Еще больше записок сумасшедшего анимешника

На контрасте с этой шумной и ослепительной картиной дворик родного дома напомнил ему ту самую заброшенную деревню. Он прошёл в подъезд, освещённый белым электрическим светом, поднялся на четвёртый этаж, помялся и прошёл за дверь.

Мать встретила его с улыбкой и проводила на кухню. По телевизору крутили новогодние программы. Коу сидел за столом, пока она разогревала еду в микроволновке, а затем столь же рассеянно орудовал палочками.

Наконец он сказался уставшим, прошёл в свою комнату и свалился на кровать.

…

Каникулы подходили к своему завершению, и уже совсем скоро Коу предстояло вернуться в школу. В прежние времена он страшился этого момента, — школьная жизнь никогда не приносила ему особенного удовольствии; теперь, однако, у него появилось волнительное предвкушение.

Всё чаще его мысли возвращались к Танигаве. Последний раз они виделись ещё до начала каникул. Они могли поддерживать связь и после, но Коу было немного неловко после того, что он сделал с её бывшей подругой, Сорью. Последняя вряд ли рассказала об этом — иначе у него были бы серьёзные проблемы, — но всё равно…

При иных обстоятельствах Кобаяси могла попробовать наладить их отношения, может, позвать их на очередное совместное сви… в смысле, встречу, — но девушки не было в городе. И в Японии. После случая в кафе Коу написал ей и получил ответ, что последняя решила на каникулах съездить за границу.

Куда?

В восточную Европу.

Немного странное место для новогодней поездки, но всяко лучше, чем Гавайи — там, по крайней мере, был снег.

Коу мог самостоятельно позвонить Танигаве… но делать это было неловко. В итоге он решил встретиться с ней по завершению новогодних каникул и последние несколько дней провёл в тревожном ожидании. Несколько раз последнее почти привело к губительным последствиям — любые отвлечения во время безумных тренировок, которые устраивал для него мастер Роши, стараясь подготовить к битве с Генералом Смерти, были… собственно, смертельны.

И вот настал знаменательный день. Коу собрал свои вещи, надел зимнюю форму, куртку, ботинки, вышел на улицу и побрёл на остановку.

По прибытию в школу он переобулся возле обувного шкафчика, поднялся в классную комнату, сел за свою парту и уставился в окно.

Первым уроком была математика. Зашёл старый учитель и стал говорить всё то, что старые учителя обыкновенно говорят по завершению каникул.

Затем физика.

Затем — современный японский язык.

Во время обеденного перерыва Коу, собираясь в кафетерий, неожиданно одёрнул себя и понял, что ничего не изменилось: стоило ему пройти в школу, и его захватил своеобразный автоматизм, заставляя механически выполнять все положенные действия.

Он мог провести в таком состоянии весь день, но тогда у него не получится поговорить С Танигавой. С другой стороны, может, лучше подождать следующего урока физкультуры, когда их встреча будет немного более гармоничной? Прямо сейчас Коу не имел ни малейшего понятия, что собирается сказать.

Размышляя об этом и бесцельно бродя по коридору, он вдруг почувствовал обращённое на себя внимание.

Это был не случайный взгляд.

За ним наблюдали.

Но кто?

Они?

Коу немедленно вскинул голову и посмотрел на своего преследователя.

Раздался шорох, и тень бросилась на лестничный пролёт. Секунду спустя зазвучали торопливые шаги. Коу устремился в погоню. В голове у него стали проноситься мириады вариантов. Кто это? Монстры? Невозможно. Им нельзя появляться при свете дня. Тогда… Ещё один ходячий? Как Мураками?

Он быстро повернул на лестнице, заметил очертания своей цели снизу и немедленно, почти бездумно, перемахнул через перила и устремился вниз.

Секунду спустя он приземлился на перила, совершил рывок и немедленно бросился на свою цель. Он собирался схватить её за горло, чтобы немедленно заткнуть, как вдруг заметил истовый ужас в чёрных глазах и замялся.

Девушка отпрянула, ударилась о стену и вся затрепетала:

— Н-не трогай меня, пожалуйста, — попросила она, после чего у неё подкосились ноги, и она упала на ступеньки.

Бах.

Коу рассеяно сморгнул.

Бледное личико с горбинкой посреди носа показалось ему знакомым. Вспышка узнавания, и девушка превратилась в Сорью — бывшую подругу Танигавы, которая распускала про неё дурные слухи.

Теперь она сидела на коленях и, хныкая, повторяла:

— Не трогай меня, не трогай, пожалуйста, не трогай…

Коу почувствовал сильнейшее смущение. Затем вспомнил их последнюю встречу, когда он «случайно» разломал парту, и совсем растерялся. А девушка всё продолжала хныкать, зарываясь головой в свои колени, и просить о прощении…

Сверху зазвучали шаги.

Глава 50 Две подруги

Коу немедленно представил, что будет, если кто-нибудь застанет их в таком положении, и попытался приподнять Сорью. Девушка дёрнулась назад, ударяясь спиной о стену, и с ужасом уставилась на него.

Лишь постепенно, благодаря всевозможным увещаниям, сохраняя дистанцию и пряча руки за спиной, ему всё же удалось поднять её на ноги.

После этого они вышли в коридор и некоторое время молча брели вперёд. Когда они оказались в одиночестве, Сорью снова протёрла свои красные глаза, — вызывая приступ вины у Коу — и сказала:

— Ты правда… ничего не будешь со мной делать?

Он немедленно кивнул.

— Х-хорошо, — приобнимая руку сказала девушка. — Эм… По поводу Эрины…

— Танигавы?

— Да… Я не хотела говорить про неё такое, просто…

Сорью опустила голову. Затем сделала глубокий вдох, помолчала некоторое время, выдохнула и проговорила:

— Мне страшно.

Коу сморгнул.

— Ты меня напугал. Кто ты вообще такой? Супермен? Капитан Япония?

Коу открыл губы, рассеянно пытаясь сформировать ответ, когда Сорью вставила:

— Неважно… Зато есть повод рассказать. Я и так хотела, но… Ещё раз, ты точно обещаешь меня не трогать?

— Т-точно.

— Тогда…

Ещё один глубокий вдох и Сорью завела рассказ.

Всё начиналось, когда она и Эрина Танигава пришли записываться в школу по фигурному катанию. Именно тогда девушки впервые познакомились — и стали подругами. С настояния Сорью, разумеется. Она всегда была общительным ребёнком, в то время как Танигава, напротив, казалась неловкой и нелюдимой. Другие девочки даже издевались над ней, прятали её вещи и так далее, но Сорью первая решила с ней подружиться.

У неё получилось.

Именно благодаря ней Ерина не стала отказываться от фигурного катания, как планировала изначально, но усердно посещала тренировки, слушала наставника и постепенно раскрывала своё дарование. Причём девочка не просто была талантливой — она была невероятно усердной.