Eroge LV7: Финал

Мне повезло, что яндере была вооружена сегментированным канцелярским ножом, он довольно острый, но лезвие хрупкое, если надавать на него с боку, если бы она вооружилась кухонным или охотничьим ножом, черта с два у меня бы получилось провернуть такой трюк. Хотя даже в этом случае я сильно рисковал, буквально все что угодно, могло пойти не так. Но видимо именно в таких случаях, и срабатывает мой высокий показатель удачи и мне просто фортит. Мне повезло и не более того, если бы все пошло хоть немного иначе, я бы уже валялся на земле, истекая кровью. Но сейчас не время думать о подобных мелочах и переживать, мне предстоит сперва выполнить более важную задачу, и только потом я смогу передохнуть.Я найду похищенную Микасу, приведу ее домой и когда она точно будет в безопасности — позвоню Юлии и попрошу вызвать мне врача. Медсестра из медпункта академии «Черный Ирис» уже раза три спасала мне жизнь, похоже, ей придется зашивать меня и после второго нападения Томоко. Главное только сознание не потерять от кровопотери. Меня порезали раза четыре или пять, может даже шесть, это не считая раны в плече, благо само лезвие закрыло рану и не дает крови вытекать. Собственно именно поэтому рану лучше и не трогать. Тем более, что я весь в земле и песке после череды уворотов, палений и перекатов. Не стоит трогать рану грязными руками. В любом случае, кроме раны в плече, которая довольно глубокая, но узкая и в целом явно не смертельная и нескольких царапин, я не пострадал. Даже удивительно, как легко я отделался.

*** Однако, все мое хорошее настроение пропало, едва я поднялся на второй этаж, в спальню той самой Томоко, будь она проклята. Я сразу же нашел Микасу, но… даже не заходя в комнату, я понял, что уже опоздал, и она была мертва…

Глава 39 …

10.1 Я медленно подошел к телу Микасы, словно боясь ее разбудить, хотя сейчас я бы очень хотел это сделать. Будь у меня хотя бы малейшая надежда, что она еще может быть жива, я бы сразу бросился к ней и попытался спасти, но одного взгляда хватило, чтобы понять — никакой надежды на это уже не было.В голове стало, словно совершенно пусто. Все мысли пропали, растворились. Словно белый шум вместо мыслей. Ее одежда аккуратно сложена вместе с сумкой и прочими вещами у кровати, ее тело переодели в наряд горничной, тот самый, в каком она собиралась обслуживать клиентов в кофейне на фестивале.Руки и ноги были привязаны кожаными ремешками к деревянному креслу с высокой спинкой и подлокотниками. Сделано это было уже с мертвым телом, чтобы ровно усадить ее. Под грудью была еще одна черная полоска, сливающаяся с цветом униформы привязывающая тело к спинке кресла, чтобы ее спина была ровной. Глаза закрыты, на губах яркая красная помада, лицо очень бледное, но не только из-за самой смерти, но и благодаря косметике. Тональный крем был на шее, он частично высох и отшелушился, так что были видны синие пятна на шее, Томоко пыталась так скрыть следы удушения, синяк от веревки, врезавшейся в кожу. Мертвая Микаса напоминала куклу, словно сделанную из фарфора, из-за наряда и бледной кожи, больше походившей на мрамор. Я протянул руку, только сейчас поняв, что все еще держал в руке теневой кинжал. Словно поняв это, я разжал пальцы и оружие упав на пол, с глухим металлическим звяком растворилось в воздухе, распавшись на туманные теневые частицы. Отсалась только небольшая лужа крови, которая была на лезвии, я коснулся окровавленными пальцами щеки Микасы, удивившись насколько она была холодной. Оставив на ее щеке эти кровавые отпечатки, я сделал несколько шагов назад. Вообще не понимая, что мне делать с этим дальше.Голова сильно кружилась, такое чувство, что я вдыхал нечто мерзкое. Но на теле не было следов гниения, потом я огляделся в комнате и заметил несколько красных канистр для топлива. Одна была открыта, крышка валялась на полу и бензин испарялся. Окна были плотно закрыты, так что мерзкий запах пропитал тут все.Похоже, Томоко собиралась облить все здесь бензином и поджечь, стерев все улики? Нет, она потратила кучу времени на то, чтобы одеть труп и нанести макияж. Похоже, она решила самоубиться, сгорев вместе с телом Микасы. Этаким символический жест вечной любви? Возомнила себя викингом и решила таким образом отправиться в загробный мир вслед за Микасой? Я не знаю, что творилось в ее голове, но она точно сошла с ума. Если бы я опоздал на полчаса то дом бы уже догорал. Я потянулся к лицу, но увидел кровавые следы на ладони, так что убрал руку и коснулся лба левой рукой. Он был горячим, словно горело от крови. Но щеки стали словно ледяными. Кровь отлила от лица, и я стоял в этой комнате еще минуты две или может три часа? Я точно не знаю. Время вообще словно слилось в один долгий миг.— И что мне теперь делать? — спросил я вслух сам себя, но так и не нашел ответа.В голове зародился некий план, или точнее надежда. Но я был совершенно не уверен, что это сработает. Это был даже не план, а какая-то глупая затея. Хотя весь этот год был очень-очень безумным, так что если он станет еще немного безумнее или глупее, разницы уже особой не будет.Я вышел из спальни и медленно спускался по лестнице, вытирая кровь на ладони о пиджак. Все также словно бредя в полу-сне я направился к телу Томоко. Голова кружилась и сильно болела, словно мне не хватало кислорода. Заболело горло и в груди стало тяжело, но думаю, это были последствия того, что я надышался парами бензина.Подойдя к телу Томоко, которая еще подавала признаки жизни, и пыталась ползти к дому, я наклонился к ней и снял с нее толстовку, перекинув ее через плечо. Наверное, я сейчас должен быть в ярости? Хотеть убить эту тварь, уничтожить ее. Порвать ее на куски или еще что-то в этом роде. Но я сейчас совершенно ничего не чувствовал. Одно лишь абсолютное ничто. Даже убивать ее или мстить не хотелось, скорее мне было отвратительно даже находиться рядом с ней. Хотелось поскорее уйти. Просто уйти, куда-нибудь подальше отсюда. Не осталось по отношению к Томоко ни злобы, ни жалости, ничего. Вообще.— Я не хотела этого… это вышло случайно! — ее голос был тихим и полным боли, но ее безумный взгляд никуда не делся — я люблю ее и сейчас! Мы будем вместе! Даже после смерти мы будем с ней вместе! Я все это делаю ради нее!— Ясно… — ответил яОна что-то еще пыталась сказать, но я просто это игнорировал, даже не стараясь услышать. Так я и оставил ее валятся в том заброшенном саду в луже собственной крови.Отошел я от дома Томоко не сильно далеко, дойдя до торгового автомата, рядом с которым был мусорный контейнер. Подошел к автомату, медленно шарил по карманам, в поисках мелочи, наконец, нашел пару монеток и купил бутылку с минеральной водой. Положил толстовку на землю, снял окровавленный и порванный пиджак и выбросил его в мусорку. Потом понял, что сделал глупость, вытащил пиджак из мусорного контейнера, порылся по карманам, найдя свои документы, деньги и сотовый телефон, распихал все это по карманам брюк, а потом уже снова скомкал и выбросил пиджак в контейнер.Взял купленную бутылку с минералкой, сделал большой глоток, который словно вернул меня к жизни, кажется, я начал чуть яснее соображать? Оставшуюся почти всю бутылку я вылил себе на голову и руки, отмывая их от следов крови, потом нашел в брюках носовой платок, и вытер лицо и руки, из синего он по итогу превратился в розово-красный, его я тоже выбросил. Потом подобрал с земли толстовку, надел ее и накинул на лицо капюшон, скрыв его. Сунув руки в карманы, вышел из района, направляясь к тому району, где жила Елена. Сейчас еще довольно рано. Все либо на учебе, либо на работе, людей, на улице почти не встречалось, и это хорошо. Выгляжу я сейчас настолько подозрительно, что первый же полицейский патруль меня остановит. Усевшись на лавочку с видом на дом Елены, я достал из кармана брюк мобильный телефон и позвонил ей. Благо она сама не так давно мне звонила, так что у меня остался номер в истории звонков.А потом я вдруг начал рыдать. Совершенно спокойно и медленно я листал историю звонков, в поисках нужного номера телефона, а потом телефон просто упал из рук на землю. Все тело начало трясти, я смеялся не способный остановиться, все тело било дрожью, а головная боль, ноющая и пульсирующая словно старалась меня убить. Я смеялся так сильно, что просто не мог вдохнуть воздух, начиная натурально задыхаться, и все это время из глаз бежали слезы бесконечным потоком.

Глава 40 … …

10.2 В какой-то момент смех сменился на всхлипы, потом и вовсе стих. Я несколько минут просидел на лавке, закрыв лицо ладонями, пока все не стихло и не остановилось. Пока я снова не перестал хоть что-то чувствовать.Кажется, я впервые осознал, что все происходящее это действительно происходит всерьез и на самом деле. Меня пытались убить и не раз, но все всегда заканчивалось хорошо. Всегда был счастливый конец. В какой-то момент я настолько в это поверил, что вообще не воспринимал опасность всерьез.Я вспомнил Кваттро, похитившую Лину. И захотел вернуться назад во времени и самому себе разбить морду за собственную глупость и самоуверенность. А сколько еще было таких случаев? Сколько еще знакомых, родных и дорогих мне людей могли сейчас лежать мертвыми из-за моей наивности?Я ведь мог просто убить Томоко еще тогда. У меня было оружие в руках. Она не могла сбежать. Просто перерезал суке глотку и все. Но я проявил какое-то идиотское милосердие. Я сделал неправильный выбор, хотя с детства знал, что любое доброе дело не останется безнаказанным.Глупо и криво усмехнувшись, я вытер покрасневшее лицо и поднял с земли телефон. Нужный номер был найден, так что уже через пару секунд я нажал на вызов. Несколько долгих гудков, и наконец, трубку сняли.— Казума? — спросила Эллен, чей взрослый голос я сразу узнал — приятно, что ты меня не забываешь — ее веселый тон сейчас сильно раздражал, но я сдержал эмоции и спросил:— Ты ведь знала, что случиться, так?— Знала.— И не предупредила меня? Специально?— Да — мой кулак сжался, если бы Эллен была сейчас передо мной, я бы точно ей врезал, тем временем Эллен продолжила — она объяснит тебе все лучше, так что нам пора прощаться.— Она? — спросил я, через секунду поняв, что кто-то сел рядом со мной, и выхватил телефон из моей руки.Обернувшись, я увидел Елену, которая сбросила звонок и посмотрела на экран, точнее на время, отображающееся на часах на экране.— Обычно ты приходишь сюда на три-четыре минуты позже, на этот раз ты пришел вовремя. И не хромаешь. На этот раз ты не попал под машину, хорошо.Машину? Я задумался о ее словах, но быстро бросил это. Весь путь я брел как в тумане, может и была какая-то машина, что могла меня зацепить, но я вообще ее не помню. Да и плевать мне. Даже если бы меня и сбили, я бы продолжал идти, если бы смог.— Елена… — начал было я, но остановился и сразу задал вопрос, на который хотел получить ответ — это и есть, та самая просьба? То, о чем я попрошу у тебя?— Ага. Ты хочешь изменить прошлое. И я могу тебе помочь… — видя мое воодушевление, она сразу же осадила меня — но все не так просто.— Почему ты не предупредила меня? Почему не сказала. Если бы я знал…— Потому что есть ты и твоя маленькая и глупая игра в героя, а есть великий план. Создание момента, точки во времени и пространстве, которая остановит возвращение Левиафанов в мир, который ты считаешь реальностью. Понимаешь? Моя задача спасти всю реальность, и твои небольшие потери меня не волнуют. Вот и все. Жестоко? Да. Но я слишком долго этим занимаюсь.— Я бы… если бы только…— Это я уже проходила. Поверь, я испробовала очень много вариантов и версий событий, пока не подобрала правильную последовательность.— … — я даже и не нашел, что на подобное ответить.— Ты, Казума, словно человек, оказавшийся в центре урагана. Он превращает целый город в руины, но ты в самом его центре ничего подобного даже не замечаешь. Есть ты и твоя история, а есть иная сила, которая меняет историю и меняет мир, но ты даже не замечаешь, что происходит. Извини, за странные полу-намеки и недо-объяснения, но я не смогу рассказать, что на самом деле происходит, даже если не хочу, потому что ты просто меня не поймешь.— Так ты… мне поможешь? — не выдержал я.— Конечно. Но есть несколько условий. Ты уже помог мне с Демоном времени, за что спасибо. Именно используя его сферу — она вытащила из кармана свой магический смартфон, и я увидел, что к нему крепился шнурок на котором был небольшой шарик, видимо это все, что осталось от лута с демона, после очень тщательной обработки и огранки.— …используя его сферу, я и смогу выдернуть тебя из потока времени и повернуть его вспять. Вторая просьба — не мешай моему плану в будущем, даже если очень захочешь.— Я даже не знаю, в чем состоит твой план!— Вот и отлично. Пусть дальше так и будет. Не проявляй любопытства и плыви по течению. И не пытайся меня спасти, даже если очень захочешь. Считай, что мое спасение — под запретом. И самое важное — не убивай Томоко. Не делай этого, возьми себя в руки и не переходи на сторону врага… или… все пойдет крахом…— О чем ты? — попытался узнать я, но мир перед глазами внезапно вспыхнул слившись в одно яркое марево заставившее меня зажмурить глаза, а когда я вновь их открыл, то оказался лежащим в постели и смотрящим на знакомый потолок. Было больно, хотя болели не те места, которые порезала Томоко, шум в голове стих, яркий свет, бьющий в глаза угасал, и вскоре я смог все вновь нормально видеть. Я понял где я, и самое главное понял — когда я.— Аааа… блиннннн… — простонал я

Глава 41 Раб моего раба — мой раб? 1

11.1 Дальше все шло по накатанному сценарию, я очнулся, мои зажившие вроде как раны и сильная боль вернулись, но второй раз переживать это оказалось на удивление легче. Юлия и я снова пошли в подвал, где томилась Томоко. На этот раз я не стал долго думать, что мне делать. Просто призвал теневой клинок и вскрыл суке глотку. Багряная горячая кровь брызнула на меня, на лицо попало несколько ярко-рубиновых капель, но большая часть кровавых брызг угодила на одежду и руку, держащую магическое оружие. Кинжал глубоко вошел, но связанная сталкерша даже после этого не умерла, она еще около минуты дергалась и извивалась, из носа и рта, через скотч которым ей заклеили рот кровь вытекала тонкой струйкой и пузырилась, от большого количества воздуха попавшего в кровеносную систему. Она еще долго дергалась, беспорядочно двигая коленями и плечами, так как ее руки и ноги были связаны. Это было так приятно, что я на секунду даже действительно захотел это сделать…… да, вся эта прекрасная картина проходила лишь в моем больной воображении. Никакого кинжала не было, никакой крови и убийства. А ведь так хочется. Просто прирезать эту тварь и тогда все дальше пойдет просто прекрасно. Никто не причинит Микасе вреда, никто ее не тронет. Она будет жить долго и счастливо и мы будем любить друг-друга и все у нас будет хорошо.Я повернулся к Юлии:— Извини, ты можешь выйти и оставить нас наедине?— Не надо ее жалеть. Просто убей ее и все! Она же пыталась тебя убить.— Да, я знаю — ответил я на удивление совершенно спокойно, на моих губах появилась улыбка, которую кто-то вероятно принял бы за типичную анимешную яндере-улыбку.Мой голос звучал тихо, уверенно и спокойно. Но внутри меня, моя душа — превратилась в ледяной ад.

Я сейчас настолько зол, что у меня аж руки трясутся и губы дрожат.— Она пыталась навредить Микасе. Неужели ты ей это спустишь с рук? — спросила Юлия настойчиво и с самодовольной улыбкой, она скрестила руки под грудью и ее вопрос звучал вполне резонно.«Стоп! А откуда ты это знаешь?» — наверное, стоило бы задать этот вопрос, но сейчас я был слишком злым и уставшим, чтобы логически соображать и быть достаточно адекватным, чтобы как-то на это реагировать.Скажем так — я отметил этот вопрос как интересующий меня, но в итоге решил, что, пожалуй, сейчас не время это выяснять. Да и мало ли, откуда она может это знать? Я уже ни чему не удивляюсь, ни на что не надеюсь и ничего не жду. И ни во что не верю. Еще немного и я стану самым настоящим нигилистом.Это все шутки конечно, но Юлия всегда слишком много знала. И про «игру богов», и знала, когда мне нужна помощь. Она единственная, кто любит меня, и заботиться обо мне. Ну, то есть весь мой гарем на удивление такой милый и заботливый. Даже Саори, кажется лишь строит из себя злюку, а на деле та еще недотрога.Боги, демоны, какие-то древние силы хаоса, что планируют вырваться из Бездны и утопить мир в крови, игры безумных богов и прочее, прочее и прочее. Какой только чертовщины я не повидал за этот год. Теперь вот путешествие во времени. Меня по идее должно волновать как Елена потрошит пространство и время наплевав на теорию Эйнштейна-Розена, как это относится к ЭПР-парадоксу и как именно она наплевала на три закона термодинамики, растоптав в пыль закон о сохранении массы и энергии в пространстве.если честно — мне плевать. Я вернулся в прошлое? Отлично. Мои действия могут изменить прошлое и не дать Микасе умереть? Превосходно. А то, что это событие опрокидывает физику — для меня не так уж и важно. Небеса не разверзлись и судя по ее разговорам, она делает это не в первый раз. Блин, да я занимался не так давно в будущем сексом с Еленой и Эллен, двумя версиями одного и того же человека из двух временных линий и мир не схлопнулся став черной дырой!Короче, мне было сейчас плевать вообще на все. И на странную осведомленность Юлии и на квантовую физику.

Я вернулся в прошлое, но усталость никуда не делась. Скорее меня мучало не физическое, а нервное истощение. Думать не хотелось вообще. Хотелось спать. Вернуться в свою комнату, упасть на кровать и проспать хотя бы весь этот месяц. Вот чего я хотел на самом деле.Но мне сейчас нельзя отдыхать. Мне еще предстоит выполнить огромное количество работы, вложив в дело остатки моих сил, все до самого конца.Юлия справедливо намекает на то, что Томок стоит убить. Решить проблему радикально, раз и навсегда. Нет сталкера — нет проблемы. Но Елена почему-то крайне настойчиво просила меня сохранить ей жизнь. Не убивать и не марать руки кровью. Из уважения к той, что подарила мне шанс на иную жизнь и иное будущее, я не могу просто проигнорировать ее желание. Я обязан это сделать. Но как сохранить жизнь этой твари и при этом сделать ее неопасной для Микасы? Будь у меня больше времени на раздумья, и не гуди моя голова от боли так, будто по ней врезали молотком, я бы придумал ловкой, глупый, но элегантный план, выкрутившись их патовой ситуации, как делал это весь год. Но сейчас у меня просто нет идей.Так что я подошел к Юлии, которая зачем-то продолжала убеждать меня перерезать глотку этой мелкой маньячке.— Юлия, почему тебя так заботит, умрет она или нет?— Потому что она зло. И потому что ты в опасности пока она жива.— Так убила бы ее сама. Зачем было меня ждать? Саори вполне могла грохнуть ее, а не вырубать.— Но… но… — она пыталась придумать причину оставить девчонку в живых.— Юлия, все хорошо. Я разберусь с проблемой.— Это доброта тебя погубит! — слишком настойчиво и нервно заявила она, ее лицо сильно раскраснелось, видимо она слишком сильно обо мне переживает. Вот почему я люблю ее! Такая добра яи заботливая. Это та женщина, которую я люблю. С которой хочу прожить всю свою жизнь. Ну, может еще с Микасой. Лина и Саори, да Елена могли бы появляться время от времени заходя в гости. Но эти двое — это именно те женщины, что мне нужны.«Эти двое — станут просто чудесной семьей! Ну, разумеется эта семья должна включать и меня, иначе все теряет смысл» — про себя усмехнулся я.— Юлия, спасибо за заботу, ты такая милая, я люблю тебя. Ты самая лучшая и чудесная — я даже от умиления и доброты пустил скупую мужскую слезу, кажется, боль, и гнев в душе стали постепенно угасать, это плохо, мне нужно подкинуть дров в топку ненависти, иначе я не смогу продолжить и сделать то, что задумал.— Ты совершаешь ошибку. Ты слишком добрый. Доброта — тебя погубит.— Да, я уже слышал — я подошел к ней ближе и нежно поцеловал — я люблю тебя. Но пожалуйста, ты могла бы выйти?— Что ты задумал? — спросила она, смотря на меня как на психа, впрочем, это была вполне правильная реакция. У меня наверняка сейчас выражение лица, как у больного на голову маньяка.Вместо ответа, я поцеловал ее снова и сказал:— Когда к нам в дом придет Микаса, пожалуйста, пусть придет сюда, хорошо?— Зачем ей приходить? — не понимала Юлия— Пусть придет сюда, хорошо? — переспросил я, все таким же вежливо-холодным тоном.— Л-ладно… — ее уверенность в себе сильно пошатнулась, так что Юлия шарахнулась, видимо испугавшись моего безумного взгляда и быстро согласно кивнула, после чего спешно покинула подвал.Когда это случилось, я вернулся к Томоко. Почему то мне показалось, что мне сейчас будет вести как утопленнику, так что я достал телефон и сыграл в гачу, используя одну из оставшихся карт. Я решил, что использую на Томоко все, что мне выпадет. Если только это ее не убьет. Если мне выпадет карта типа «взгляда медузы», я без сомнений превращу эту сталкершу в каменную статую до конца времен и поставляю во внутреннем саду, словно это образчик современной реплику античного искусства. Это ведь не будет считаться убийством? Мои руки останутся чисты. Да, это моральная эквилибристика, но я не позволю Томоко выйти из этого подвала живой, пока не буду уверен, что она не станет опасна для меня или что намного важнее — для Микасы. Да, да… да, я знаю. Томоко точно не сама сошла с ума, наверняка ей управляют как управляли той пятеркой подстилок Лемегетона, контроль воли и разума, наверняка у нее в башке засело «отродье Лемегетона» которое и заставит ее убить дорогого мне человека, а сама она вроде как не причем и вообще сама она несчастная жертва. Но мне плевать. Она будет безвредной или я избавлюсь от нее любым иным способом кроме убийства.И вот, гача была разыграна, я нажал на кнопку открытия лут-бокса, при этом закрыв глаза. Пусть будет сюрпризом. Смартфон радостно пискнул, из картридера в мою ладонь выпала новая карта. Осталось лишь открыть глаза и посмотреть, что же мне там выпало. И когда я увидел результат… мои губы медленно растянулись в довольном оскале. Это именно то, что мне было нужно!

Глава 42 Раб моего раба — мой раб? 2

11.2 — Я в последнее время совсем позабыл, как быть собой. Представляешь? — сказал я, обращаясь к Томоко, та в ответ только что-то промычала сквозь скотч.— Нет, я серьезно — начал убеждать ее я, настаивая на своем — правда. В последнее время я все пытаюсь что-то придумать, действовать как-то по-умному, что-то предпринимать, планировать. Но я ведь просто идиот, понимаешь? Я действую спонтанно, я как пес, бегущий за машиной, я понятия не имею, что буду с ней делать, если догоню. Да, да, цитаты из кино-комиксов, вот до чего я опустился. Но может мне и стоит дальше быть именно таким? Меньше думать и планировать, и чуть больше делать всякой извращенной фигни?Томоко замычала, на этот раз мычание было скорее удивленным, чем недовольным.Я посмотрел на карту в своей руке — «N Шибари» — используйте карту на цели, одежда снимается с цели, цель опутывается веревкой для бондажа.Не став долго тянуть резину, я швырнул карту в Томоко, та шлепнулась ей на лоб, засветилась и исчезла вспышке света. Частицы света мелкой пыльцой покрыли все тело сталкерши и оно словно засветилось.Я ведь с рождения обладаю супер-силой, я умею снимать с людей чары, магию и проклятья. Если в ее мозгу слизень, я его уберу. Но помимо использования этой магической силы с помощью прикосновения, я могу сделать это и иначе, более приятно.Одежда и скотч связывающий ноги и руки девушки засветились и исчезли, одежда появилась через несколько метров у стены, она была ровно и аккуратно сложена неведомой магической силой. Томоко почувствовала свободу и попыталась встать, но она получила свободу всего на несколько секунд, она только занесла ногу для первого шага, не знаю уж, чтобы попытаться сбежать или напасть на меня, как вокруг ее тела засветилось нечто змееподобное. Точнее говоря, это была веревка. Ярко-красная веревка, какую обычно можно увидеть в обучающих документальных фильмах для взрослых. Ну, тех самых, где снимают писклявых актрис. Где они таких набирают? Наверное, словно специально самых писклявых по всей стране отыскивают.— Эй!? Что? Что ты делаешь? — скотч с ее рта тоже слетел из-за магии.Но это ненадолго. Светящаяся змея, что опутала ее тело, покраснела и превратилась в крепкую упругую нейлоновую веревку. При этом она начала парить в воздухе, не веревка, а сама Томоко! Нет, она не научилась летать. Веревка обернулась вокруг ее груди, прошла вниз к животу, врезалась в промежность, пройдя через половые губы, обернув ставшей мокрой щель, так же прошла через ягодицы и прошла дальше обернув ее шею, но не затянулась, а разошлась диагонально, не мешая Томоко свободно дышать, она прошла дальше оборачивая тело, обернула ее кисти привязав их к плечам, так привязала стопы к бедрам, то есть ее руки и ноги оказались согнуты и связаны таким образом, веревка прошла и через ее открытый в глупом вопросе рот, снова лишив ее возможности говорить, так что она снова начала мычать. В итоге произошло нечто совсем уж странное, ибо веревка устремилась вверх к потолку, намоталась на балки, под потолком подвала и полом первого этажа и ее связанное тело потянуло вверх, так что она оказалась примерно на полметра висящей над землей. Конструкция удивительным образом выступила неким противовесом, так что тело было подвешено и словно парило над землей, а не тянулось к земле гравитацией, иначе веревка больно врезалась бы девушке в кожу, и это было бы довольно болезненно. А так, она просто висела над землей, и кажется не испытывала поэтому поводу ничего кроме легкого недоумения.Я приблизился к ее телу, коснулся больших грудей, которые стали еще больше и сочнее, словно спелые фрукты за счет давления веревки, они обернули ее большие груди, заставив их вырасти в размере за счет сильного прилива крови к груди. Я потрогал их и трогать их было приятно. Я и в самом деле едва не убил обладательницу таких клевых сисек?— Бррр… — я замотал головой прогоняя морок. Эти огромные сиськи лишали меня воли и способности соображать.— Погоди — сказал я, хотя Томоко не спрашивала меня ни о чем, да и не могла.Я достал телефон и позвонил Микасе.— Привет, ты… можешь прийти ко мне? Ты не занята ничем кстати? Ничем? Просто спать собиралась? Да я знаю, сколько времени. Придешь? Приходи. Это важно. Да, дело в сексе. Нет, мне не приспичило, мне… блин… придешь? Отлично!Микасу разбудил мой звонок, она немного поломалась не желая идти ко мне домой в такой поздний час, но в итоге все же решилась. Да, она моя самоназначенная рабыня и должна выполнять все самые жестокие приказы своего господина, например, не спать нормально по ночам и тащиться к нему домой черт знает зачем.На моих губах появилась садисткая ухмылка, и Томоко испуганно вздрогнула. Сталкер сталкера узнает издалека?— Не переживай, это я не тебе так улыбаюсь — успокоил я Томоко, но той спокойнее не стало.Я еще немного поиграл с ее грудями и сосками, оценил гладкость ее безволосой киски, потом поискал в подвале всякий подходящий хлам и нашел пару пластиковых бельевых прищепок. Они сжимают не особо сильно, но думаю, подойдет, так что не став долго думать я прицепил ей прищепки на соски, чтобы не скучно было висеть под потолком.— Ладно, я пойду пока наверх, кофейка попью, тебе принести? — в ответ что-то недовольно промычали с нотками боли в голосе, так что я, не оборачиваясь, помахал ей рукой и ответил, хотя и не понял, что она пыталась промычать — ну, не хочешь, как хочешь. Мне больше достанется.И с глупой усмешкой поднялся наверх.По идее я должен был ждать Микасу в подвале, но мне, если честно хотелось поскорее ее увидеть. Я не мог просто ждать, тем более, когда Томоко пыталась всеми силами соблазнить меня своими огромными сиськами. Я ведь так и влюбиться в нее могу и забуду о Микасе. Шучу, груди Микасы мне очень нравятся. Мне даже груди Саори нравятся, хотя они скорее метафорические. Стыдно признать, но все же люблю за характер и душу, а не за внешность. Да, я звучу крайне банально, но это так. Хотя и красивая внешность тоже будет плюсом! Я ведь даже Саори люблю с ее фигурой голодающего подростка. Хотя нет, думаю в случае с Саори это скорее стокгольмский синдром. Она пугает меня до чертиков, рядом с ней даже у камня начнется «эффект подвесного моста»! Я путаю страх и любовь. Как банально, но как жизненно!В общем, я успел выпить две чашки кофе и даже поджарил себе тост, и съел его, намазав джемом.Все в доме уже спали, Юлия сперва не хотела идти спать, но я убедил ее идти отдыхать, так как сам решил встретить Микасу. Я никому их домочадцев не помешаю. Подвал на удивление хорошо звукоизолирован, потолок имеет слой поролона, а дверь довольно массивная и плотная. За весь этот год я уже даже успел забыть, что в нашем доме вообще он есть. Я вообще не хочу знать, для чего именно этот подвал используется. Такую звукоизоляцию не делают ради места, где просто складируют коробки со всяким хламом, хотя его там полно.Ладно… я решил немного подытожить свой план, пока Микасы нет рядом. План был прост и оттого хорош.За этот год, Лемегетон куча раз пытался меня убить, используя своих аватаров со сломанной волей и промытыми мозгами. У него было пять марионеток, я лично встретил четырех. И с парочкой из них занялся сексом, тем самым используя свои супер-силы и снимая с бедных итальянок гипноз, или что там с ними было.После чего, они не пытались больше меня убить! То есть в теории, если заняться сексом с Томоко, то она влюбится в меня! Отстанет от Микасы и может быть больше не захочет убивать меня? Ну, в худшем случае, я стану новым объектом ее мании преследования, заменив собой Микасу. Тоже неплохой вариант. Если конечно, она не захочет стать моей единственной, начав ревновать мой гарем и решив всех поубивать… блин, хрен редьки не слаще. Но она помешана на Микасе, так чего бы нам не создать прекрасный любовный треугольник? Я конечно отдам Томоко полностью под ответственность Микасы, но время от времени… ладно, чего то я размечтался… спустись с небес на землю!

Вскоре в дверь тихонько постучали, это тактичная Микаса не стала звонить посреди ночи в дверной звонок. Я открыл дверь, впустил ее внутрь, долго извинялся, за столь поздний визит, точнее, что заставил ее совершить этот визит. Потом было много слез и соплей, когда я обнял ее, признался в своих чувствах, и сильно растрогался моментом, что она вновь живая и вновь во плоти. Думал, что сумею сдержать слезы, но когда увидел ее снова живой и здоровой, обнял, почувствовал запах ее волос и кожи, ощутил ее тепло… не сдержался. Уж простите за телячьи нежности, даже у меня сердце не из камня, хотя я всегда и утверждаю обратное.

А потом я ей все рассказал. И о путешествии в прошлое, и про Томоко, которая может убить ее. И что нам нужно не убивать ее в ответ, не мстить, не отвечать злом на зло, а я просто хорошенько ее трахну и вся дурь у нее из головы разом вылетит (в прямом смысле, ибо я использую на ней снятие контроля).— Ты только членом думать умеешь! Признайся, что все это выдумал! Я буду убита? И кем? Томоко? Этой извращенкой-сталкершой? Она думает, что раз мы обе девушки, то она может спокойно меня лапать?— Тебе же вроде это нравилось?— Нет, я люблю когда ты ко мне пристаешь — усмехнулась она, но улыбка была явно натянутой и напускной — а эта девка меня пугает до дрожи. Я тебе, пожалуй, поверю. Она действительно могла убить меня. И знаешь… я думаю, в отношении нее, я вполне могу побыть и садисткой. Если это будет полезно для дела и поспособствует ее перевоспитанию.— Я не уверен, но она явно жаждет твоего внимания, так давай сделаем так, чтобы она получила больше ласки от своего кумира, чем сможет унести!Определившись с этим прекрасным планом, мы и отправились в подвал.

Глава 43 Раб моего раба — мой раб? 3

11.3 — Ух ты, какая интересная и странная конструкция, прямо образчик современного искусства — с удивлением отметила Микаса войдя в подвал и увидев Томоко подвешенную к потолку.Она подошла ближе, Томоко увидев ее замычала сперва удивленно, а потом более радостно. Будь она собачкой, точно бы завиляла хвостом.И словно та реально была собакой, Микаса принялась гладить ее волосы и трепать за них, потом взялась за веревку, что закрывала ей рот и, ослабив натяжение, опустила ее вниз. Начала трепать за щеку, словно любимую псину.— Кто был плохой девочкой? Кто меня убил? Кого придется наказать и перевоспитать?— Микаса… о чем ты? — недоуменно спросила Томоко, но было видно по ее покрасневшим (не только от трепки) щекам, что она была рада видеть своего идола во плоти.Микаса не отвечая обошла подвешенную Томоко связанную и висящую примерно в метре от земли и сделав пару кругов, почесала подборок, глубокомысленно заявив:— А знаешь, не плохо. Давно ты научился так вязать веревки? Почему на мне такое не опробовал?— Нет. Это все магия.— Ясно… — ее короткий ответ был все еще глубокомысленным, но голос стал скорее разочарованным — а этой магии у тебя еще много?— Нет, была всего одна карта.— Ясно… жаль… мог бы и для меня оставить… впрочем, не важно.— О чем ты вообще? — не понимала Томоко — почему ты с этим человеком? Я смогу защитить тебя. Давай сбежим вместе! Просто помоги мне и развяжи веревки! Я люблю теб…В ответ Микаса просто залепила ей пощечину.— Я люблю этого идиота. Не подумала об этом? Любишь меня? Если ты меня так любишь, то почему не задумалась, с кем будет лучше мне? Не подумала о моих чувствах? Ты просто эгоистка. Но это лечится, не переживай. Я сама раньше была очень стервозной сукой, считала себя лучше всего мира. Это не сложно, когда миллионы фанатов буквально молятся на тебя. Да, были неприятные случаи со всякими извращенцами и преследователями, и психами вроде тебя, но в остальном эта жизнь мне нравилась. Я нашла способ умереть гордыню, полюбив подчиняться другим, даже если моих хозяином и стал жалкий идиот вроде него — она грубо махнула рукой в мою сторону.— Эй! Ну, хорош уже! — серьезно, ей стоит прекратить меня обзывать, понимаю, ей неприятно узнать, что ее могли убить, но почему то с убийцей она болтала намного вежливее, чем со мной! Несправедливо!Хотя… может она специально меня злит, чтобы мне захотелось ее наказать? Эти мазохистки такие непонятные…— Я в этом году не только лишилась карьеры и начала создавать все с нуля, но и узнала много нового об этом мире. Видела и магию, и всякую сверхъестественную хрень. Мой хозяин как-то увез меня в горы, там была небольшая гостиница в старинном стиле управляемая парой лис-оборотней, а еще он сразился в тех горах с жутким рогатым демоном-они. После этого, мне уже сложно было не верить во все его байки про магию и богов. И раз он сказал, что ты меня убьешь, значит это так и будет.— Я бы никогд… — попыталась оправдаться Томоко, но Микаса сжала ее губы, закрыв рот ладонью, и продолжила:— Я ему верю. Он уже дважды спас меня от навязчивых сталкеров, ты вот третья. Я не буду задавать глупые вопросы, вроде — чего вы ко мне прицепились? Потому что все прекрасно понимаю. И то, как ты все время пыталась меня полапать, делая вид, что раз мы обе девушки, то ты можешь это делать. Чертова извращенка! Я обожаю, когда ко мне пристают, но твои прикосновения были словно касания гадюки! Теплые такие, почти приятно это ощущать, но на душе так мерзко, что весь кайф обламывается.— Я вовсе не… — Микаса еще раз залепила ей пощечину, не дав поговорить, так что я так и не понял, что именно она «вовсе не», а Микаса походу разошлась. Вот тебе и мазохистка!Микаса не став терять время даром схватила сталкершу за груди, с силой сжав их, она их сдавила так сильно, что Томоко начала морщиться от боли, а прищепки свалились, показав красные от прилившей крови и онемевшие соски и ореолы.— Приятно такое отношение? Или с другой стороны все ощущалось иначе?Томоко мычала сквозь плотно сжатые губы, из глаз выступили слезы. Мне стало ее жалко всего на секунду, после чего я мысленно врезал себе по морде, заставив вспомнить кто тут передо мной, что она сделала и что жалеть ее ни в коем случае нельзя. Микаса может делать с ней все, что пожелает, в конце концов, именно она тут жертва и ей определить наказание для преступника.А потом Микаса поцеловала ее, и сделала это крайне страстно. Я аж позавидовал! Ух ты! Язык Микасы проник в рот Томоко, по щекам которой катились крупные бусины слез.— К слову — она оторвалась от поцелуя, сжав подбородок Томоко и заставив ту смотреть на свое лицо — у тебя есть еще немного этой интересной магии?Я порылся в карманах и извлек имеющиеся в наличии карты:— Есть парочка таких — я показал ей карты Похоть R, мне выпала повторная карта, так что у меня было две копии — если прикоснуться ею к человеку, то тот получит мазохизм, не уверен правда, навсегда или на один раз? Не указан срок, так что не знаю. Но думаю, на тебе она хорошо сработает.— И это все, что она делает? Какая-то тупая магия.— Еще усиливает сексуальное желание и удовольствие— Правда? — Микаса заинтересовалась и подошла ко мне, взяв карты, она принялась их рассматривать — интересная картинка. Такие фото с голыми тетями, обычно печатают на обложках журналов, ну тех самых, что продаются в отделах книжных магазинов за занавеской.— В порно-журналах — подсказал я.— Вот именно, я пыталась завуалировать, но спасибо, что не ищешь легких путей.Микаса прикоснулась одной из карт к своей голове, чуть склонив голову, карта исчезла разлетевшись на сотни мелких бело-синих искр и эти искры окутали тело девушки словно снежная метель, и эти искры впитывались в ее тело, быстро исчезая.— Оооо!? — отреагировала она удивленным возгласом — и вправду работает! Я прямо это чувствую! Меня словно переполняет желание.Идол часто задышала, ее лицо сильно раскраснелось, а температура тела возросла, будто ей было очень жарко. Она принялась тереть бедрами друг об друга, словно ей срочно надо было в туалет. Из ее рта что, идет пар?Не успел я как следует все понять, как Микаса подошла к связанной Томоко и прикоснулась картой к ней, и та через несколько секунд стала выглядеть подобным же образом, только поскольку она была без одежды, эффект был виден отчетливее. Ее соски и без того эрегированные, стали болезненно больше, но ее неприятные ощущения от этого казалось приносили ей настоящее наслаждение и тяжкие вздохи боли оборачивались сладкими стонами наслаждения, а веревка идущая через ее промежность стала быстро промокать и крупные капли смазки начали падать на пол.— Ух ты!? Реально крутая магия! — Микаса радостно зааплодировала.Нет, она реально начала весело, быстро и активно хлопать в ладоши, словно была поистине этим обрадована.— Ну, была еще одна.Я вынул из кармана последнюю остававшуюся карту, и прочел ее описание:— Рабский ошейник L — легендарный ошейник для рабыни, подавляющий волю и сопротивление цели. Цель должна иметь характеристику «мазохизм»Карта засветилась в моей руке и вместо легендарной карты в моей руке оказался ошейник.Но это был не просто выглядящий собачий ошейник, какой был на шее самой Микасы, пусть и волшебный. Эта штука была металлической. Выглядела как золотая, но весила для своих размеров довольно прилично.— У меня такой уже есть… жаль… интересная вещь, но я уже так привыкла к своему… — Микаса нежно погладила ошейник на своей нежной шейке.— Нет, тут… твой ошейник не может заставить тебя выполнять мои приказы, так что это просто скорее аксессуар, а эта штука реально превращает человека в раба. Это немного жутковато звучит, но я должен надеть его на эту… эту… ну эту короче, ты поняла… она не сможет ослушаться и не причинит тебя вреда. И раз ты использовала на Томоко карту делающую ее мазохисткой, не знаю уж, на какой срок и как быстро эффект исчезнет, но сейчас наверное, у нас есть единственный шанс это сделать.— И надев на нее ошейник, ты станешь ее хозяином, так? Кто одел ошейник, тому и принадлежит раб?— Видимо так? — я пожал плечами, сам не уверенный как это работает.— Ясно, тогда вот что мы сделаем… — Микаса вырвала из моих рук золотой ошейник и сама надела его на шею Томоко, это случилось так быстро, для нас обоих, что мы оба удивленно вскрикнули.Ошейник был кольцом метала, возможно золота, разрезанным посередине, только поэтому его можно было надеть, но как только оказался на шее Томоко, как что-то щелкнуло и это отверстие исчезло! Ошейник стал цельным золотым обручем, и теперь снять его можно будет только вместе с головой.— Ты не должна вредить Казуме, ясно? И мне тоже. Ты поняла?— Д-да… я поняла… — ответила Томоко безвольным тоном, полностью подчинившись.— Я рабыня Казумы, а ты моя рабыня. Значит — ты рабыня Казумы! — радостно подытожила Микаса.Томоко лишь согласно кивнула, разом потеряв волю к сопротивлению, потом добавила:— Я вижу эту штуку на твоей шее, собачий ошейник… никогда его ранее не замечала, и помню, чтобы чувствовала, как прикасаюсь к нему, но он всегда на тебе был? Значит, это все правда? Магия существует…— Она такая милая! — заявила Микаса и потерлась щекой о щеку Томоко — Казума, Казума! Она такая милашка! Давай оставим ее себе!— Ну, не на улицу же ее выбрасывать. Мы в ответе, за тех, кого приручили.

*** +1 в Гарем! Томоко (3 ур, рабыня)Грудь 4 размераОсобые навыки:— Яндере— Мазохистка, особый артефакт — золотой Рабский ошейник L (повышенное сексуальное желание, подавляет волю)— Влюблена в Микасу

Глава 44 Раб моего раба — мой раб? 4

11.4 В мрачном подвале обычного дома, некогда злобная, а ныне совершенно безвредная сталкерша-маньячка была связана и подвешена к потолку. Микаса нацепила на нее волшебный рабский ошейник, чтобы ее контролировать и отдала приказ не вредить ей. Так что я был спокоен, ну почти спокоен, я почти уверен, что опасности с ее стороны к моей рабыне не будет. Я сам хотел его нацепить на Томоко, чтобы уж точно все сработало, но Микаса меня опередила. Вообще, она всегда была такой милой и послушной, ну кроме тех случаев, когда мы на людях, и она играет свою роль цундере-злыдены по полной программе. Похоже, в ней проснулись какие-то потаенные садисткие наклонности, которые ранее крепко и глубоко спали в ее душе. Видимо Томоко реально ее достала своими извращенными приставаниями, да и знание того, что сталкерша стала причиной ее смерти тоже сыграл свою роль.Замысловатый сложный узел похожий на панцирь черепахи подчеркивал линии ее тела, и надо признать, груди Томоко были довольно хороши. Какой у нее размер? Минимум четвертый. Хотя грудь Микасы все равно кажется мне лучше. Но не отрицаю, что это просто любовь, или может я просто к ним привык?Веревки обвивали груди, делая их визуально больше, и они стали более розовыми от прилива крови. Веревка также шла через промежность, словно «рассекая» половые губы, раскрыв их. Веревка связывала ее бедра и лодыжки, не давая шанса сбежать. Ее соски стали сильно набухшими и торчали как большие розовые кнопки, словно маня нажать на них. Они выглядели так аппетитно, что сразу же захотелось пососать их. Когда злость и желание уничтожить сталкершу немного угасли в моей душе, я вдруг отметил, что ее тело можно назвать действительно красивым. Конечно, тело Микасы это произведение искусства, но и ее формы сильно довольно впечатляют!Микаса тем временем рылась в коробках со всяким барахлом, пока не добралась до коробки Лины. Когда та еще не рисовала всякие порно-комиксы, то баловалась гуашью и масляными красками, все это старое барахло она скидала в коробку, краска, конечно, намертво засохла, а вот кисти еще были вполне в рабочем состоянии, Микаса нашла большую кисть с длинным беличьим ворсом. С этой кистью, зажатой в руке, она и приблизилась к Томоко, говоря:— Смотри, какую интересную штуку я нашла. Только вот, что с ней делать? — спросила она наигранно-удивленным тоном, хотя все в этой комнате понимали, что она прекрасно знает, какое применение ей найти.Подойдя ближе, Микаса принялась водить волокнами кисти по набухшим, розовым и довольно красивым соскам. Она водила по этим вишневым соскам осторожно, но со зловещей ухмылкой, ведь Томоко сразу же начала извиваться и нервно смеяться как от сильной щекотки— Пере-перестантх!… — от смеха у нее из глаз выступили слезы, и она подавилась слюной, начав сильно кашлять.— Развяжи меня! — потребовала она, начав вертеться и уклоняться от кисти — Микаса, прекрати!— Постарайся не кончить от этого, ладно? Будет очень глупо, если все самое интересное случиться так быстро… — предостерегла ее Микаса, и вовремя, так как между ног у Томоко все уже было мокрым и скользким.— Я и не собираюсь, хватит меня щекотать! — спорила Томоко, но напрасно, ее поведение и слова и не соответствовали друг-другу.— Тогда продолжим — садистки усмехнувшись, Микаса продолжила воплощать свои слова в жизнь, щекоча сталкершу.— Ух, ну как можно быть такой мокрой? — пальцы Микасы, вставшей позади подвешенной к потолку Томоко оказались на ее лобке, она погладила открытой ладонью живот и опустила руку ниже, касаясь пальцами ее влажной киски, погружаясь в нее пальцами, которые легко входили из-за обильного количества смазки.Томоко с порозовевшими щеками, закрытыми от удовольствия глазами и тонким дыханием, с едва слышимыми стонами сквозь приоткрытые губы, показалась мне довольно милой. А это плохо. Я по идее должен ненавидеть эту девку, но сейчас она вызывает у меня иные чувства. Ее лицо стало красным от возбуждения, но больше все же от стыда.— С-стой, хватит, Микасы, ты дура! Ахн, ах, прекрати, хнн!…