — ответил я, аккуратно сжав ладонь цесаревича.

— Не льсти, хорунжий Аленин-Зейский. До царедворцев тебе далеко. И такое поведение тебе не идёт. На нос парохода пройти теперь можно, личный телохранитель?

— Да, теперь можно.

Вместе с цесаревичем, которого в коробочку взяли личники, направились на бак. Захлопали двери кают. На палубу начала выходить свита Николая. Первым вышел генерал-лейтенант Духовский. Как мне было известно от графа Воронцова-Дашкова, он вернее всего, заменит барона Корфа. По последним сведениям, здоровье дедушки оставляло желать лучшего. Ранение сказалось. Пока же Сергей Михайлович был старшим свиты Наместника. И к нему и к барону Корфу у меня были пакеты, запечатанные личной печатью императора. Илларион Иванович ещё раз довёл до меня, что в них содержится указание не чинить мне препятствий и оказывать полное содействие в личной и секретной охране цесаревича. Такое вот высокое доверие со стороны императора. Мне вспомнилась последняя встреча с Александром Третьим перед отъездом и его слова.

— Тимофей Васильевич, думаете — зачем мне нужен в окружении Ники человек, который показал, что я ему могу полностью доверять?

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже не оценил с ходу сказанное Государем — "человек, который показал, что я ему могу полностью доверять". А это было личное доверие императора — одна из высших оценок в Российской империи. Данная оценка дороже любых званий и орденов.

— Молчите? Правильно! Слишком мало у Вас информации. Личная охрана Николая — основная Ваша задача, Тимофей Васильевич. Я Вас очень прошу, сохраните мне сына!

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.

— Есть ещё одна задача. Постарайтесь всё-таки установить, кто совершил предыдущее покушение на Ники. Я понимаю, что это несколько глупо просить. Целая комиссия из ведущих сыщиков и следователей министерства внутренних дел не выяснила. Но Ваше умение видеть в обыденности новое, заставляет меня надеяться на успех и в этом направлении Вашей деятельности.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, — ответил я, а про себя подумал: "Такими темпами мой девиз "Жертвенность и храбрость" очень скоро будет высечен не только на гербе, но и на могильной плите".

От воспоминаний меня отвлёк цесаревич.

— О чём задумались, Тимофей Васильевич? Близких вспомнили?

— Да, Ваше Императорское Высочество. Почти два года в станице не был. Как они там?

— Скоро увидите.

— Это так. Где-то, через час прибудем к станице.

— Куда планируете взять свой десяток казачат. Точнее уже казаков лейб-гвардии.

— Ещё не решил, Ваше Императорское Высочество. Всё будет зависеть от того, каков будет набор казаков в остальные три взвода конвоя и тех, кого предложат в секретные агенты. После отбора, экзаменов и буду решать.

— С Николаем Павловичем это обсуждали.

— Обязательно. Он полностью меня поддержал в этом вопросе, — несколько покривил я душой.

С Головачевым у меня сложились прекрасные отношения начальник-подчинённый. Но вот по вопросам комплектования конвоя, секретной части и методики их обучения, иногда доходило до ора. Мои нововведения из будущего он принимал с трудом. Что уж говорить об остальных кубанцах-конвойцах. В большей степени они воспринимали только парадные функции своей службы.