Эрминиды

— Развлечь? Звучит как-то подозрительно.

— Влад, — сдержанно сказала вампирка, — как я уже говорила, твой отец мне был дорог. И я хочу позаботиться о его дочери. Тем более, что в раннем детстве она часто тут бывала. Грозовой Пик укреплён не хуже замка Элизобарра. А главе клана иногда приходилось отлучаться. И надолго. Я к ней… привязалась.

Молодой вампир долго буравил собеседницу взглядом. Отвёл взгляд и отрезал:

— Нет.

Леди Тандер вопросительно подняла брови:

— Нет?

— Я сам позабочусь о своей сестре.

— О сводной сестре. И она человек.

— Другой у меня нет.

— Но зачем? Зачем тебе это нужно?

Влад помедлил, прежде чем ответить. Затем всё-таки произнёс:

— Ты не первая и, что-то мне подсказывает, не последняя, кто принимает в ней такое трогательное участие. Я пока не понял, что это значит. И пока не пойму, она будет у меня под рукой.

— Так-то ты прислушиваешься к своей советнице! — Лайта выразительно покачала головой.

— Отец прислушивался, — холодно сказал Влад, пронзив женщину колючим взглядом. — А теперь он мёртв.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я ничего не хочу сказать, — молодой вампир нашёл, что его слова прозвучали слишком резко и постарался вернуться к нейтральному тону. — И я благодарен тебе за те сведения и соображения, которыми ты поделилась со мной и с которыми ещё ознакомишь в будущем. Но это не значит, что я сделал тебя регентом-управителем. Решения я буду принимать сам. Когда буду обладать всей полнотой информации.

Одним стремительным движением новый глава клана трансформировался в крупного нетопыря и довольно скоро растворился в сумерках. Леди Тандер ещё долго стояла, оперевшись о перила террасы, и глядела в сторону замка Элизобарра, куда лежал путь молодого наследника титула. В первый раз со дня смерти Эйзенхиэля она улыбалась.

— Это будет… интересно.

10. Каждый народ имеет такого правителя, которого заслуживает

Появление Влада в родовом замке вышло очень будничным. Просто однажды секретарь вошёл в кабинет покойного князя, а там оказался его сын, задумчиво листающий приготовленные для нового главы клана документы.

— Ваше Сиятельство, — отвесил глубокий поклон господин Зальц. — Добро пожаловать домой.

Влад пристально посмотрел на секретаря, говорившего весьма сухим тоном.

— Почему ты обращаешься ко мне по титулу, а не «милорд», как к отцу? — поинтересовался он, не отвечая на приветствие.

— Потому что вы не мой лорд, — столь же сухо ответил Генрих. — Я не член клана Вампиров. А мой работодатель мёртв. Как только вы изволите принять дела и снять блокаду, я покину замок Элизобарра.

Некоторое время вампир разглядывал человека. Взгляд красных глаз был слегка насмешливым. И любопытным.

— Мы не очень-то ладили… прежде, господин Зальц, — сказал, наконец, молодой князь. — Однако я знаю, что отец всегда был доволен вашей службой. Я не намерен менять секретаря. Чтобы скрасить вашу ко мне личную неприязнь, я готов удвоить ваше прежнее жалование.

— При всём уважении, Ваше Сиятельство, — сдержанно отозвался Генрих, — боюсь, я вынужден отклонить ваше щедрое предложение. Работа на вашего отца давно сделала меня весьма состоятельным человеком. Я уже немолод, и имеющихся средств с лихвой хватит до конца дней. У меня нет родни, которую я вынужден был бы содержать или которой желал бы оставить наследство. Я служил князю Эйзенхиэлю не ради денег.

— Это ваше окончательное решение?

— Да, Ваше Сиятельство.

— Хорошо, — после небольшой паузы ответил Влад. — Пусть будет по-вашему. Однако, господин Зальц, вам придётся потерпеть моё ненавистное общество ещё с неделю. Или около. Блокаду я пока снимать не намерен.

Генрих поклонился.

— Я вынужден просить вас, Ваше Сиятельство, сделать это хотя бы на непродолжительный срок, чтобы мы с леди Мелисентой смогли отбыть в город. Княжна очень тяжело восприняла смерть отца. Ей нужен врач.

— Что-то серьёзное? — нахмурился Влад.

— Боюсь, что да, Ваше Сиятельство. Она не произнесла ни слова с того самого дня и… отказывается от пищи. Как её опекун я обязан…

Вампир изменился в лице и встал из-за стола.

— Опекун, значит? — прорычал он. — Это с какой стати вы так много на себя берёте, господин Зальц?

— Согласно распоряжению князя Эйзенхиэля, — Генрих немедленно выудил из кучи бумаг соответствующий документ. Влад быстро пробежал текст глазами.

— Здесь говорится, что вы распоряжаетесь её состоянием до её совершеннолетия, только и всего, — резко подытожил он.

— Это и называется «быть опекуном».

— Это называется «быть приказчиком», — заявил молодой князь, выходя из кабинета. — Моя сестра останется в замке.

— Вы не можете!

— А кто мне запретит? — холодно отозвался Влад, не удостоив семенящего за ним секретаря даже взглядом.

— Я обращусь в суд!

— Что ж, попробуйте, — ядовито бросил Элизобарра, поднимаясь по лестнице. — Посмотрим, в чью пользу будет вынесено решение: главы клана Вампиров или безработного старика?

Влад толкнул дверь. Потом ударил по ней кулаком.

— Вы что, будете вламываться в спальню к девушке? — попытался пристыдить князя Генрих.

— Мне не в первый раз, — невозмутимо заявил тот, отходя от двери с явным намерением высадить её плечом.

Скривив губы, господин Зальц произнёс:

— Наружу.

— Что?

— Открывается наружу. И… не заперто.

Мелисента сидела в той же позе, в которой Генрих видел её в последний раз, когда оставлял на ночном столике поднос с едой: обхватила ноги руками, подбородок устроила на коленях. Взгляд рассредоточенный и отсутствующий. На вошедших мужчин она никак не отреагировала.

Оглядев нетронутый и уже подсохший ужин, Влад ухватил сестру за подбородок, развернул к себе её лицо.

— Ты почему не ешь?

Девушка ничего не ответила. Она даже не смотрела на брата — взгляд был сфокусирован где-то далеко у него за спиной.

— Я твои капризы терпеть не собираюсь, — прорычал вампир, угрожающе сверкая угольями глаз, и недвусмысленно занёс ладонь, собираясь влепить сестре пощёчину.

— Прекратите! — воскликнул Генрих, повисая на руке Влада, но был отброшен к стене, как тряпичная кукла. А потом Элизобарра вздрогнул и отступил на полшага: теперь девушка смотрела прямо на него. Вернее, сидела перед ним худенькая, нескладная ещё девчонка, а глядела из глубины голубых глаз Лоридейль Лейнсборо. Этот брезгливо-холодный взгляд, вызывавший желание немедленно провалиться сквозь землю, нельзя было ни с чем перепутать.