Еще один попаданец
Шрифт:
Мы лёгкий сон,
ланфрен-ланфра,
Сорвём с тяжёлой ветки.
Как сладок он,
ланфрен-ланфра,
Такие сны так редки!
Ланфрен-ланфра,
лан-тати-та,
Но слаще сна твои уста!
И роза падает с куста
Тебе на грудь, голубка!
В
ланфрен-ланфра,
Три соловья и ворон.
Они беду,
ланфрен-ланфра,
Любви пророчат хором...
Ланфрен-ланфра,
лан-тати-та,
Свети, прощальная звезда!
Любовь последняя чиста.
Лети в мой сад, голубка!
А затем еще накидал любимую "песенку о шпаге" (Юрия Энтина и Евгения Крылатова). Оставалось еще несколько чистых страниц и вспомнив "Лирическую" В. Высоцкого, записал и ее:
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живёшь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождём опадают сирени,
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно
Украду, если кража тебе по душе,
Зря ли я столько сил разбазарил.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.
Допив коньяк в стакане, я отдал тетрадь Вале...- "...Вот и все... Надеюсь теперь поверишь и все сомнения отпадут...?". Взяв тетрадь, она стала читать написанное. Через несколько минут с удивленно посмотрела на меня. Эмоции играли на ее милом лице...
– Если бы я, сейчас не была свидетелем, не поверила бы своим глазам!!!! Просто гениально!!! Какие могут быть сомнения -
все написано твоей рукой. Почерк один в один. Всего несколько минут и такие стихи!!! А еще можешь?– По настроению. Это ты на меня так повлияла.
– Прости я не хотела тебя обидеть. Просто не верилось что люди так могут...
– Да какие тут могут быть обиды. Все в полном порядке. Иди ко мне, как там у Есенина ...
Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.
Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.
Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: "Я твоя".
И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас -
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
Валя грациозно встала с кресла, потянувшись выключила свет и наши тела сплелись...
А поезд стуча колесами на стыках рельс, уносил нас в темноту ночи, все дальше от родного города...
Из воспоминаний гр. Поповой (Дубоделовой) Н.И.
В Тамбов наша семья переехала в 1939 г.. Валера - муж, служил политруком в пехотном училище. Я работала на железной дороге кладовщиком. Жили хорошо - весело, дружно, никогда не ругались. У нас была 2-х комнатная квартира в домах ком. состава - что рядом с училищем. С соседями дружили. Ходили к друг другу в гости, отмечали совместно праздники. Когда надо было детей им оставляли. Знали что они будут накормлены, за ними будет присмотр. Делились всем. У нас была в части своя мед. санчасть, магазины, детский сад, школа. Комсостав училища семьями постоянно выезжал на рыбалку, в лес по грибы... Если бы не война...