Эротические истории пенджабских вдов

Для первого занятия Никки подготовила вводное задание. Каждая ученица должна будет сочинить законченный эпизод в десяти простых предложениях. Затем к каждому предложению надо будет добавить какую-нибудь деталь, например диалог или описание.

К семи с четвертью Никки успела несколько раз измерить класс шагами, дважды выглянуть в пустой коридор и пять раз вытереть доску. Она уставилась на пустые стулья. Может, это какой-то изощренный розыгрыш?

Когда девушка начала расставлять столы в прежнем порядке, в коридоре послышались чьи-то шаги. От громких, размеренных звуков сердце у нее заколотилось сильнее. Она ведь в этом обшарпанном здании совсем одна. Никки выдвинула перед собой стул, приготовившись воспользоваться им при необходимости.

В класс постучали. Через дверное стекло Никки увидела женщину с шарфом на голове. Просто-напросто заблудившаяся старушка! Никки и в голову не пришло, что это одна из ее учениц, пока та не вошла и не села.

— Вы явились на занятие литературного кружка? — спросила Никки по-пенджабски.

— Да, — кивнула пожилая дама.

Никки решила, что уточнять: «Говорите ли вы по-английски?» — невежливо.

— Похоже, сегодня вы моя единственная ученица, — заметила Никки. — Что ж, начнем.

Она повернулась к доске, но женщина вдруг сказала:

— Нет, остальные скоро придут.

Через двадцать пять минут в класс вошли еще несколько дам преклонного возраста. Одна за другой они заняли места, не извинившись за опоздание. Никки откашлялась.

— Занятия начинаются ровно в семь вечера, — объявила она. Ученицы изумленно воззрились на нее. Никки поняла, что этим солидным женщинам никогда не доводилось выслушивать подобное от молоденькой девицы. Пришлось идти на попятный. — Если это время не совпадает с расписанием автобуса, мы будем начинать в половине восьмого. Если вам удобно, конечно.

Ответом были несколько кивков и общий одобрительный ропот.

— Давайте познакомимся, — сказала Никки. — Начну с себя. Меня зовут Никки. Мне нравится писать, и я с нетерпением предвкушаю возможность научить этому вас.

Она кивнула первой женщине.

— Притам Каур, — представилась та. Она, как и некоторые другие, носила белый шальвар-камиз, что указывало на ее вдовство, волосы спрятала под шарф, окаймленный белыми кружевами, а у ног положила клюку с лавандовыми узорами.

— Для чего вы записались в кружок, Притам? — спросила Никки.

При звуке своего имени Притам поморщилась — остальные приняли удивленный вид — и сухо произнесла:

— Для вас биби Притам, юная леди. Или тетушка. Или Притам-джи.

— Разумеется. Простите, пожалуйста, — смутилась Никки. Ничего не поделаешь: ученицы оказались старше преподавательницы, и обращаться к ним следовало уважительно.

Притам кивнула, принимая извинения.

— Мне нужно научиться писать, — ответила она на вопрос. — Я хочу переписываться по Интернету со своими внуками в Канаде.

Странно. Похоже, эта женщина думает, что программа занятий включает в себя написание писем и обучение пользованию электронной почтой.

Никки кивнула следующей женщине.

— Я Тарампал Каур. Хочу писать, — просто сказала женщина. У нее были маленькие, плотно сжатые губы, точно она вообще не собиралась говорить. Никки невольно задержала взгляд на Тарампал: как и женщины постарше, она носила белые одежды, но на лице ее не было ни единой морщинки. Никки прикинула, что ей чуть за сорок.

Соседка Тарампал, с рыжевато-коричневыми крашеными прядями в волосах и розовой помадой в тон сумочке, тоже выглядела намного моложе остальных. Цветные пятна аксессуаров ярко выделялись на фоне простого кремового камиза. Она представилась по-английски с едва заметным индийским акцентом:

— Меня зовут Шина Каур. Я умею читать и писать по-пенджабски и по-английски, но хочу подтянуть свой уровень. И если ты будешь звать меня биби или тетушка, я повешусь, потому что всего на десять-пятнадцать лет старше тебя.

Никки улыбнулась.

— Очень приятно познакомиться, Шина.

Затем настала очередь пожилой женщины, высокой и худой.

— Арвиндер Каур. Я хочу научиться писать всё. Рассказы, письма — всё.

— Манджит Каур, — не дожидаясь приглашения, сообщила свое имя следующая ученица с выпуклой родинкой на подбородке, из которой торчали тонкие волоски, и приветливо улыбнулась Никки. — Ты будешь учить нас и основам бухгалтерского учета?

— Нет.

— Я хотела бы научиться писать, а также заполнять квитанции. Их так много.

Остальные дружно зашептались: квитанций и впрямь ужасно много!

Никки подняла руку, призывая класс к тишине.

— Я совершенно не разбираюсь в бухгалтерском учете. Моя задача — вести литературный кружок и создать творческое содружество.

Женщины непонимающе уставились на нее.

Девушка откашлялась.

— Насколько я поняла, среди вас есть те, кто владеет английским не настолько хорошо, чтобы уверенно писать на нем. Кто относится к этой категории? Неуверенно владеющих английским.

И она подняла руку, наглядно демонстрируя, что нужно сделать. Руки подняли все вдовы, кроме Шины.

— Ничего страшного, — сказала Никки. — Собственно, если вы предпочитаете писать рассказы на пенджабском, я могу переориентироваться. Все равно кое-что теряется при переводе.

Ученицы продолжали таращиться на девушку, и ей стало не по себе. Наконец руку подняла Арвиндер.

— Извини, Никки, как мы будем писать рассказы?

— Хороший вопрос, — девушка повернулась к своему столу и взяла стопку бумаги. — Сегодня мы потеряли немного времени, давайте же начнем.

Она стала передавать бумагу и объяснять задание. Женщины полезли в сумки и достали ручки и карандаши.

Никки отвернулась к доске, чтобы записать несколько важных пунктов на второе занятие.

— Следующий урок во вторник, с половины восьмого до девяти. Не опаздывайте.

Она написала это не только по-английски, но и по-пенджабски, считая, что проявила достаточную предупредительность и гибкость. А потом обернулась, ожидая увидеть, как ученицы, склонившись над листками, что-то усердно строчат, но те сидели в прежних позах. Манджит и Притам стучали ручками по столу и переглядывались. На лице Тарампал было написано явное раздражение.