Эротические рассказы Рунета

– Браво, – аплодисменты Адари были легки и неслышны. – Вы можете написать по этому поводу целый трактат.

– Мне достаточно воплощать свои идеи в реальность.

– И скромность. Вы превосходите самого себя.

– Надеюсь, что оцениваю себя достаточно объективно и могу предоставить свои возможности для вас.

– Тогда вручаю вам нашу Валечку. Надеюсь, в ваших умелых руках она сможет показать ту красоту, о которой вы так красочно говорите, – Наставница подтолкнула меня к фотографу. Пришлось сделать шаг к молодому человеку.

– Вы просто ангел, Соня. Сначала Вика, теперь Валя. Меня просто хочется разорваться на части, чтобы успеть поработать с ними.

– Не спешите, Петя. Я же обещала вам, что она подождет вас.

– Это и спасает меня. А как же вы сами, Сонечка?

– Спасибо. Я понаблюдаю. На троих вас точно уже не хватит, – добродушно рассмеялась Адари.

– Ваша правда. Валечка, как мне лучше выказать свое восхищение вами?

– Лучше всего фотографиями, – нашлась я.

– Тогда пройдемте, – не смущаясь, он обнял меня за талию. Меня чуть не дернуло сбросить ее – я же не привыкла к такому. Но это Валик не привык. А Вальриса? Надо отвлечься… Когда я стала рассматривать обстановку, то оказалось, что Вальрисе не против, когда ее обнимает обходительный молодой человек.

Мы прошли по коридору мимо закрытых комнат, свернули за угол, и оказались перед… вторым коридором. Петр уверенно вел меня вперед. Через платье я чувствовала направляющую меня руку.

– Сюда, Валечка, – он открыл дверь и ввел меня внутрь.

Это была самая обыкновенная комната, а если выражаться точнее – спальня, поскольку наличествовала довольно большая кровать. Возле нее пристроилось кожаное кресло. Дальше стояли тумбочка с зеркалом и стул с резной спинкой. Стены были увешены различными тканями, скрадывающими особенности строительства. У противоположной стены размещалось хозяйство Петра – осветители и столик с различными принадлежностями для фотосъемок.

– Я здесь осмотрюсь, – донесся голос Адари.

– Хорошо, Сонечка, – согласился фотограф. – Валечка, проходите, – и он подтолкнул меня к кровати. – Я сейчас подойду.

Итак, я осталась одна без Наставницы. Специально или нет сделала это она? Это было уже все равно. Мне предстояло самой справляться с собой. Крутиться, вертеться, выставляться напоказ, раздеваться… А сумочка будет мешать, ее лучше положить… да вот хотя бы на тумбочку.

Дожидаясь фотографа, я уселась на кресло, нога на ногу, сверху поставила локоток и подперла подбородок ладошкой.

Постель наверное для горизонтальных поз… Или не только? Делают ли здесь съемки и сексуальных сценок? Антураж вполне подходит. А ты хочешь поупражняться? Сиди уж, великая совратительница, ты и любовью заниматься не умеешь… но было бы интересно попробовать. Помнишь, как Оксанка мечтала об этом. Есть что-то возбуждающее в развращенности и открытости. Даже от мысли о сексе возбуждаюсь. Того и гляди - потеку…

Петр возвратился, неся камеры для съемок. Он бросил на меня оценивающий взгляд.

– Не шевелись, – потребовал он, включил осветители, ослепившие меня, нацелил объектив и стал фотографировать. – Выше головку, красавица… Не жмурься…

Его лампы бьют в глаза и он еще хочет чтобы я не жмурилась. Попробуем раскрыть глазки…

– Хорошо, – продолжал командовать Петр. – Откинься назад, разведи ножки… опусти голову, взгляд из бод бровей… на меня, на меня…

Я полулежала в кресле, демонстрировала ножки и призывно смотрела в камеру.

– Закинь ножку на подлокотник… не бойся, не порвется, – это он подразумевал мое платье, которое не позволяло поднять ногу повыше. Пришлось сместиться вбок, к противоположному подлокотнику, чтобы выполнить его желание. – Руку на спинку. Отлично. Теперь вторую ножку… ножки вмесите… сама перегнись…

Была какая-то своя прелесть выполнять его команды. Что он еще захочет? Подтянуть ноги к себе, обнять колени руками, голова на ноги. Почти скромница. Следующая позиция – встать на колени на кресле, повернуться к нему спиной, прислониться к спинке, смотреть прямо… Перегнуться через спинку, не сильно – ага попочку вперед – смотри и снимай.

– Молодец, – похваливает меня Петр. – Вставай-ка с кресла, девочка. Покажи себя во весь рост.

Можно и во весь. Ноги вместе, коленку вперед, рука на талию. Какая я соблазнительная. Даже самой приятно. Приподнять подол платья? Выше? Еще выше? Так скоро и трусики покажутся… Но ведь ты сама стремилась к этому… Разве тебе не нравится? Лично мне приятно показывать себя…

– Ну, девочка, подойди к кроватке… покажи свои прелестные грудки… опусти-ка верх платьица. Только не спеши.

Момент истины. Переходим к раздеванию. А мурашки то по тело от волнения бегут. Застежка у нас сзади. Подымем наши красивые, шаловливые ручки, заведем за шею и нащупаем застежку. Одеваться мне помогала Наставница, она и застегнула платье. Теперь надо самой. Пальчики не привыкли, сразу не справляются, но упорство всегда побеждает. Вот и поддалась.

Концы разошлись, Груди почувствовали свободу и стали наливаться от ожидания открытости. Я стала медленно опускать руки, прижимая к коже ладонями ткань платья. Когда они достигли моих грудей, захотелось сжать их и почувствовать истому. Ладони опустились на грудь, обхватили мои холмики. Я надавила. Мурашки наслаждения охватили тело и отозвались в голове. От удовольствия я зажмурилась и застонала. Для меня это было неожиданно, через свой стон я выливала свои чувства – это было естественная реакция организма и… Вальрисы.

– Отлично, – одобрил Петр мои действия, – Продолжай дальше в том же манере.

Понравилась моя чувственность? Ты тоже возбуждаешься от этого? Меня это заводит.

Опускаю руки, открывая коричневые пятачки сосков. Кончики сосочков остренькие, им тоже нравиться то, что я делаю. Вот и обнажена наша грудь, призывно выставлена вперед.

– Опускай ручки… скрести и на бедра… Смотри на меня, соблазняй меня.

Я так и делаю: придерживаю платье, во взгляд вкладываю все свое желание быть открытой и доступной.