Еще один попаданец

– Беженцы 26 человек с детьми, в большинстве своем - евреи обоего пола, из Минска и пригорода. По их словам отступали с нашими войсками, а потом отбились - присели отдохнуть в леске, а наши ночью снялись. Ну а эти отстали. Днем во время боя прятались в болоте. А ночью, вышли к нашим позициям. Вот я их к делу и пристроил..

– Понятно все с тобой, ладно пусть пока с нами побудут. Конечно лучше бы было их в тыл отправить. Пока бой не начался. А то погибнут тут вместе с нами...

– Что думаешь не удержимся?

– Будем держаться. Но сам знаешь , что у нас осталось. А подкреплений вряд ли дождемся. Приказа отступать нет. Так что будем держаться и до конца. Не впервой... Ты попозже, как людей накормишь, отводи обоз за вторую линию подальше. Да организуешь там патрулирование ездовыми края болота - чтобы немцы не обошли. Тут оставь пару повозок медикам - чтобы раненых вывозить, а остальных долой с позиций. Может хоть так кого спасем. Ну и где там твой мастер. Хоть побриться успеть пока не началось.

– Вон идет. Михаил Григорьевич, воду горячую и простынь неси. А ты пока вон садись на ящик. Сейчас все организуем лучшим видом.
– ответил Петрович.

– Здравствуйте, и кто тут мой клиент? Ви , Александр Петрович, или этот молодой человек?
– спросил нас подошедший пожилой, не высокий еврей, одетый в мятый темный костюм с жилеткой и светлую чистую рубашку, доставая из кожаного саквояжа бритву и помазок.

– Ну что, Вы, не я. Вот командира нашего надо привести в порядок - побрить и подстричь.

– Такой молодой , а уже командир . Ви, далеко пойдете. Я это ,Вам, точно говорю. А, Шмит , никогда не ошибается. Можете мне верить. Не беспокойтесь, за Ваш внешний вид, будете просто отлично выглядеть. Я уже столько лет привожу людей в порядок и пока никто не жаловался. А уж сколько я командиров подстриг в Менске , Вы даже представить не можете! Сам товарищ Павлов у меня в клиентах был! Я имел мастерскую недалеко от площади Ленина, так многие товарищи приходили , и были моими постоянными посетителями.
– обматывая меня простыней и готовя пену говорил Шмит.
– Ви, знаете , я живу так долго, что уже пережил несколько войн. Я знаю, что обычно нужно военным. И у меня есть, что Вам предложить . И могу предложить лишь только подстричь покороче, или ви, хотите под товарища Котовского?

– Лучше покороче - ответил я. Мне нравился этот человек. В нем отражалась вся сущность этого народа. Не унывающий даже в тяжелой обстановке.

Под разговор Исаак Лаврентьевич быстро меня подстриг и побрил.

– Ну вот , совсем красивый, жаль что нет большого зеркала, а то бы, ви могли оценить мою работу. Сейчас бы вам, одеколона и хоть сейчас в Менск, в парк имени товарища Горького, девушек соблазнять...

– Спасибо огромное. Что вы, Исаак Лаврентьевич, я вам верю, что сделано отлично. Но увы, в Минске сейчас немцы. Но вот когда мы выбьем их оттуда, обязательно посещу парк, но перед этим обязательно посещу вашу мастерскую.

– Скорее бы...

– Будем надеяться на лучшее. Никто вас, не обижает здесь? Какие у вас планы на дальнейшее? Скоро будет бой. И оставаться с нами не безопасно. Хотя конечно мне бы хотелось иметь такого специалиста как вы, в нашем батальоне. Но лучше бы вам уходить подальше от нас... Продуктов на дорогу дадим.

– Я, это понял, но куда нам... С нами дети... Одни погибнем , устали и так давно отступаем... Лучше уж мы с вами, до конца...

– Как хотите. Оставайтесь, но я бы рекомендовал все - таки уйти.
– Но увидев отрицательный жест Шмита, продолжил.
– Петрович, беженцев давай к тылу пусть помогают, поставь на котловое довольствие. Скажешь Николаеву пусть внесет в Книгу учета батальона, да проверь чтобы он остальные сведения внес как следует. Всех женщин, и тех кто знает медицину - на помощь Лене отправь. Остальных на свое усмотрение. И еще, если там нужно вещами помочь - выдай из наших запасов. Еще приготовь побольше воды, пока есть время , пусть ребята помоются . Ладно, пошел на КП. Ну а вам , Исаак Лаврентьевич, еще раз спасибо. Если уж кто еще соберется из наших привести себя в порядок, то я на вас надеюсь.

– Конечно, в чем вопрос, сделаем как надо. Только знаете ... Как бы это сказать?...
– замялся Шмит.

Поняв о чем вопрос, я сказал -" Если вопрос об оплате, то не беспокойтесь. Петрович, потом рассчитаешься из наших сумм за всех. Время военное , но оплату за работу никто не отменял."

– Вот это правильно, скажите, а у вас, мама случаем не еврейка? В наше время там трудно найти понимающих людей...- спросил Шмит.

– А что похож? Но увы, нет.
– одеваясь ответил я.- Не было у меня в родных евреев. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Все дальнейшее обсудите с Александром Петровичем.

– Ну нет, так нет. Конечно все будет в лучшем виде.

Попрощавшись , я двинулся в сторону позиций. Утро было в самом разгаре . Вышло из леса и засветило солнце, все вокруг просыпалось. Думать о войне совершенно не хотелось. По дороге меня перехватил Никитин.

– Здравия желаю. Товарищ лейтенант, ну вы, прям, как в мирное время - чисто выбриты, подстрижены, сапоги блестят. Эх вам бы пару орденов и все девушки Ваши.

– Доброе утро. Тебе бы тоже не помешало, а то ходишь заросший, прям не военный , а так не пойми чего. Сходи к Петровичу, у нас теперь есть штатный парикмахер, приведи себя в порядок. И еще сообщи об этом остальным. Что там у нас? Как немцы?

– Есть, будет сделано, там ком. полка звонил на КП, ему сказали что вы на позициях, он приказал ему перезвонили, как вернетесь. На фронте тихо. Немцы ведут себя на удивление спокойно. Если не считать того, что всю ночь пускали осветительные ракеты и стреляли из пулеметов в нашу сторону. Наблюдатели говорят, что у немцев недавно была побудка - но в окопах оживления не видно, незаметно, что они готовятся к бою..

– Понятно, что ничего не понятно, иди к Петровичу, я буду на КП.

По ходу сообщения я дошел до КП, в траншеях бойцы готовились к бою, что- то перекусывали, смеялись, переговаривались, курили сидя на дне окопов. С большей частью из бойцов мы вместе шли по дорогам Белоруссии, я их видел в боях и в них был уверен. Те бойцы, что остались от маршевого батальона - с ними было сложнее . То что они вчера сражались и не сбежали - уже хорошо. Но что будет дальше? Конечно уверенность, что мы сегодня выстоим у меня была. Я не заметил в людях какого- то особого ажиотажа от предстоящего боя. Не было видно большого страха и лишнего волнения. Вчерашний бой и победа над врагом дала людям уверенность в том, что врага можно бить и стойкость под огнем. И это не могло не радовать. На КП меня ждал Володин и собранные им командиры подразделений.

У Володина уточнил насчет ведения журналов боевых действий батальона и нашей роты, а так же письменного донесения в штаб полка об итогах вчерашнего боя. Тот доложил, что еще ночью все сделал. Кроме того командирами рот составлен список погибших и подготовлены извещения на них. Поблагодарив за проделанную работу попросил остальных доложить подробно о состоянии дел в их подразделениях.

Доклады о состоянии дел лишь подтвердили мою уверенность в успехе сегодняшнего дня. За ночь и утро удалось в значительной степени очистить и укрепить окопы, отрыть новые. Подготовлены позиции для пулеметов , в том числе запасные. Тяжелораненых отправили в тыл, большинство легкораненых осталось в строю. Боеприпасы есть. Так что батальон к бою готов. Об этом я и доложил Потапову по телефону. Выслушав доклад, он сообщил, что из дивизии поступил приказ удерживать позиции, т.к. немцы южнее в полосе соседней дивизии прорвали фронт и части нескольких дивизий фактически попали в полуокружение. Сейчас принимаются меры к восстановлению положения и отводу войск к новому рубежу дальше на восток. Командование обещало прислать подкрепление, но особо рассчитывать вряд ли надо. Возможно подбросят боеприпасы. Вернули часть бойцов, что вчера бежало с поля боя, их сейчас приводят в чувство в районе КП полка. Ночью раненых удалось сдать в санбат и теперь они в относительной безопасности и должны уже быть на подходе к переправе. Полку поставлена задача удерживать немцев на этом рубеже еще минимум сутки, а лучше дольше - прикрывая переправу, плацдарм и отходящие части... Получив указание готовиться к бою, смотреть за флангом и удерживать занимаемые позиции, мы попрощались.

День разгорался, солнце светило все сильнее и ярче. Из тыла принесли завтрак. Бойцы поели, покурили, разошлись по свои местам... Отправив Горохова с обозом дальше в тыл, стали ждать развития ситуации... А немцы все не начинали. Что на них было совсем не похоже. По идее бой уже должен быть в полном разгаре. А тут тишина. Тревога все нарастала. Стрелки часов медленно приближались к 8 часам. Мне сильно не верилось, что у немцев вчера вдруг закончились боеприпасы, или были выбиты все их танки и артиллерия. Или личный состав не хочет идти в атаку ( подобно американцам , в моем времени, отказывавшимся идти в атаку из-за отсутствия "Кока - Колы"или мороженного). Похоже они что - то задумали, знать бы только что? И где? За эти недели войны мы уже привыкли к "орднунгу". Немецкому распорядку ведения боевых действий. А тут такое... Конечно это хорошо - еще немного пожить и побыть в тишине. Но опыт - против него никуда не денешься. Необычное поведение противника вызывало обеспокоенность. Немцы ни куда не делись и их можно было разглядеть в бинокль особо не напрягаясь, на другой стороне поля. Все чаще замечал удивление на лицах повоевавших бойцов... Звонки наблюдателям на краю болота , тоже ничего не дали - там тихо. Наблюдатели тоже не отмечали подготовки к атаке. Вдоль берега болота охраняя броды, стояло несколько немецких пехотных взводов. Зарывшихся в окопах на взгорках, и минометная батарея, что вчера обстреливала наши позиции во фланг, поддерживая огнем наступающих. Подкреплений к ним не подходили, во всяком случаи этого заметно не было. Несколько раз звонил Потапов, интересовался обстановкой на участке и еще раз потребовал смотреть на фланги. Ну не верилось - что немцы нас о нас забыли и не тронут. Мы им здесь достаточно сильно мешаем и несмотря на прорыв фронта, они просто обязаны нас отсюда сбить, чтобы получить прямую дорогу к переправе и разрезать обороняющиеся порядки...