Эрта книга четвертая

– Чего уж... жили б как люди, кто б их тронул?
– поковыряв трубку спичкой и вытряхнув пепел в воду, Кинт несколько раз прокрутил ручку подпружиненного маховика, затем сдвинул рычаг запуска, двигатель завелся сразу, сейчас прогреется и можно ехать, закончить начатое.

Нет, Кинт не собирался расправляться с секретарем городского совета, он просто отправил за пару серебряных кестов шнырявшего у рынка мальчишку с посылкой для господина Идьяра Канна. Мальчишка принес к ратуше большую подарочно украшенную коробку с приклеенным к крышке конвертом с надписью аккуратным женским подчерком "Для секретаря городского совета, господину Идьяру Канну, лично в руки". Посылку забрал городовой, что стоял в будке у входа в ратушу...

Уже вечерело, а Идьяр Канн все еще сидел в своем кабинете. С востока набежали тучи еще в полдень, а теперь задул ветер и начался дождь, сначала слабый, моросящий, а потом, когда стемнело, городовой уже сменился, и его место в будке занял другой, дождь усилился и начался ливень. Наконец, свет на втором этаже ратуши погас, здание погрузилось во мрак и лишь три газоразрядных фонаря оранжевыми шарами зависли в дожде над землей. Городовой в будке обрадовался, что теперь можно будет присесть на ящик, закутаться в плащ и дремать до утра. То, что в окне погас свет, заметил и механик личного парового фургона господина Канна, накрывшись обрезиненным армейским плащом он быстро развел пары, схватил зонт и побежал ко входу, встречать хозяина

– Эй, приятель! Постой-ка, тут мне по смене передали посылку, лично господину Канну, - прокричал ему опомнившись городовой.

Механник развернулся, подбежал к будке, хапнул посылку и, накрыв ее плащом, побежал к уже ожидающему на крыльце секретарю совета.

– Вы припозднились... Что-то случилось?
– поинтересовался механик, раскрыв над господином большой купол зонта.

– Просто много работы... полковник или кто-нибудь из его ребят не появлялся?

– Нет.

– Странно... а инспектор Сурр?

– Нет... вот, постовой мне отдал, сказал для вас еще днем принесли... пахнет духами, да и подчерк женский, - сказал механик, но осекся - понял что сболтнул лишнего.

– Кто принес?
– Канн открыл дверь и уселся в салон фургона.

– Я не знаю, - механик пожал плечами.

– Сходи, узнай, - Канн взял посылку и поставил ее на сиденье рядом с собой.

Механник убежал выполнять распоряжение, а Канн аккуратно оторвал конверт, который был приклеен лишь уголком, открыл его и прочитал пару строчек на клапане конверта, написанных все тем же, изящным подчерком - "Вы ухватили слишком большой кусок пирога, господин Канн, осторожно, полковник уже подавился. Довольствуйтесь тем, что уже получили."

Канн смял конверт и, сунув его в карман, осторожно развязал бантик шелковой ленты и открыл крышку... оттуда, уложенная на алый бархат на него смотрела голова полковника с гримасой боли на лице.

Канн выскочил из фургона и его вывернуло, трясущейся рукой он закрыл крышкой коробку, утерся носовым платком, затем снова влез в фургон, борясь тошнотой, и задвинул коробку в угол, под сиденье.
– С вами все в порядке, господин Канн? Вы бледны!

– Просто устал... так кто принес посылку?

– Да какой-то мальчишка-оборванец.

– Поезжайте, на мосту через канал остановите.

– Как скажете, - механик сложил зонт, забросил его в кабину и прыгнул за баранку.

Фургон тронулся очень плавно, и также плавно начал разгоняться по центральной улице от площади, а городовой в будке довольно улыбнулся, уселся на ящик и, завернувшись в плащ, накинул капюшон и закрыл глаза...

Спустя десять минут фургон господина Канна остановился на мосту через канал, из окна полетела коробка, она плюхнулась об воду и медленное течение Зиды понесло ее на юг.

– Поехали!
– перекрикивая ливень скомандовал Канн, уже в который раз утер пот со лба и откинулся на спинку сиденья.

Ливень прекратился неожиданно, и работники конторской улицы теперь могли добираться до дома не рискуя промокнуть до нитки и испортить свои дорогие костюмы и платья. В окнах представительства Северного горного треста тоже горел свет... Еще в полдень пришедший в контору Сарт, по указанию Кинта до смерти перепугал четырех нечастных в исподнем, которые будучи связанными ютились в кладовой. Сарт напугал их не только своим жетоном инспектора тайной жандармерии, но и виселицей, если их "продажные рожи", да так Сарт и назвал их... в общем, если не дадут показания и потом не будут держать язык за зубами и вообще, не забудут то, что здесь сегодня произошло... Написали, измарав уйму бумаги, и теперь дюжина листов с их писаниной легла на дно саквояжа Сарта. Жандармов отпустили восвояси, а потом Кинт отправил Дирра и Сарта в апартаменты, забрать лошадь и все вещи, хотя, кое-что Кинт наказал оставить там, так как апартаменты все равно оплачены на полгода вперед. Еще Кинт поручил Дирру и Сарту приобрести съестных припасов, так как переезд такой компанией на ферму быстро опустошит скромные запасы что сделал Гиро.

В представительстве Северного горного треста погас свет и, спустя минуту, на улицу вышли Кинт и Шаге, и пока Кинт запирал ставни, Шагэ справилась с замком, а вручая ключ Кинту сказала:

– Хоть я и получила сегодня жалование, все же требую небольшой премии. Как, господин Кинт, вы считаете? Все же оформление подарка для важной персоны меня несколько выбило из колеи.

– Согласен, - Кинт кивнул, отсчитал десять золотых монет и протянул их Шаге.

– Благодарю, - Шагэ положила ладонь на монеты и спросила, - Ты ел вообще сегодня?

– Так, перекусил... поймать тебе повозку?
– Кинт перевернул ладонь Шаге вверх и ссыпал в нее монеты.

– Мог бы и подвезти, а я за это накормлю тебя ужином.

У Кинта предательски заурчало в животе.

– Вот видишь...
– рассмеялась Шагэ, - поехали, будет вкусно, обещаю...

– И как ты себе это представляешь?
– Кинт покосился на одноколейник.

– Ты ни разу не видел, как девушки ездят в платьях на лошадях?

– Видел...

– Ну вот, разводи пары.

– Это не паровой двигатель...
– сдавшись на уговоры, пробурчал Кинт.

Когда одноколейник уже ровно заурчал двигателем, Кинт достал из багажного кофра чистую ветошь и вытер с кожаных сидений капли. Затем, забрался за руль, убрал подножку и сказал:

– Ну садись, и подол там придерживай, чтобы в спицы не затянуло.

– Разберусь, - Шагэ устроилась женской посадкой на сиденье как на лошадь, с одной стороны позади, подвернула платье под бедра и, обхватив руками Кинта, сцепила их у него на груди, - поехали!

Глава девятая.

Актур.

Лазарет "Святых предков".

Скревер приземлился на станции воздухоплавания в полдень, доктор Горн, поцеловав и попрощавшись до вечера с супругой, сразу перебрался со своей подопечной в моторный фургон и приказал ехать в лазарет. Далли хоть и устала от перелета, но новое, незнакомое место ее обеспокоило, и она, вцепившись тонкими пальцами в ручку маленького саквояжа, разглядывала суетящийся народ, грузчиков, что сновали от скревера к фургону и крепили багаж, высокие причальные мачты и дирижабли... увидев большой транспортный дирижабль она вдруг запричитала: